осталась лишь одинокая гора, надежно защищенная магией от естественного старения. Конечно, никакая магия не могла сама по себе держаться так долго но… эта держалась. Причина заключалась в том, что свою магию эта раса научилась подпитывать от энергии стихий. И гора, притягивая молнии во время грозы, пополняла запас энергии, медленно расходовавшийся на вязь заклятий, пронизывавших ее от вершины до основания. С проявлением одного из них столкнулись маги, когда пытались разрушить плиту, закрывавшую проход внутрь убежища. От этой же расы остались развалины на острове Паука, и еще некоторые объекты, часть которых обнаружена, и которыми ныне живущие не умели пользоваться. Хоррон совершенно случайно догадался, как открыть его. Точнее, сначала он просто жил в «пещере»- входе в это место. Как-то он, задев ногой камень-ключ, открыл проход. И обнаружил убежище, служившее ему надежной защитой много лет, пока его не пленили эльфы. При воспоминании об эльфах у него надолго испортилось настроение. Силой они не смогли пробиться в убежище, это правда. Зато хитрости им было не занимать. Они поиспытывали свои боевые заклинания, недельку просидев возле горы, и оставив несложное сигнальное заклинание, тихо удалились. Просидев несколько дней, и убедившись, что эльфы ушли, Хоррон слетел с верхнего входа (второй вход был на вершине горы, но добраться до него мог лишь тот, кто умел летать), и пролетев над примитивной сигналкой, расслабился, и ненадолго потерял бдительность. Этого хватило, что бы ловушка из зачарованных и преобразованных деревьев захлестнула и «приземлила» летевшую на небольшой высоте над деревьями тварь. Пока Хоррон мужественно сражался с эльфийской ловушкой, спрятавшиеся хозяева ловушки успели подойти и вступить в бой с ним. Ситуация резко поменялась — только что практически разобравшаяся с последними ловчими плетями тварь заметила неожиданное увеличение числа этих самых плетей. Они не давали ни убежать, ни улететь из этого места, ловко орудуя растительными отростками на разных высотах. Причина, по которой Хоррон до сих пор никогда не терпел поражения заключалась в наличии отменной природной защиты от магии, и очень высокой силы и скорости движения. Фактически, тварь представляла собой самого совершенного в этом мире рукопашного бойца, с малоуязвимой магической защитой. То есть, чистые заклинания соскальзывали или бессильно исчезали на нем. Но если нельзя непосредственно повредить ему магией, то можно это сделать опосредованно — решили эльфы, и создали несколько растительных ловушек, способных некоторое время потягаться на равных с тварью. Ну, а благодаря прямой энергоподпитке находившихся рядом ее создателей, ловушка восстановилась, не прекращая боя с Хорроном, и резко увеличив число плетей, буквально спеленала тварь. Последние воспоминания в родном теле заканчивались ужасным ритуалом, притянувшим и заключившим дух Хоррона в камень.
* * *
Ликар прочитал отчет охотников, задумался. Держать элитный отряд охотников в глуши, и заставлять их исполнять роль простых охранников — это было чересчур расточительно. Нет, с послушанием не возникало никаких проблем, но роль охранников могли выполнять и простые стражи с несколькими средней силы магами. А охотники могли понадобится здесь, в главном храме. Ну, а охраной братьев-стихийников займутся те, кому это и положено. Конечно, казалось, что сильным магам не нужна охрана — в лобовом столкновении они могли одолеть даже очень сильного противника, но… А если они «проморгают» нападение? А если они будут на момент нападения в таком же, как и сейчас состоянии? Или просто спать? Человеческий фактор нельзя сбрасывать со счетов. Особенно, если враги пронюхают про то, что одни из сильнейших магов Никкасу находятся вдалеке от храма и без надежной охраны. Тогда они могут и решиться напасть. В лоб атаковать их естественно не будут, но вот в спину, исподтишка, отравленным оружием… Было еще несколько способов достать сильного противника, и их не гнушались враги. Еще несколько лет назад Ликар вообще бы не беспокоился об охране магов — максимум — это предоставил парочку стражей для удобства самих магов, чтобы те не отвлекались на повседневные тяготы (поохотится, приготовить поесть, постирать вещи, или еще какие-нибудь подобные незначительные мелочи). Но это было раньше… до появления неизвестного врага. Соседи земель Никкасу — империя