домой. У тебя там муж и дети, – отмахивался от старшей сестры. Родители редко жили дома.
– Муж в клинике, а благодаря тебе мне приходится таскаться с детьми, потому что ты сам хуже ребёнка!
– Я в порядке, – отвечал на автомате.
Громкие звуки ужасно раздражали, я хотел, чтобы меня оставили в покое, поэтому засунул голову под подушку. Некоторое время надо мной никто не стоял, и я подумал, что Саб ушла, хотя этого не слышал. Вдруг подушку резко откинули, и на мою голову был вылит ковш ледяной воды.
– Ты что творишь, Саб! – подскочил. От резкого движения боль пронзила голову, и я схватился за волосы, с которых стекала вода с кусочками льда.
– Живо в душ! – рявкнула Саб. Моя милая добрая сестра в мгновение превратилась в злобную фурию. – Если ты сейчас не приведёшь себя в порядок, я отвезу тебя в клинику к Виктору, и пусть тебя лечат от алкоголизма!
– Какого алкоголизма, Саб?
– Ты только посмотри на себя, в кого ты превратился!
– Это не имеет никакого значения.
– Ах так?!
Сабина сверкала глазами, а потом каким-то образом умудрилась затолкать меня в душ и включила холодную воду. Собственно, я не особо-то и сопротивлялся. Опустился на поддон и, стуча зубами, продолжал сидеть. Сколько прошло времени – не знаю, но продрог я сильно. Сабина сама выключила воду и выпустила меня. С моей одежды стекала вода прямо на пол, но это меня не особо заботило.
– Вот вещи. У тебя десять минут, чтобы переодеться самому. Иначе я сделаю это сама, – твёрдо сказала Саб.
– Ты будешь смотреть на голого брата? – съязвил.
– Ты, наверное, забыл, что у меня растут два сына. Так что я на всё уже насмотрелась и не думаю, что ты меня чем-то удивишь, – фыркнула Саб.
Такой сестру я никогда не видел, но решил, что сверкать голым задом при ней не стоит, поэтому кое-как стянул мокрые вещи и засунул их в стиральную машину.
Выйдя из душа, меня встретил детский ор, и одуряющий запах еды. Только сейчас я понял, что ужасно голоден. Ведь кроме вина в моём желудке уже давно ничего не было.
– Саб, а можно их как-нибудь «убавить»? – спросил, имея в виду своих племянников.
– Это же дети, как ты их «убавишь»? Вспомни себя: от тебя вечно весь дом на ушах стоял.
– Не помню, – признался.
– За то я помню. Садись, ешь.
– А ты?
– Я Люка сначала покормлю. Он сам ещё плохо ест. – Сабина усадила Алекса, а младшего сына взяла на руки. – Ты ешь, ешь. Не смотри на меня так. Пока не поешь, я никуда не уйду. Алекс, детка, не нервируй маму, ешь аккуратно.
Смотрю на Саб, на то, как она подносит ложку ко рту маленького Люка и терпеливо ждёт, пока мой племяш соизволит открыть ротик.
Мой не рождённый малыш никогда не сможет есть.
Тошнота подкатывает к горлу, выскакиваю из-за стола и убегаю в туалет.
– Дима, давай я позвоню Виктору? – спрашивает Саб через дверь.
– Уйди, Саб. Не надо никому звонить.
– Дима!
– Уйди! Прошу!
Умываю лицо и прихожу на кухню.
– Дима, ты блевал? – спрашивает Алекс.
– Алекс! – одёргивает Сабина своего слишком умного сына. – Разве так можно говорить со взрослыми?!
– Я только спросил, – обиженно надувает щёки племяш.
– Блевал, – отвечаю, как мужик мужику. Ну и что, что ему всего пять.
– Дима! – теперь Сабина недовольно смотрит на меня. – Может всё-таки в клинику? Вдруг отравление?
– Не ел я ничего. Вот и всё отравление, – бурчу, так как не уверен, что смогу сейчас есть.
– Дим, на, попей, – Алекс приносит стакан с водой. – Легче станет. Вода живая.
– Точно? – переспрашиваю.
– Точно! Мне ба рассказывала.
Наша с Саб мама, или, как называет её Алекс, «ба» постоянно читала внукам русские сказки.
– Спасибо, – беру стакан из детских рук и залпом выпиваю, чтобы, если что, сразу рвануть в туалет, но, к моему удивлению, вода приносит облегчение. Может, и правда, живая? – Нальёшь ещё? – прошу.
Выпиваю ещё стакан и сажусь за стол.
– Дима, может, ты расскажешь, что случилось? – просит Саб. Перевожу взгляд на племянников: ладно Люк, но Алекс уже всё понимает. Сабина правильно расценивает мой взгляд. – Алекс, поиграй с Люком. Я поговорю с Димой, и мы пойдём домой.
– А самолёт купишь?
– Будете играть тихо – куплю, – обещает она сыну.
– Саб, это шантаж.
– Нет, это взаимная договорённость, – сестра поворачивается в мою сторону. – Я слушаю.
И я рассказал ей всё.
– Теперь понятно, почему я не могу дозвониться до Джулии, – вздыхает Сабина.
– Я не могу её видеть, Саб, – признаюсь сестре. – Если раньше я смотрел на неё, как на ангела, то сейчас вижу её руки в крови. Я идиот, да?
– Нет. Ты просто очень впечатлительный. Я уверена, что ты встретишь хорошую девушку, которая с радостью подарит тебе ребёнка.
Но теперь я был совсем не уверен в том, что хочу детей.
Потом была Анна, Лора, Мари, а дальше я просто перестал запоминать имена. Потому что ни одной не мог доверить ни свои чувства, ни, тем более, будущее своих детей. И в какой-то момент понял, что меня вполне устраивает такая жизнь.
Пока София не заикнулась о тесте ДНК на отцовство.
* * *
– А что не так с отцом? – интересуюсь ради простого любопытства. – Не хочет платить алименты? – Никогда не понимал таких. Если сделал ребёнка, то неси ответственность!
– Всё немного по-другому. Жена за два месяца до родов решила признаться, что ребёнок не его.
– Ого! Всегда считал, что обычно о таком стараются молчать, – хмыкнул.
Потому что и такой случай был в моей жизни, когда Елена решила, что может женить меня на себе, заявив, что беременна. Только вот я тщательно следил, чтобы этого не случилось, и головы никогда не терял. Поэтому ни слёзы, ни упрёки, какой я бесчувственный, на меня не действовали. На меня, вообще, женщины не действовали. Никак. Встретились, переспали и забыли.
Если не считать Софию. Вот с ней всё совсем вышло из-под контроля. Мало того, что мне
