— Возьмите побольше гранат и старайтесь потихоньку зайти японцам в тыл и там хорошенько поработать, отвлечь их. Японцы не сразу разберутся, что к чему, а там и наши подойдут...
Корректировочный пост на сопке продолжал свою работу. На корабли шли сигналы, управляющие корабельной артиллерией. Сначала — передаваемые по радио, а потом и светом.
Когда краснофлотец Моисеенко вернулся после выполнения задания, он узнал, что флагманский артиллерист контужен от близкого разрыва снаряда. Защитников сопки становилось все меньше и меньше. Моисеенко принял командование на себя.
С заходом солнца наступило некоторое затишье. Правда, оно было на руку лишь противнику, поскольку он имел возможность усилить свои поредевшие части подкреплением и поднакопить силы для организации решительного наступления. Моряки на сопке могли рассчитывать лишь на свои силы. В строю оставалось только семнадцать человек.
И вот, когда японцы окружили вершину сопки, ее защитники дали клятву: стоять насмерть... А Моисеенко на блокнотном листке заканчивал свою клятву словами: «К сему Моисеенко Владимир Григорьевич писал и отстреливался».
Всю ночь моряки работали, укрепляя свою оборону.
Утром противник снова пошел в атаку. Но все его двенадцать попыток оказались тщетными. Четырежды моряки выходили в штыковую контратаку. Это случалось тогда, когда стали кончаться патроны и гранаты... Наступил момент, и самураи поднялись на вершину сопки. У Моисеенко шальной пулей разбило приклад винтовки. Последняя граната полетела под ноги врагов и почему-то не разорвалась. Перед краснофлотцем возникла фигура вражеского офицера, который что-то по-своему гортанно кричал и размахивал самурайским мечом. «Конец!» — пронеслось в голове, и эта мысль чуть не парализовала все тело. Вдруг в какую-то долю секунды Владимир, резко сгруппировавшись, бросился под ноги офицеру, который уже занес меч над его головой. Перед глазами замелькало море, небо, склон близко стоящей сопки, и тут Владимир сообразил, что жив и просто катится под уклон сопки. Когда же он разобрался в обстановке, то увидел, как самураи отчаянно драпали от густых цепей морских пехотинцев, перешедших повсеместно в наступление. Это было 17 августа 1945 года. А на следующий день капитан 3-го ранга Терновский писал представление командованию: «...За личное геройство, проявленное в бою, матрос Моисеенко Владимир Григорьевич достоин присвоения звания Героя Советского Союза».
Вскоре Владимир Моисеенко стал самым молодым героем на Тихоокеанском флоте. Ему было всего 19 лет.
Не осталось незамеченным и мужество капитана 3-го ранга Терновского. Ему также было присвоено звание Героя Советского Союза. Звание Героя оба получили одновременно.
После войны Георгий Владимирович Терновский закончил Военно-морскую академию, потом Академию Генерального штаба. Написал несколько книг, работал над диссертацией. Завершить свои замыслы не успел... Уже много лет спустя после войны сказались ранения и контузии.
И еще одно событие в жизни флота связано с именем Терновского. Кортик — короткий узкий прямой кинжал — традиционное оружие флотских офицеров. На бронзовой оправе искусно выгравирован парусный клипер, стремительно несущийся под всеми парусами. Осенью 1938 года в нашей стране проводился конкурс по оформлению вводимых тогда морских кортиков, и первое место занял эскиз Георгия Терновского. Теперь у каждого флотского офицера есть память о флагманском артиллеристе.
А. Григорьев, капитан 2-го ранга
Буш — слово английское и обозначает «куст, кустарник». В Африке оно имеет такое же широкое значение, как, скажем, у нас слово «окраина». Когда пересекаешь на самолете замбийскую границу, под крылом открывается однообразная равнина, сплошь изумрудная, если сезон дождливый, или желто-серо-зеленоватая в сухой сезон. Густые, труднопроходимые леса перемежаются бескрайней степью. Крохотные рощицы акаций и папоротников сменяются болотистыми низинами. Все это буш. Бушем еще называют и любой пустырь, будь то в городе или в деревне.
Наконец, «буш» — это просто сельская местность.
Бомо
«Г де живешь?» — «В буше». Далеко, значит. В глуши. Буш хоть и глушь, но и здесь есть свои города. Называют их «бомо». «Куда идешь?» — часто услышишь в Замбии. «В бомо». В город, значит.
Солвези — один из бомо. Девятьсот миль от экватора, два часа лету на самолете от Лусаки. Солвези — столица Северо-Западной провинции, хотя это, конечно, громко сказано для такого городка. В нем живет всего 20 тысяч человек. Но на весь Северо-Запад это самое крупное селение.
