Три дня ехали через степь на трубовозе, который тащил 18 тонн груза. От тяжести и нестерпимой жары лопались баллоны автомобиля. Заменить их было нечем. Часами ожидали помощи от случайных машин. В степи свой закон: колеса здесь не купишь, либо так дадут, либо жди удачи. К счастью, уже к вечеру подоспели отставшие машины напарников нашего водителя. Редкий водитель решится пересечь степи в одиночку. Как быть, если машина завязнет в топком солончаке или провалится в яму на ночной дороге? Превратности пути заставляют водителей ехать колонной в две-три машины — этаким своеобразным караваном. Именно на этом участке пути арабское посольство 921 года влилось в большой торговый караван. Здесь во все времена взаимовыручка ценилась особенно высоко.
Запомнился вечер, проведенный в казахской семье, в небольшом степном ауле. В доме под одной крышей обитают три семьи родственников, двор полон ребятишек, у главы рода уже семь внуков. Живут общим хозяйством, вся зарплата отдается матери. Все, чем нас угощали — масло, сметана, хлеб, курт, сделано в домашних условиях руками женщин. «Курт» — соленый сыр, который вырабатывают из молока овец или коров, может храниться годами. Вообще сохранять продукты питания кочевая цивилизация научилась давно и достигла в этом искусстве совершенства.
Наблюдательный дипломат Ибн-Фад-лан рассказывает, что ни один чужестранец не мог проехать через степи, не став другом одного из кочевников. В случае болезни верблюдов или нужды в деньгах купец брал у него все, в чем нуждался. Кочевник получал в подарок одежды, перец, изюм. На обратном пути купец возвращал долг. Если же купец умирал в дальней дороге, то кочевник встречал караван его соплеменников и беспрепятственно забирал свою долю. Так в древности поддерживался торговый путь через степи. Караваны всегда могли рассчитывать на помощь и поддержку кочевых племен, хотя не исключалась и встреча с пиратами пустыни, жившими в то время на территории современного Казахстана. Представители разных традиций и вероисповеданий находили общий язык, люди помогали людям. Иначе трудно объяснить существование «шелкового пути» из Китая в Европу или пути из Багдада на Среднюю Волгу, в Булгар и далее в Скандинавию.
Для меня фраза Ибн-Фадлана о друге-кочевнике приобрела вполне реальный смысл. Около пятисот километров по степям Гурьевской и Уральской областей проехал я от кочевья к кочевью на попутных водовозах и бензовозах, там, где автомобильных дорог вообще не значится. Но, погостив в одной казахской семье, я «стал другом» всей степи. Мне уже не нужно было беспокоиться о проводниках, ночлеге и пище. «Степь» включила меня в традиционную систему кочевого образа жизни, предоставив свои ресурсы для выживания, но при этом потребовала соблюдения определенных ритуалов. Аналогичную ситуацию описывает Плано Карпини, посланник римского папы, семьсот лет назад странствовавший в этих местах.
Скоро ли конец путешествию? В Уральске, за четыреста километров до долгожданного Булгара, я получил открытку от второй группы, из которой узнал, что ребята заболели и сошли с маршрута. «Путешествуя, не только расширяешь познания, но и испытываешь судьбу»,— снова пришли на память слова Саади.
На одной из дорог под Уральском произошел следующий случай. Я сидел на краю дороги, пил чай и писал дневник. Солнце клонилось к закату. Проехал КамАЗ с узбекским номером и посигналил мне, приветствуя. Через час я обогнал его на легковом автомобиле, помахав рукой водителю КамАЗа. И вот я снова сижу на обочине, пью чай и записываю только что услышанный рассказ о казахской свадьбе. Солнце почти спряталось за горизонт, через полчаса нужно ставить палатку. Подъезжает знакомый КамАЗ. Вижу смеющиеся лица молодых людей. Все трое выскакивают из кабины — в глазах светится удивление. Знакомимся: двое казахов и кореец. Они приносят душистую дыню, и начинаются взаимные расспросы. Машина следует из Бухары в Нижнекамск с грузом дынь. Узнав, что я побывал в их родной Бухаре и пересек степи Казахстана, они без слов забирают меня с собой.
