сквозь мокрый подлесок. Лицо его было залито росой, потом и слезами. Ветки немилосердно хлестались, под ногами лежала предательски скользкая земля, да и солнце палило. Как же хочется отдохнуть и успокоиться!
«Даймлер» медленно полз по джунглям, будто черный кит. Верной отошел к краю проселка, большой автомобиль остановился рядом, окно пассажирского салона опустилось, и в темном прямоугольнике появилась физиономия полковника. В углу сиденья все та же девица читала французский журнал.
Полковник высунул из машины осыпанную перстнями руку с белым конвертом.
— Это тебе, — сказал он. Верной взял конверт, толстый и мягкий от денег. «Много денег. Что же от него потребуют?» — подумал Верной.
Полковник вернул ему листок бумаги. Верной увидел, что это ксерокопия с кусочка одной из карт, принесенных им в прошлый раз. Тут были обозначены новые поселения беженцев. Одно из них опоясывал красный кружок.
— Послезавтра в Белизе будет группа британских журналистов, — сказал полковник.
— Журналистов? Мне об этом ничего не известно.
— И тем не менее они приезжают. В числе прочих дел они намерены посетить деревню беженцев в Белизе. Это намечено на пятницу. Ты должен сделать так, чтобы они поехали именно в эту деревню, — полковник ткнул пальцем в красный кружок.
— Но... журналисты не имеют никакого отношения к моему ведомству. Я не...
— У тебя есть приятель-шофер.
«И это он обо мне знает!» — ужаснулся Верной.
— Он... он исчез. Сбежал на прошлой неделе. Ни-и-кто не знает, почему.
— Тогда найди кого-нибудь другого, — полковник разрешил затруднение. — Ты должен все устроить. С журналистами.
— Не знаю, смогу ли я...
— Так надо, — отрезал полковник. И стекло медленно поползло вверх.
Сидевший неподалеку на ветке большой попугай вдруг расправил крылья, посмотрел на Вернона и глумливо захохотал.
Маленькое состояние
Иносент почти не чувствовал вкуса пищи, почти не смотрел на прекрасный морской пейзаж. Даже от двух бутылок пива ему не полегчало, равно как и от звучащего отовсюду веселого гвалта (за соседним столиком предприниматель Эмори Кинг, уроженец Штатов, а ныне гражданин Белиза, говорил своим приятелям: «Как нажить маленькое состояние в Белизе? Очень просто. Первым делом надо иметь большое состояние!»).
Валери Грин. Иносент никак не мог выкинуть ее из головы. Сегодня утром, по обыкновению плавая в бассейне, он вдруг подумал, что Валери так ни разу и не видела его дом, никогда не купалась здесь. И эта мысль так опечалила его, что он тотчас прервал свой заплыв и уныло поплелся домой одеваться.
Конечно, все это нелепо: ни одна из его подружек не видела этого дома и не плавала в бассейне. Попробуйте привести даму к такой жене и таким четырем доченькам.
— Иносент Сент-Майкл?
Подняв глаза от тарелки с нетронутым кальмаром, Иносент увидел, что над столиком возвышается фигура белого мужчины.
Мужчина протягивал руку с визитной карточкой.
— Да, это я, — ответил Иносент, желая только одного — чтобы этот тип испарился или, по крайней мере, убрался прочь. Однако тип не испарился и не намеревался убираться.
— Вот моя карточка.
«Ну же, Иносент, — сказал себе Сент-Майкл, — очнись. Перед тобой человек с визитной карточкой. Североамериканец при деньгах. Может, он ищет, куда вложить тысчонку-другую. Может, хочет купить землю или найти напарника и сколотить маленькое состояние в Белизе. Ну же, Иносент, прояви любопытство».
Сент-Майкл без особого интереса взял визитную карточку и узнал, что подателя зовут Хайрэм Фарли. Сотрудник нью-йоркского журнала «Взор».
— Вы — репортер?
— Редактор, — поправил его Хайрэм Фарли и без приглашения уселся на стул справа, взгромоздив локти на стол. — Мистер Сент-Майкл, вы знакомы с белизским законом 1972 года о древностях?
Иносент вздернул брови:
— В нем сказано, что руины майя на территории Белиза принадлежат народу вместе со всем своим содержимым и неприкосновенны. Ну как, по-вашему, знаком я с ним или нет?
— Хорошо, — сказал Хайрэм Фарли. — Прекрасно. Следовательно, этот закон кладет конец контрабандной торговле изделиями майя, так? Мистер Сент-Майкл, я недавно узнал о сговоре с целью вывоза из Белиза в Штаты произведений искусства доколумбовой эпохи...
— ...о котором вы быстренько сообщили властям обеих стран.