Нарт (с запада примыкавшая к землям храма) и королевство Зангрия (граничившая с юга) были давно изучены монахами и не представляли для государства опасности. Любой из соседей мог (вероятно) напасть на земли Никкасу, и, завоевать их, но… Потери, которые понесет агрессор, будут ужасающи. Маги и стражи Никкасу считались одними из опаснейших противников, и не даром. Один рядовой страж мог убить десяток-другой обычных мечников, не получив при этом практически никаких повреждений. Маги же тоже выгодно отличались от обычных магов по их боевым качествам. Маг Никкасу мог победить в поединке двух магов такой же силы, как и он сам, благодаря своей специфической подготовке. А уж за крохотный храм Тэйглун, и его выпускников вообще ходили легенды, одна невероятней другой. Говорили, что один такой воин «стоит» чуть ли не сотню обычных воинов, а маги, хоть и могут не быть особо сильными (по уровню дара, и количеству манны), но в тренировочном бою они за считанные мгновения выводят из строя до четырех-пяти монахов-магов. Всех секретов тренировок монахов храма Тэйглун не знают даже монахи из других монастырей Никкасу. Ни одного выпускника этого храма никто и никогда не захватывал живым в плен, хотя старались (секреты, которые они знали, были бесценны). Единственный недостаток — это то, что территория, подконтрольная Храму, была очень мала, по сравнению с огромными соседними государствами. И, соответственно, ресурсы были тоже несоизмеримы. В общем, тот из соседей, кто напал бы на земли Никкасу, был бы очень серьезно ослаблен, и на него тут же напал бы оставшийся сосед. Конечно, они могли бы объединится, и сообща напасть. Но этому мешала давняя вражда между королевским и императорскими родами, и… усилия самих монахов, направленных на разжигание этой вражды. С этой целью работали посольства Никассу в обоих соседних государствах. Разветвленные сетки доносчиков и лазутчиков, и малочисленные, но неуловимые профессиональные убийцы (а точнее, выпускников храма Тэйглун) помогали им в этом. И все шло, как и раньше, но… кто-то начал активно вмешиваться во внутреннюю жизнь монахов самым радикальным способом — начали убивать магов (основную силу храма Никкасу). Действительно сильных магов сумели достать лишь семерых. А средней силы уже около четырех десятков — это была довольно ощутимая потеря. Слабые же маги их по какой-то причине абсолютно не интересовали. Надо отдать им должное — работали они очень профессионально, да еще и маскировали все под несчастные случаи, так что спохватились с большим опозданием. А даже когда обратили на это внимание, мало что смогли сделать. Удвоили некоторые предосторожности, да еще снабдили каждого сильного мага охраной из опытных бойцов, буквально чуявших опасность. Но таких бойцов тоже было не много… Это позволило нейтрализовать несколько убийц и сохранить жизни магам (живыми их взять не получилось — сражались они до последнего, а одного из них, которого умудрились с помощью мага поймать — раскусил водонепроницаемую капсулу с ядом, прямо в руках монахов). Они оказались относительно слабыми магами, специально подготовленными для скрытных убийств других магов — так можно было судить по сложному набору оружия, амулетов и разнообразных ядов, обнаруженных при них, а также по эффективности их действий. После нескольких провалов убийцы затихли и «залегли на дно». И их дальнейшие поиски не увенчались успехом. Это говорило об общем координационном центре, и о высокой степени опасности — умный враг может натворить немало бед. С одной стороны — это хорошо — покушения и убийства магов прекратились. Но с другой… как говорится, знакомый оборотень лучше незнакомого целителя. Пока неизвестные лазутчики занимались убийствами магов — Ликар догадывался (конечно, приблизительно), куда может быть нанесен следующий удар, который можно постараться отразить или опередить. А с неизвестностью не сильно поборешься. Верховный жрец не сомневался, что неизвестный враг переключился на какую-то новую цель, а на какую — не было возможности узнать, пока он не нанес удар. И потому перестраховывался, как мог — а мог он не так уж много против неизвестной опасности. Держать возле главного храма один из отрядов охотников, увеличить в некоторых местах охрану, ужесточить свой контроль в некоторых сферах жизни земель Никкасу, и, конечно же, продолжать искать лазутчиков. В случае удачи они
