В 1889 году редиска впервые была удостоена особой чести: самые забавные из корнеплодов отобрали из обильного урожая, украсили цветами, мохом, хвойными и лавровыми ветками и выставили под рождество в патио губернаторского дома. Этот год и считают годом рождения праздника «Ночес де Раба-нос» — «Ночей Редисок».
К тому времени огороды и сады, вытесненные домами, оставили о себе память лишь в названиях улиц — Лимонная, Апельсиновая, Маслиновая, Лавровая, Цветочная... Воды речки Атояк оскудели, леса были сведены.
Трудолюбивые огородники возделали почвы в округе до такого состояния, что корнеплоды стали получаться ровные, один к одному — ешь да радуйся. Но из ровненькой одинаковой редиски исчез дух игры, развлечения, юмора. А это ни огородников, ни зеленщиков, ни покупателей не устраивало. И земледельцы вернулись к прежней забаве. Снова пошли в дело комья земли, щебень. Но теперь все зависело от умения земледельца предвидеть облик будущего корнеплода.
Долгие годы на конкурс в Ночь Редисок допускались лишь созданные самой природой экспонаты. Теперь же корнеплоды стали подрезать, подскабливать, соединять, делать аппликации из кожуры. Ценителей натуральной красоты это, конечно, поначалу шокировало. Но и огородников, и зеленщиков понять можно: кушать-то надо. За пять веков новой жизни редиски в Новом Свете население прочно включило ее в меню, и любимое, доступное всем блюдо «гаспачо», салат из овощей, зелени и рыбы, без нее не обходится. Да и по сочности, насыщенности йодом ничего равного редису в горных районах не найти. Лекари тоже на редис надеются: малокалориен, но при респираторных заболеваниях полезен.
Прошлой зимой под Новый год на хитроумно подсвеченных стендах выстроились перед домом губернатора скульптурные композиции. Библейские сюжеты — ад, потоп, рождество,— решенные в оригинальном, прямо скажем, материале, неудержимо насыщены крестьянским юмором. Не уступают им по оригинальности и затейливости исполнения и мифологические индейские композиции.
Некоторые семьи воспитали не одно поколение скульпторов, и, пусть даже если за скульптуру придется отдать недельный заработок, настоящие ценители не упустят возможность приобрести ценный экспонат. Он, правда, недолговечен: как ни спрыскивай водой, ни береги от света и сквозняка — жить ему не более недели. Но еще целый год, до следующих Ночес де Рабанос — будут судачить горожане о решениях жюри, искать новые сюжеты, придумывать композиции, заключать пари и назначать призы.
По материалам зарубежной печати
Дмитрий Стахов. Запоздалая встреча
Уважаемые читатели!
Под первыми главами романа «Запоздалая встреча» нет столь привычного «Продолжение следует». Это не случайно. Будет ли продолжение и каким оно будет — зависит теперь от вас. Есть такая литературная игра — буриме, придуманная в XVII веке французом Дюло. Она дает возможность составлять стихи на заранее заданные рифмы. В XIX веке эту игру восстановил Александр Дюма и даже опубликовал стихи для «изощрения талантов особых любителей этой забавы», составленные 350 (!) соавторами. Мы тоже решили предложить читателям испытать свои силы и стать соавторами будущего произведения. Вам предоставляется возможность проявить себя в разных жанрах: фантастике, «милицейском» детективе, вестерне, романе путешествий и романе-гипотезе... И в нашей игре есть своего рода «заданные рифмы». Это сюжетные линии, намеченные в опубликованных главах, которые впоследствии могут переплетаться самым причудливым образом. Каждый соавтор вправе развивать один или несколько намеченных автором сюжетных ходов. Разумеется, необходимо учитывать особенности характеров героев, использовать введенные в оборот детали, факты, эпизоды. И еще одно. Хотя роман и обещает быть вполне фантастическим и приключенческим, не отрывайтесь, пожалуйста, слишком далеко от земли, от известных научных данных. Автор Дмитрий Стахов и сотрудники редакции рассмотрят присланные соавторами варианты продолжения, отберут как целые тексты, так и сюжетные ходы, смелые идеи. Но в любом случае в журнале будут названы фамилии всех, кто участвовал в той или иной степени в написании романа. Когда же наступит «развязка», мы подведем итоги, и наиболее активные участники игры получат дипломы «Вокруг света» и книги с автографами авторов. Просим присылать тексты отпечатанными на машинке. На конверте необходимо сделать пометку «Буриме». Рукописи соавторов «Запоздалой встречи» мы не будем рецензировать и возвращать. И последнее. Редакция предполагает продолжить публикацию романа с первого номера 1989 года. Чтобы успеть к этому сроку, мы должны получить ваши варианты не позднее 30 сентября.