В Солвези, как и в любом другом бомо, всего одна улица. От нее идут проулки, проезды, тропы к домам, складам, конторам. Замбийские бомо настолько похожи, что зачастую только по растительности и рельефу местности отличишь один от другого. В Солвези зелень яркая. Даже вызывающе яркая — рядом знойный экватор. В пору цветения жасмина, орхидей, акаций городок похож на огромную клумбу. Кроме того, Солвези покоится на холмах, которые в дождливый сезон превращаются в гигантские зеленые полусферы, придающие городку свою неповторимость. Наконец, с севера городок огибает речушка Солвези. А это броская примета в Африке. Не каждому бомо повезло с рекой.
Километрах в двух от Солвези на вершине самого высокого холма расползлись бледно-зеленые и белые домики. «Скул кэмпаунд» — школьный городок. Населяют его пятьсот ребят в возрасте от двенадцати до двадцати лет — ученики мужской средней школы-интерната.
Здесь отныне мой дом. Мой класс. Моя жизнь.
Первый урок
Я выучил его наизусть. Расписал поминутно и вызубрил так, что разбуди меня средь ночи — отвечу.
Когда прозвенел звонок и учителя столпились возле полки с классными журналами, директор школы мистер Бобо, худой невысокий замбиец, взял меня под руку и, отведя в угол учительской, решительно произнес:
— Главное — инициатива! Вы — хозяин класса, а потому никакой паники!
— Понял, — ответил я. — Главное — инициатива!
Грохот отодвигаемых стульев обрушился на меня, только я открыл дверь и шагнул в класс. Сорок мальчишек вытянулись по стойке «смирно». Сорок мальчишек поедали меня глазами.
Классная комната просторная, вот только унылая какая-то. Пол цементный. Чувствуется, по нему давно не гулял веник. В двух окнах не хватает стекол, по углам — паутина с налипшими соринками. Стены в разводах. Столы настолько ветхие, что держатся на мальчишечьих коленях. Бедноватый, в общем, класс. Но ученики, как на подбор, опрятные, в белых рубашках и серых свободных брюках. Рубашки, правда, у многих так застираны, что стали почти прозрачными.
— Приступим к уроку математики... — деловито сказал я и открыл классный журнал.
— Сэр, — вдруг подал голос мальчик за первым столом справа, — извините, сэр... не могли бы вы рассказать о России?
Мальчишки смотрели на меня с искренним интересом. Им на самом деле хотелось узнать о нашей стране. «Вот тебе и инициатива!» — растерялся я. Вызубренный урок вылетел из головы. Можно было бы напомнить, что сейчас не география, а математика, но... Я стал рассказывать...
— Пожалуйста, расскажите про последнюю войну, сэр, — следует несколько для меня неожиданная просьба.
В руках одного мальчика замечаю учебник истории. Он лихорадочно листает страницы. Вероятно, что то прочитал сомнительное и хочет послушать меня. Что, мол, я сам-то думаю.
— Урока не хватит, чтобы рассказать... — поглядываю на часы и пожимаю плечами. В самом деле, разве можно за сорок пять минут рассказать историю этой самой тяжелой для нашей страны войны?!
— А мы вторую мировую войну за урок проходим! — раздается несколько голосов. — Да и в нашем учебнике про нее совсем мало написано.
Мне любопытно взглянуть на эту «Историю». Занятная, скажу я вам, книжка. Даже беглым взглядом можно оценить ее «достоинства». «...Большевики — это кучка террористов... Они воспользовались тем, что царя не было в столице, и захватили власть...» «Западные союзные армии всей своей мощью навалились на Германию, и германские войска капитулировали...» Подобных цитат можно было бы насобирать более чем предостаточно! Советскому Союзу в этой «Истории» посвящено всего двадцать страниц! Кстати, учебник этот, как и все прочие, написан и отпечатан в Англии. Наверно, его авторам не очень-то хотелось рассказать правду о родине Великого Октября.
И в газетах, которые получает школа или которые можно купить в бомо, пишут о Советском Союзе робко. Но, видно, замбийские ребята во всем хотят разобраться. Как, например, получилось, что, несмотря на трудности и многочисленных врагов, советские люди выстояли в войне, первыми создали космический корабль, стали осваивать просторы Сибири?.. Беседа затянулась и получилась такой бурной, что я не сразу расслышал звонок. Только когда увидел на пороге учителя географии Нагендрана, понял, что пора закругляться.