Я люблю ночные поездки, такие ситуации в путешествии близки к моменту истины. Пространство теплой кабины объединило нас. Шел откровенный разговор. О разном. Я узнал, что 18 тонн груза — «левый» товар, и обычная выручка от такой поездки составляет 18—20 тысяч рублей. И мог спросить, как и на что они потратят вырученные деньги (в условиях нетоварного социализма). Чтобы так организовать торговлю дынями, требуются профессиональные навыки и знание ситуации не меньше, чем в моих занятиях историей. Машина мчалась сквозь ночь, мимо мелькали дорожные лозунги с призывами честно трудиться. Плакатов, призывающих развивать частную инициативу, я ни разу не встретил за все путешествие. Странствия определенно расширяют кругозор и дают пищу для новых размышлений...
Я прибыл в места, где некогда происходили удивительные события. На Средней Волге, в Булгарии, Ибн-Фадлан встречался с русами, которые приплывали сюда на своих кораблях для торговли. У Ибн-Фадлана есть интереснейшее описание похорон знатного руса. Этот обряд длился десять дней и закончился сожжением корабля, руса и девушки, добровольно принявшей смерть. Над сожженными русы насыпали огромный курган. Вполне возможно, что этот курган мог сохраниться до наших дней. Обнаружить древний холм было более чем заманчиво. Не жаль затраченного времени на изучение старых карт и археологической литературы. В результате поисков мы установили, что в окрестностях Булгара с незапамятных времен существовал грандиозный курган. На берегу Волги, в деревне Балымери, и сегодня можно увидеть остатки некогда величественного холма. Местные жители называют его «Шелом». Сто лет назад этот курган имел высоту до 10 и диаметр около 150 метров. Время не пощадило курган — наступающие овраги поглотили его большую часть. Впрочем, не исключено, что холм руса, возведение которого наблюдал Ибн-Фадлан, исчез давно, размытый бурными половодьями на Волге. И все же символической точкой окончания маршрута была выбрана деревня Балымери.
... Весной 921 года по степи на плато Устюрт двигался торговый караван в пять тысяч человек. В один из дней на караванной тропе появился человек, тощий и жалкий. Незнакомец сказал: «Стойте». И караван остановился. Потом он сказал: «Ни один из вас не пройдет». И никто не двинулся с места. Наконец, он попросил хлеба и, получив лепешку, смилостивился над купцами. Один против пяти тысяч вооруженных всадников — возможно ли такое? Я думаю, что могущество одинокого путника заключалось в том, что за ним стояла сила всей степи. Здесь сошлись два мира: мир предприимчивых купцов из развитых городов Востока и мир традиционной кочевой культуры, и диалог между ними состоялся.
Эти две культуры, городская и кочевая, во многом несхожие, существуют и сегодня. Соответственно существуют и проблемы общения и контактов, связанные с глубинными различиями в образе жизни, в восприятии мира, в обрядах и привычках жителя Города и Степи. Сегодняшний диалог между нами зависит от того, насколько мы знаем, понимаем и уважаем друг друга.
Но вернемся к ситуации, приключившейся с караваном, и попробуем ее объяснить. Люди Степи были связаны между собой невидимыми нитями, и система их взаимоотношений была организована не хуже, чем у оседлого населения. Надежная связь поддерживалась с помощью орлов-вестоносцев. А как же быть с распространенным стереотипом у горожан о диких нравах и бескультурье кочевников? На то и существуют стереотипы, чтобы можно было, спрятавшись за их твердые щиты, жить не размышляя. Этот, как и большинство других стереотипов, основан на ложных знаниях. Но где гарантия, что историк, дышавший воздухом Города, свободен от предвзятых мнений своей среды? По этому поводу вспоминается древнее изречение: «Путешествия избавляют от предрассудков».
История изучения «Записки» Ибн-Фадлана насчитывает уже более 150 лет. Большая филологическая работа над текстом была проведена А. П. Ковалевским, ученым-арабистом, преподававшим в свое время в Ленинградском университете. Но этнографический и историко-географический комментарий еще ждет своего часа. А такие темы, как «Этнография пути» и «Человек в контексте путешествия: психология и этикет», вообще не разработаны.
Программа экспедиции «Сафир» рассчитана на три года, и одним из главных ее результатов, кроме научного фильма, будет издание «Энциклопедии Ибн-Фадлана». Под этим названием подразумевается обширный этнографический, археологический и исторический комментарий к древней книге. В «Энциклопедию» войдут также статьи, посвященные традиционному и современному этикету 20 народностей, по территории которых проедет экспедиция.
Книга Ибн-Фадлана, написанная тысячу лет назад, содержит множество загадок, которые, возможно, привлекут внимание астрономов и физиков, биологов и географов и, конечно же, филологов и историков. В качестве примера приведу описание нескольких ситуаций и явлений, которые не имеют однозначного толкования, либо вообще необъяснимы.
