Хочется порыдать над своей несчастной долей, но смысл плакать, когда виновата сама?
Меня никто не насиловал и не принуждал. Я сама этого хотела. Получила взрослого мужика?
Понравилось?
Понравилось. Очень… Но…
А продолжения и вечной любви мне никто не обещал.
Артем с удовольствием уплетает сырники, а я вяло помешиваю в чашке давно остывший чай. Мальчишка доедает и убегает с котом в гостиную. Медлю, долго намывая посуду и натирая столешницу, оттягивая время.
Артем забегает с яблоком, протягивая мне его. Он не ест неочищенные, не любит шкурку. Забираю, мою яблоко, беру нож, мальчишка снова убегает в гостиную. Чищу яблоко, посматривая на часы на стене. Через час нам ехать к психологу.
— Долго тебя ждать? — снова, очень близко раздается голос Роберта. Неожиданно. Вздрагиваю, нож соскальзывает и попадает по пальцу.
— Ай!
Отбрасываю нож. Кровь выступает моментально. Больно. Открываю холодную воду, подставляя палец и смывая кровь.
— Ты что такая пугливая? — наблюдает за мной мужчина. А из моих глаз скатываются слезы. Мне, конечно, больно от пореза, но плачу я не поэтому, а потому что…
— А не нужно ко мне подкрадываться! — нервно выдаю я, всхлипывая. Мужчина глубоко вздыхает и выходит из кухни.
Смываю кровь, отрываю бумажное полотенце, чтобы приложить к ране, одновременно другой рукой утирая глупые слезы. Разворачиваюсь и вижу, как в кухню возвращается Роберт с пластырем, ватными тампонами и перекисью в руках.
— Сядь, — велит мне, указывая на стул возле стола. Послушно сажусь. Мужчина нависает надо мной. — Дай руку.
Тяну ему ладонь. Перехватывает за запястье. Резко срывает с моего раненого пальца бумажное полотенце. Больно. Всхлипываю.
— Прости.
Уже аккуратно удерживает запястье и льет на палец перекись. Она шипит и пенится. Немного щиплет, закусываю губы, наблюдая, как мужчина промокает остатки перекиси ватным тампоном и надевает мне на палец пластырь, немного стягивая.
— Нормально? Не больно?
Отрицательно кручу головой.
Роберт отпускает мою руку, берет стул и садится напротив. Отворачиваюсь к окну, не нужно на меня так смотреть своими холодными синими глазами. Надо, наверное, сказать спасибо, но язык не поворачивается. Разговаривать я не хочу.
— Психолог сегодня у Артема отменяется, — сообщает мне мужчина. — Она заболела.
Киваю. Молчим. Я продолжаю смотреть в окно, а мужчина – на меня.
— Маша, то, что вчера произошло, это… — выдыхает.
— Да всё я поняла, не утруждайтесь, — отмахиваюсь. — Не надо говорить мне, что это ошибка и бла-бла-бла. Переживу как-нибудь, — начинаю тараторить.
Хотя в глубине души мне, конечно, очень хочется, чтобы он сказал что-то другое.
— Прекрасно, что ты всё понимаешь. Продолжения у этой истории не будет. Если ты захочешь уволиться, я пойму. Но прошу тебя остаться. Артем хорошо с тобой контактирует. Это моя ошибка. Сорвался. Ответственность на мне. Но ты согласилась, а я не смог устоять... В общем, всё было прекрасно, но без продолжения.
— Конечно, продолжение не подразумевается. Мне такой мужчина не нужен. Я разочарована! — на эмоциях зло выдаю ему.
— Интересно, чем ты разочарована? — высокомерно выгибает бровь. — Вчера тебе всё нравилось, судя по твоим стонам, — ухмыляется, цепляя меня.
— Объяснений в таких мимолётных связях не предусмотрено, — натягиваю язвительную улыбку. Хотя в горле стоит ком.
Ну а что я могу сказать?
Всё верно. Если девушка не против, и до этого мужчина ее вообще никак не добивался... Какое продолжение...
Это я, дура легкомысленная.
Мужчина сдержанно кивает.
— А если психолог отменился, можно мы с Артемом сходим в парк? Погода сегодня хорошая. Погуляем. Когда он последний раз просто гулял?
Мне сейчас, как обиженной девочке, хочется покататься на карусели, мороженку и новое платьице.
— Можно, идите. Но мне же не надо предупреждать тебя о безопасности, ответственности?
— Нет, не нужно, я всё усвоила, — также холодно отвечаю я.
— Хорошо, Иван приедет через полчаса. Я перевел тебе на карту плату, — так спокойно сообщает он мне. А я захлебываюсь от возмущения.
Он серьезно сейчас заплатил мне за секс?
Как шлюшке?
Он полагает, что я жду от него денег за услуги?
Серьезно?
— Какую плату? — прищуриваюсь, начинаю дышать чаще.
Кажется, я сейчас отхлещу эту наглую морду.
— За секс? Я вам не проститутка! — хочется кричать, но я шиплю, как кошка, чтобы не услышал Артем. — Заберите свои деньги! — резко поднимаюсь со стула, почти роняя его.
— Ты снова нафантазировала то, чего нет, — снисходительно смиряет меня взглядом. — Это деньги за работу няни. Плюс я обещал тебе бонус за спектакль на ужине с Рустамом.
— Я работаю у вас всего пару недель. Месяц еще не прошел, — парирую.
Пусть только попробует снова назвать меня идиоткой!
— Я плачу каждые две недели. Это прописано в твоем договоре. И предыдущим няням тоже платил, могу показать платежные документы. Есть еще вопросы? Возмущения? — тоже поднимается со стула, давя меня своим невыносимым синим взглядом.
— Нет, спасибо, — дерзко отвечаю я и покидаю кухню первой.
Извинений не будет.
Через сорок минут мы, собранные и готовые к прогулке, стоим с Артёмкой за воротами в ожидании, когда Ванечка подгонит машину. Внедорожник Роберта Станиславовича тоже припаркован неподалеку. В какой-то момент к нему подъезжает минивэн с наклейками доставки цветов. Роберт выходит, здороваясь с курьером. Наблюдаю, прекращая дышать.
— Карета подана, — сообщает мне Иван, открывая пассажирскую дверь.
— Тема, садись, — велю ребенку. — Ваня, усади его, пожалуйста, в кресло и пристегни, — прошу парня, а сама продолжаю наблюдать за Робертом.
Он расписывается в планшете, и курьер вынимает для него из багажника огромную корзину белых лилий. Мне никогда не дарили таких больших и шикарных букетов.