— Ирония — хорошая штука, мистер Сент-Майкл. У меня не было доказательств, только неопределенные слухи. В надежде получить документальные доказательства для передачи властям и для отличной журнальной статьи...
— Да, разумеется, не без этого.
— Бессребреничество, мистер Сент-Майкл...
— Я мало что знаю о бессребреничестве, мистер Фарли. Расскажите, что вы сделали.
— Я подбил двух своих друзей приехать сюда и сделать вид, что они — нечистые на руку торговцы антиквариатом из Нью-Йорка.
«Господи! Уитчер и Фелдспэн! — Иносент настолько обрадовался своей догадке, что лицо его сделалось совершенно бесстрастным. — Так вот зачем они делали запись. И не вмешайся он, не стащи кассеты...»
Фарли рассказал о записи и похищении ее в аэропорту и продолжал:
— Мои друзья... они не созданы для таких интриг. И уж конечно, не для опасностей. Они заявили об отказе от дальнейшего расследования, особенно если записи в руках контрабандистов, что почти несомненно.
Иносент думал о Валери и Кэрби, но умудрялся и слушать Фарли.
— А теперь вы решили сами за это взяться?
— Мистер Сент-Майкл, мне по-прежнему нужна статья для журнала. А вы, наверное, хотите спасти достояние отечества от воров и контрабандистов.
— Конечно, мистер Фарли.
— Буду с вами откровенен: после того, как мои друзья выбросили полотенце, я огляделся, навел справки, поспрашивал людей, знающих Белиз. Вы помните Уильяма Род-мейера?
Это имя было смутно знакомо Сент-Майклу, но и только. Он нахмурился.
— Я не уверен, что...
— Несколько лет назад вы продали ему участок в Ледивиле.
Ледивиль был маленькой общиной рядом с международным аэропортом. Он имел бы неплохое будущее, стань Белиз более населенным, чем теперь. Иносенту принадлежало там несколько наделов.
Родмейер! Иносент все вспомнил.
— Журналист?
— Вот именно. Родмейер посоветовал мне прежде всего встретиться с вами. Он сказал, что никогда в жизни не встречал такого безжалостного хитреца, как вы. Однако вы занимаете важный пост в правительстве, и мне очень повезет, если я уговорю вас поработать со мной над этой статьей о контрабанде.
— Никогда я не говорил дурного слова о мистере Родмейере, — заявил Иносент, приняв слегка оскорбленный вид. Фарли рассмеялся.
— Разумеется, вы же неплохо нажились на нем. А теперь — серьезно. Я позволю вам раскрыть это дело в Белизе и сделаю вас героем статьи. Будем полезны друг другу. Мои сведения и ваши связи позволят нам вместе разоблачить контрабандистов.
Ум Иносента уже включился и работал на двух уровнях сразу. На верхнем, в силу опыта и привычки, он воспринимал слова Хайрэма Фарли и его идеи, решал, как ему поступить с этой клюнувшей рыбкой. Но в глубине сознания по-прежнему царила Валери Грин. А в точке слияния этих мысленных потоков барахтался Кэрби Гэлуэй.
Кэрби-контрабандист. Кэрби-убийца.
— Значит, вы хотите разоблачить контрабандистов в своем журнале, — сказал Сент-Майкл. — Поймать их с поличным, сфотографировать и все такое?
— Это — в самом лучшем случае, — согласился Фарли. — Здесь я и сам справлюсь. Ваша помощь нужна мне в другом.
— В поимке контрабандистов, — произнес задумчиво Сент-Майкл. Да, неплохо поймать Кэрби-контрабандиста. Но как быть с Кэрби-убийцей?
— Ну, договорились, мистер Сент-Майкл? — спросил Фарли.
— Дайте подумать, мистер Фарли, — отвечал Иносент.
Кэрби-убийца — его дело. Он невольно склонялся к решению, совсем не свойственному его отношению к людям, не вязавшемуся с его характером. Он боролся с собой, упирался, но отказаться от захватившей мозг мысли не мог.
«Завтра, — пообещал он себе. — Завтра я сделаю выбор между Фарли и Кэрби».
— Завтра пополудни я свяжусь с вами, мистер Фарли, — сказал он. — В отеле «Форт-Джордж».
— Откуда вы знаете, что я остановился в «Форт-Джордж»? — удивился Фарли. Иносент расхохотался, хотя его мысли были заняты Кэрби-убийцей.
— Все американцы, с которыми я веду дела, живут в «Форт-Джордж», мистер Фарли, — заявил он.
Жуткая отдача
— Семь, — сказал Кэрби.
— Четырнадцать за два, — ответил Мэнни. Кэрби ухмыльнулся и положил на стол третью семерку.
— Двадцать один за шесть, — объявил он и только теперь поднял глаза на Мэнни. Тот улыбался во всю свою щербатую пасть. Улыбка была похожа на зев тоннеля.