I
Вечерняя планерка заканчивалась. Скоро должен был начаться главковский селектор, а начальник строительно-монтажного управления Строков сидел как на иголках. Виной тому было нежданное появление в его кабинете опоясанного портупеей коренастого черноусого человека.
— Капитан Баранов, новый заместитель начальника районного управления внутренних дел. Не возражаете, если поприсутствую? — сказав это, он сел в угол и безмятежно уставился блестящими глазами на древний плакат по технике безопасности.
— Заканчиваем... Что там у нас осталось? — еще до селектора Строков хотел узнать причину появления милиции в своем кабинете.
— Мы так и не решили, как заполучить у соседей два трубоукладчика. Поймите, Андрей Николаевич, без них нам просто не обойтись: последние денечки остались...— Левченко, главный инженер управления, бросил косой взгляд на Баранова, который заявился так некстати.
— Это — ваши проблемы. Все, все, товарищи,— Строков вытащил из пачки сигарету и пытался поймать взгляд капитана: мол, какой разговор — конфиденциальный или нет, но Баранов по-прежнему внимательно изучал плакат.
— Нет, не все! — сказал вдруг молчавший всю планерку заместитель по снабжению Пузырев.
— Анчоусы, что ли, в столовую привезли? — начальник изолировочной колонны толкнул локтем соседа и подмигнул всем сразу.— Люди нужны на разгрузку?
— Ты хоть знаешь, что такое анчоусы? — Пузырев расправил усы.— К поварихам прошлым вечером опять кто-то заглядывал в окошко.
О том, что к поварихам временами заглядывают в окошко, Пузырев говорил уже не раз. Но мало ли шутников среди молодых неженатых водителей трубоукладчиков? И потому новое сообщение было встречено сдержанным смешком.
— Кто-то не только заглядывал, но и стучался в окошко,— Пузырев постарался придать своему голосу тревожное звучание.
Тут капитан Баранов впервые отвел взгляд от плаката, уставился на Пузырева и заинтересованно стал вглядываться в его лицо.
— Поварихи на этот раз смогли рассмотреть его в свете луны,— заметив негласную поддержку капитана, заместитель начальника почувствовал себя бодрее.— Блондин, голубоглазый, лицо такое заостренное. И он был, был... голый он был. По пояс, во всяком случае. Понимаете?
Строков сломал сигарету, а начальник изолировочной колонны, грохоча басом, так затопал ногами, что казалось, проломит ножищами пол кабинета.
Однако капитан даже не улыбнулся. Он расстегнул полевую сумку, вынул из нее пакет, из пакета — два листка бумаги, несколько фотографий и углубился в их изучение.
— Михаил Аркадьевич! — Левченко отсмеялся первым.— На дворе — до двадцати пяти мороза...
Пузырев обиделся.
— Как знаете! — сказал он, ни на кого не глядя.— Как знаете! Мое дело — поставить в известность. На прошлой неделе со склада утащили две упаковки изоляции, каждая по двадцать кило, и бросили на лежневке. Третьего дня здоровенный кусок трубы укатили почти до сопок. А кто на сварочном стенде с подстанции колеса сорвал? И где теперь они, эти колеса?
Пока перечислялись все происшедшие за последнее время непонятные события, капитан с невозмутимым видом что-то записывал в аккуратную записную книжечку.
— Какая связь, Михаил Аркадьевич, между колесами, куском трубы и поварихами? — спросил Строков после короткого раздумья.— Валишь все в одну кучу!..
— В городке что-то происходит,— угрюмо мотнул головой Пузырев.— И что-то нехорошее! Вот и мой Трезор пропал...
— Да волки...— неуверенно протянул кто-то.
— Нет здесь волков! Повыбили с вертолетов, а оставшиеся окочурились с голоду лет десять назад. Позавчера, когда я в трест ехал, через дорогу оленей перегоняли. Вышел я поразмяться, с погонщиком поговорить. Он человека в тундре видел...
— Голого, что ли? — спросил с ехидцей начальник изолировочной колонны, но теперь никто даже не улыбнулся.
