скотоводства давно утеряны.
– Святой отец, кабачок какие-то слова мудреные говорит! Растолкуй народу.
– Просят научить картошку окучивать, поля вспахивать, огурцы привязывать, коров доить. Правильно я вас понял? – обратился Родион к пришельцу.
– Думаю, что да, – ответил инопланетный разум.
Толпа зашумела, засмеялась, довольно загоготала и только Афанасьевна молча смотрела на всё с подозрением.
– У нас вставать надо с восходом солнца! – заявила Петровна, жена пастуха.
– Ничего страшного, мы не спим, – ответил ей кабачок.
– А если они баб наших портить начнут?! – теперь уже Андрей Филиппович голос подал, старый тракторист, которому до баб давно никакого дела не было.
– Мы размножаемся исключительно делением, – парировал пришелец.
– Это как? Голубые, что ли?
Пришелец посмотрел на цвет своей кожи и сделал для себя заметку «проверить названия цветов».
– Прошу вас не беспокоиться, мы справимся с любой работой и никак не повлияем на течение ваших дел, для нас главное – результат. За это мы готовы поделиться и другими нашими достижениями.
Люди еще немного посомневавшись, но в итоге согласились. Даже отец Родион, кажется, был не против такой сделки. Он уже мысленно увеличивал при помощи шара свои запасы кагора и церковного серебра: «В конце концов, на чудеса способны только Божьи создания, дьявол же действует только хитростью да уговорами».
И только Афанасьевна была недовольна, для неё собственный статус и внимание были важнее денег, а появление таких диковинных гостей отодвигало её на второй план.
Утром вместо «ку-ка-реку!» раздался собачий лай, отчего больше половины жителей деревни снова выскочили на улицу, вооружившись, чем попало. Но вспомнив, что это всё проделки иноземной образины, отложили вилы и отправились по своим делам.
Пятеро инопланетян вместе с остальными жителям Больших Бодунов встали в поле. Им выдали инвентарь, началась работа.
Целый год жители деревни работали бок о бок с зелеными человечками, обучали их ремеслу, делились опытом. Взамен пришельцы одаривали своих новых компаньонов разными инопланетными приблудами.
Познакомили гостей с русской баней, с древними традициями и праздниками, а те взамен научили землян синтезировать самогон, так, чтобы тот принимался без последствий. Были и другие дары, которые сильно улучшили быт и жизнь жителей деревни.
Через год Большие Бодуны стали самой богатой деревней и самой образованной. Теперь роды принимались в специально оборудованных домах, а в школах детей обучали интергалактическим наукам.
Потап вернулся из леса и стал преподавать французский и немецкий языки – такой роскоши не было даже в райцентре.
Люди всё реже обращались за помощью к Родиону и Афанасьевне, отчего те впали в тоску и раздумья.
– Здорова, Родион! – крикнула с порога Афанасьевна, заходя в церковь во время крещения одного из новых жителей деревни.
Поп так перепугался появлению знахарки в своей обители, что чуть не уронил младенца в чан со святой водой. Отложив младенца в сторону, умыл собственное лицо из чана: он вообще пользовался ею как антисептиком, то и дело протирая руки и полоща горло.
– Тебе чего здесь надо?! – возмутился святой отец.
– Да вот, пришла разделить с тобой тягости судьбы, поделиться мыслями, – ковыляла старуха в сторону Родиона. – А у тебя тут ничего, благолепно…
Родион перекрестил малыша и отдал родителям, а сам, вытерев руки о рясу, поднял вопросительно бровь кверху.
– Может, присядем? – старуха вопрошающе глянула на посредника между Богом и людьми.
– В церкви службу отстоять положено! – строго возразил Родион.
– Иди ты в баню со своей службой, я к тебе по делу. Смотри, народу-то поубавилось.
Поп обвёл невесёлым взглядом пустые залы церкви. Со стен на него укоризненно смотрели святые, словно говоря: «Всё-то ты, Родион, профукал!»
