тоже двадцать дал… хотя ее отец меня поставил в тупик, я долго думал, сколько баллов дать за демолорда. Но дочь демолорда и высшего демона не может не иметь таланта к магии, так что… мне не жалко.
Следующий экзаменатор оказался не таким добрым. Он, наоборот, окинул Веронику скептическим взглядом и сказал, что тут проверяют на одаренность. Аномалии. Что угодно, что может выдавать затаившийся волшебный дар.
— Он не очень-то затаился, — смущенно ответила Вероника.
— Это может быть физическое отличие, — заученно перечислял экзаменатор. — Шестой палец, разноцветные глаза… родинка особо крупная. Редкая способность — абсолютный слух, идеальная память, умение шевелить ушами… Удивите меня, юная леди. Чем вы отличаетесь от прочих людей?
— Я полудемон.
— Так-так. Безусловно, это важно, но это не аномалия. Про это будут на природной чувствительности спрашивать. Еще есть чем похвастаться?
— Ну… у меня волосы лиловые… И я могу сделать так!
И Вероника показала фокус с пальцем, которому ее научила Астрид.
Экзаменатор закатил глаза. Он сказал, что лиловые волосы были бы аномалией, если бы она была человеком. Тогда да. А для полудемона это… ну норма, наверное. Он не знает, какие волосы у полуфархерримов.
И он уже занес перо над листом, чтобы поставить…
— Два… да, два…
— Стойте! — заволновалась Вероника. — Погодите! Еще… еще я могу призвать дядю!
— Какого дядю…
— Призываю дядю Фурундарока!
В кабинете потемнело. Кромешная чернота заволокла все, но тут же рассеялась. Экзаменатор вскочил и прилип к стене, глядя на крошечного младенца, пьющего молоко через трубочку. Тот висел в воздухе и медленно поворачивал голову. Его личико, в первую секунду добродушное, быстро искажалось в бешеной гримасе.
— Как же ты задрала, маленькая дрянь, — процедил он гулким басом.
— Тляяяяяя… — только и произнес экзаменатор.
— Привет, дядя Фурундарок! — воскликнула Вероника. — Я экзамен сдаю, помоги, меня валят!
Фурундарок перевел тяжелый взгляд на прижавшегося к стене экзаменатора. Он скомкал коробочку с улыбающимся гохерримчиком, швырнул ее в бездонную пасть и приказал:
— Завалите ее.
После этого он исчез. Побелевший экзаменатор уселся за стол, дрожащей рукой пририсовал после двойки ноль и достал из ящика трубку с табаком.
— Я прошла? — растерянно спросила Вероника.
— Прошла, прошла, — как-то отстраненно сказал экзаменатор. — Позови следующего.
На девятое испытание Вероника шла сияя. Одни двадцатки! Восемь двадцаток! Как же здорово!
Но проверка на талант впервые не принесла ей двадцати баллов. Вероника очень старалась — она рассказала стишок, забравшись на табуретку, нарисовала всякие узоры, маму, папу и своих друзей, оживила объекталя и сделала очень вкусный бутерброд.
— Объекталь — это хорошо, просто превосходно, но не относится к талантам, необходимым на Артифициуме, — сказала тетя-экзаменатор. — Мы учтем твои феноменальные способности, но здесь мы проверяем другое. Я даю тебе четыре плюс три плюс ноль плюс пять плюс два… четырнадцать баллов. Ты очень талантливая девочка, но твоя дорога, конечно, не в Артифициум.
Вероника очень расстроилась. Во-первых, она впервые получила за практику не двадцатку, а она уже привыкла к двадцаткам. Во-вторых, ее огорчило, что в Артифициум ее не возьмут, хотя она туда и не собиралась.
Она же так хорошо рисует. И стишок рассказала.
И за сновидение она тоже двадцатку не получила. Ее усыпили на десять минут, и Вероника видела какой-то сон… но ничего такого уж интересного. Просто всякая чушь творилась — демоны бегали, хтонические чудовища, какая-то трещина разверзнулась, боги с небес орали, Космодан бигуди на бороду накручивал…
Веронике такое часто снилось, она давно привыкла.
— …Семнадцать баллов, — сказала девушка, которая смотрела в кристалле, что там Веронике снится. — Очень яркий и интересный сон, но бывает и покудесней.
Вероника вздохнула. Ну ладно, сны нельзя подготовить… сделать их идеальными. Тут даже дядя Фурундарок не поможет.
А за дядю Фурундарока ей здорово влетело. Папу опять пригласили в управление и долго с ним говорили, и он потом отчитал Веронику и предупредил, что если она еще хоть раз кого-нибудь здесь призовет без разрешения, ее снимут с экзаменов.
Следующий день начался с проверки на артефактное родство. На ней детям по очереди вручали специальную волшебную палочку — зачарованную таким образом, чтобы срабатывала в любых руках. Как ее детский посошок, только эффект зависит от того, кто эту палочку держит.
Почти у всех просто сыпались искры, появлялась радуга или водяные струйки. Вероника же, когда очередь дошла до нее, взмахнула палочкой и воскликнула:
— Окорочок! Дай мне окорочок!
Она с утра снова переволновалась и плохо позавтракала.
— Говорить ничего не нужно, — меланхолично произнес экзаменатор. — Этот артефакт выпускает и материализует твою внутреннюю магию.
— Тогда пусть он материулазит ее в окорочок! — снова взмахнула Вероника.
Окорочка не появилось. Только посыпались перья и раздался сильный запах жареной курицы. Все аж носами потянули, такой аромат разлился в воздухе.
— Почти! — обрадовалась Вероника. — Давай! Жареная курочка!
— Хватит, двенадцать баллов, — отнял у нее палочку экзаменатор.
— Жареная курочка! — упрямо повторила Вероника. — Окорочок!
Вот теперь все получилось. У нее в руках появилась жареная куриная ножка. Вероника впилась в нее зубами и невнятно добавила:
— Фафетка. И фоуф.
— Двадцать баллов, — растерянно сказал экзаменатор, таращась на палочку, которую забрал у Вероники.
А вот на знании трав Вероника блеснуть не смогла. Она, конечно, росла в сельской местности и знала некоторые обычные травки и цветы. Но там это не пригодилось. Их просто на полчаса выпустили в специальный сад, где надо было найти самое волшебное растение. Просто интуитивно, угадать.
Вероника хорошо угадала, она принесла веточку акации диковинной. Но это было не самое лучшее растение в саду, поэтому ей дали не двадцать баллов, а девятнадцать. Но это было всего чуточку меньше, так что Вероника не расстроилась.
На природной чувствительности, правда, ей дали еще меньше, всего восемнадцать. Там у нее взяли волосок, соскоб кожи и капельку крови, все это проверив под специальными стеклышками. А поскольку она полудемон — дали восемнадцать баллов.
Экзаменатор сказал, что тут все зависит от вида. Обычным людям всегда дают десятки, потому что люди — среднемагические существа. Гоблинам, оркам и другим низкомагическим — меньше десяти. Эльфам, гномам и другим высокомагическим — больше десяти. А двадцатки получают феи, драконы, Астрид и все остальные, у кого сама кровь волшебная.
— Я очень волшебная! — заупрямилась Вероника. — Я колдую уже сейчас!
— Да, я слышала о тебе, — кивнула бабушка-экзаменатор. — Но это неважно. Колдовать и чувствовать — это немного разное. Пусть ко мне хоть председатель Локателли придет, я ему дам десять баллов, и ни единым больше.
Потом было очень-очень противное испытание — почти что хуже крапивной эссенции. Тест на хладнокровие. Веронику заставили пройти по специальному
