— А причем тут Сеть? — спросил я.
Джонсон нахмурился.
— Ты о чем?
— Я заплатил Заброди, и он велел мне закрыть глаза, и, Когда я сделал это, уловил Сеть. Они сфокусировались на этом корабле. Они стараются, чтобы все сохраняли спокойствие. Почему?
— Ты мелкий сукин сын. Никакой Сети в этом эпизоде не было.
— А я говорю, была.
Джонсон сжал зубы.
— Послушай. Я показал тебе эту штуку, потому что думал, ты оценишь. Я тридцать лет не мог написать ничего подобного. А ты мне толкуешь про сраную Сеть. Ты наслушался этого ублюдка Лэттри. Ага, я знаю, что ты говорил с ним сегодня утром! Что он сказал? Что я мшу писать, только когда летуны за меня нажимают на клавиши?
— Говорю же вам…
— Нет. Это я тебе говорю. Выметайся отсюда.
— Пожалуйста, Джордж, послушайте меня! Я же не граф! Я уже три раза их чувствовал. Вы же знаете, что у меня повышенная чувствительность к летунам! Зачем бы мне лгать? Вы ведь репортер, верно? Разве вам не хотелось бы узнать, что происходит?
Джонсон уставился на меня нос к носу. Его дыхание отдавало тминным печеньем, которое он жевал все время, пока я был в каюте.
— Полегче, собака-поводырь. Я тебе не репортер вонючий. Я писатель! А теперь убирайся отсюда к чертовой матери!
— Послушайте…
— Вон!
Он толкнул меня. Дверь позади отворилась, каблуки мои скользнули по палубному настилу, и я вылетел в коридор.
— Иди ты в задницу! — прорычал он, и дверь захлопнулась.
9
Я был смущен и рассержен и какое-то время так и лежал на настиле в конце коридора.
— Сам иди в задницу! — проорал я в ответ закрытой двери.
— Сэр? Что-то не так? — Это был стюард. Он подошел сзади.
— Что вам нужно? — кисло спросил я.
— У меня для вас записка от мисс Пеннибэйкер. — Он протянул руку и помог мне подняться. — Она спрашивает, удобно ли вам присоединиться к ней сейчас в Пальмовом Дворике?
— Ладно. Я сейчас спущусь.
Я спустился на Прогулочную палубу. Она была переполнена пассажирами, одетыми в балахоны гильдий, сияющие шелка отливали алым, золотым и зеленым. Напрягшись в ожидании возможного контакта с Сетью, я прошел в садовую калитку, но никакого контакта не было, лишь странная, покалывающая вибрация, казалось, пронизывала насквозь, и меня слегка замутило. Озираясь в поисках Одри, я все гадал, как это могут люди находиться здесь и не чувствовать, как сквозь них просачивается поле. Может, только я один. Может, один лишь я не думал, что оно — как там сказала Одри? Ласкающее.
Наконец, я увидел ее. Она сидела на скамейке рядом с фонтаном. Одри помахала мне рукой, и я подошел.
— Спасибо за то, что пришел, — сказала она. — Я не знала, захочешь ли ты видеть меня.
— Все в порядке, — холодно ответил я.
— Ох, Джи-Ди. Прости меня.
— За что?
— За то, что я так на тебя рассердилась. Отдала записку папе. Может, мне не следовало это делать.
— Я думал, Пеннибэйкеры всегда делают то, что следует.
Одри опустила глаза.
— Что ж, полагаю, я заслужила это. Но ты должен знать, что после того, как ты ушел, я все думала о том, как папа даже бровью не повел. Джи-Ди! Я кое-что поняла. Он стал странным с тех пор, как мы покинули Гавань.
«Тебе-то откуда знать», — подумал я, а вслух спросил:
— Странным? Каким образом?
— Во-первых, он какой-то рассеянный. Говоришь с ним, а он словно где-то далеко. Перед тем, как ты вошел, мы пытались разослать остальные заявки и продумать нашу роль на параде Большого Бала. Он любит Марди Гра, Джи-Ди, но в этот раз он почти не обращал ни на что внимания. Я очень беспокоюсь. Может — его и впрямь обработали?
— Насчет обработки, — сказал я, — погляди на тех троих.
И я показал на столик, стоящий чуть в стороне. Вкруг него сидели трое, каждый уставился в читник. Они так погрузились в чтение, что лица у них были пустыми, даже глаза не мигали.
— Тут полно читающих, — заметил я.
Одри огляделась.
— Практически каждый, — сказала она.
— Извини Одри, я на минутку. Только посмотрю, что они читают.
Я направился к ближайшему столику, но далеко уйти не успел. «Стелла» внезапно содрогнулась, на секунду замерла, а потом, чудовищно накренившись, начала заваливаться на правый борт.