Тяжело вздохнув, священник предложил пройти в его покои. Афанасьевна увидела именно то, что и ожидала: кучи пустых бутылок из-под кагора валялись повсюду. Священник совсем обленился и развел вокруг себя настоящий бардак.
Присели.
– Пора нам, Родион, от нечисти этой инопланетной избавляться, а то нас с тобой скоро ставить ни во что будут, пойдешь ты вместе со всеми своими псалмами в поля белые ручки марать да спинку нагибать.
Родион нервно сглотнул и продолжил слушать.
– Есть у меня одна идея о том, как всё вернуть на свои места.
– Не томи, ведьма! – не выдержал священнослужитель.
Афанасьевна украдкой улыбнулась и продолжила:
– Зови своих инквизиторов, скажи им, мол, сила нечистая завелась и не поддается изгнанию. Люди, скажи, от церкви отвернулись, надо спасать их.
– Да эти люди меня потом живьем сожрут!
– А ты не говори никому, сделай удивленное лицо, мол, о приезде высших чинов знать ничего не знал и духом не ведал.
Родион призадумался. Идея была неплохая. А главное – самому и делать ничего не придется. Сначала попы приедут, а там и пресса с военными подтянутся, глядишь, получится. А так расскажи он кому, что тут зеленые человечки живут, так его из церкви прямиком в дурдом отправят.
– Ну что, по рукам? – протянула свою морщинистую и всю в бородавках руку старуха. Родион нехотя пожал её и сразу сполоснул святой водой.
Не прошло и двух дней, как на пороге храма оказалась церковная свита из областного центра.
– Ну что там у тебя, Родион, стряслось? – обратился митрополит к священнику.
– Инопланетяне завелись, чёрт бы их побрал! Ничто их не берет – ни крест животворящий, ни слово Божье.
– Инопланетяне, говоришь? А ну, пойдём, посмотрим.
– Вы идите, а мне на отпевание сейчас нужно – веру поддерживаю в людях как могу.
– Похвально, Родион. Ну, что ж, пройдёмся, глянем.
Вьющийся со всех участков дымок и запах замоченных березовых веников говорил о том, что сегодня в деревне был банный день. Отовсюду слышались радостные охи и вздохи, люди выходили из бань раскрасневшиеся и довольные. И вроде бы всё нормально, деревня как деревня, люди как люди. Вдруг из одной бани, покачиваясь и тяжело дыша, вываливается оно – «кабачок» с руками и ногами. Вся новоприбывшая церковная братия тотчас встала на месте как вкопанная.
Раскуренный синтезированным самогоном и жаром русской бани инопланетянин, увидев служителей церкви, побрел в их сторону. Святая группа во главе с митрополитом одновременно сложила пальцы в троеперстие и в унисон загундосила «Отче наш».
– Родион! Ик… Родион! Тут твои… Ик!.. коллеги пришли… Ик! – заплетающимся языком кричал гуманоид.
Митрополит остановил молитву и воззвал к пришельцу:
– Что забыл ты в этом святом месте, бес?!
– Забыл? Забыл… Точно! Боря, гад, сало обещал! Ик… А сам не пришёл. Ик… Спит, наверное, паразит эдакий!
Говорящий кабачок достал откуда-то странного вида штуковину и нажал на неё. В воздухе тотчас возник спящий на траве Боря, который очень походил на довольного борова. Он громко храпел и, кажется, совершенно не чуял перемен обстановки.
Служители культа, увидев такое чудо, закричали и бросились врассыпную. Не дрогнул лишь митрополит. Он дрожащей рукой снял с шеи панагию, переливающуюся драгоценными камушками, и, подняв её к небу, начал процесс изгнания.
Инопланетянину быстро наскучило происходящее. Он несколько раз попинал храпящего Бориса, а потом, махнув рукой с тремя пальцами, побрел