На миг все застыло. Затем поднялся шум. Он был похож на взрыв, но взрыв продолжительный, грохот, треск, которому эхом отозвалась вся мебель на корабле, каждый незакрепленный предмет, и все это — и пассажиры тоже — медленно повалилось в центральную полость корабля. Что-то случилось с гравитацией. Я ухватился за столешницу и понял, что легко могу удерживаться даже на одной руке. Оглянувшись, я увидел Одри, которая парила, опускаясь на первый уровень террас, выходящих на Пальмовый Дворик. Она брыкалась и пыталась подплыть по воздуху назад ко мне. Потом стол, за который я ухватился, отделился от палубы. Меня протащило, перевернуло, и, миг спустя, я уже парил над спинкой какого-то кресла, а мимо летел еще один стол, на котором все еще стояла чашка и тарелка с салатом. Я отлетел в сторону и ухватился за одну из больших пальм. Одри нигде не было видно. Я вскарабкался пс стволу до кроны, уцепился за листву и попытался успокоиться.
Люди орали и визжали. Водяная пыль водопада оседала у меня на Лице, волосах. «Стелла» дрожала, пытаясь выпрямиться, точно старая лошадь, которая упала и не может как следует подняться. Я был безумно напуган, а потом вновь почувствовал себя странно, и ощутил их. Сеть обрушилась на меня изо всех сил: меня обожгло болью.
До сих пор она никогда не делала мне больно, но сейчас вливалась в меня, точно расплавленный свинец в глотку. И я понял причину: страх. Сеть была напугана тем, что происходило на «Стелле». Я чувствовал, что здесь были летуны — испуганные, не желающие умирать. И Сеть старалась защитить их. Я чувствовал, как она концентрирует свои усилия и почти видел, что происходит дома, на Дереве: все движение остановилось, все дела отложены, никакого жужжания, никаких полетов. Все стягиваются и концентрируются на том, чтобы дотянуться до своих собратьев сквозь пустоту. И пока я прислушивался, то почувствовал, как успокаивающая волна захлестывает меня. Пассажиров они тоже старались успокоить.
Потом, чудовищным усилием, «Стелла» выпрямилась. Все, кто упал на левый борт и не зацепился за перила или за деревья, опять полетели через палубы. Сеть не удержала контакт. Он прервался и исчез, оставив после себя лишь ощущение страха. Дерево, за которое я держался, выгнулось назад, затем прокатился еще один долгий грохот крушения — точная копия первого, «Стелла» тяжело содрогнулась, и страх, который испытывали пассажиры, распространился вокруг. Он захлестнул всех. Вновь восстановилась гравитация, на палубу тяжело начали валиться вещи и пассажиры. Повсюду метались люди. С пальмы казалось, что яркие одежды движутся в каком-то странном танце. Потом глаза у меня заслезились, в ноздри ударил резкий запах, и я стал тяжелым и вялым. Вопли начали стихать. Я заморгал, огляделся и увидел капитана Признера. Он казался гигантом, возвышающимся в самом сердце корабля. Фуражка у него была огромная, точно крыша дома, и просвечивала.
Он начал говорить.
— Внимание: всем пассажирам корабля и команде. Мы только что получили серьезный крен на левый борт. Мы принимаем все меры, чтобы он не повторился. Однако из-за создавшихся на корабле определенных эмоциональных условий, я не могу гарантировать, что весь наш дальнейший путь будет свободен от турбулентных потоков. Поэтому я активировал газогенератор, связанный с системой жизнеобеспечения.
— Теперь вы вдыхаете успокаивающий газ. Он рассчитан на сперва постепенное, а затем — моментальное действие. Вначале он оказывает успокаивающее воздействие, которое вы и ощущаете в настоящую минуту. Спустя некоторое время за ним последует внезапная потеря сознания, которая будет продолжаться, пока газ закачивается в помещения корабля. Членам команды, получившим антидот, приказано применить его немедленно. И, наконец, следующие распоряжения корабельному персоналу:
— Доктору Дэвису и его штату явиться в ресторан «Ле Паризьен» на Прогулочной палубе. Доктору Крамеру и его штату явиться в кафе «Терраса» на уровне Пассажа. Обоим командам прибыть с достаточным запасом медикаментов и заняться оказанием первой помощи пострадавшим.
— Кладовщику, помощнику кладовщика и старшему стюарду расположиться на палубах А, С и Е соответственно. Каждый из вас получит в свое распоряжение вспомогательный штат для оказания медицинской помощи пассажирам на двух медицинских пунктах. Вам также необходимо провести опознание всех пассажиров согласно спискам и доложить мне обо всех пострадавших либо пропавших без вести. Главному инженеру и боцману явиться в «Гостиную Эдди» на пятой палубе и доложить о повреждениях в каютах и переходах.
