Осенний кот
Над посёлком
В темноте
Едет Осень на коте.
Кот огромен,
Полосат,
А под ним –
Река и сад,
Старый дом да огород,
Я с сестрёнкой у ворот.
Мы глядим
Как в темноте
Едет осень на коте.
И мурлычет,
И поёт
Желтоглазый этот кот.
И щекочут облака
Его тёплые бока!
Луна над Бомбеем
Прозрачна, тонка,
И пахнут шафраном
Вокруг облака.
Луна над Парижем
Кругла и бела
На крышу собора
Вздремнуть прилегла.
По Нилу плывёт
Будто лодка луна,
Глядят на неё
Крокодилы со дна.
Луна над Гонконгом
Сверкает, горит,
Над Лондоном старым
В тумане парит.
Я помню, конечно,
Луна лишь одна,
Но разной такою
Бывает она.
И в небе весеннем
Над нашим сараем
Луна – словно блин
С недоеденным краем!
Осень печальная
В сером платке
Тихо качает
Синицу в руке,
Бродит с дождями
По сонным полям,
Машет рукой
Молодым журавлям.
Осень весёлая
В красном платке
Звёзды и яблоки
Моет в реке,
Инеем красит
Траву по утрам,
Песни поёт
Белокрылым ветрам.
Утром стою
У скрипучих ворот,
Жду, кто из них
Ко мне в гости придёт!
Сугробы у дома,
Сугробы в лесу,
Огромный
Сугроб
Я на шапке несу.
На шляпах прохожих,
С приходом зимы,
То башни,
То замки,
То просто холмы.
А может быть это
Не замки и глыбы,
А снежные звери
И снежные рыбы
На шапках по городу
Едут, глядят,
Как белые хлопья
Над миром летят.
Расселись на шапках
Лисицы и совы,
Собаки и кошки,
Слоны и коровы,
И с птицей
На шапке
Гуляет мой брат,
И шепчет с восторгом:
«Какой снегопад!»
Люди разные,
Посмотри –
У кого-то птица поёт внутри,
У кого-то серая спит сова,
У кого-то ворон склевал слова.
Здесь –
Весною кричат грачи,
Там –
О чём-то павлин молчит.
У кого-то ласточка или стриж,
У кого-то – весёлый чиж.
Этот чиж
Все дни напролёт
Скачет, прыгает и поёт,
Ветры слушает, что кружат,
Учит песням своих чижат.
А бывает
Внутри живёт
Полосатый, когтистый кот.
Или нет никого внутри…
Люди разные,
Посмотри.
Сделал
Из валенка
Дед
Для меня
Самого
Лучшего
В мире
Коня!
Вырвавшись утром
На вольную волю
Носится конь
По весеннему полю.
Если на улице
Дождь проливной,
Скачет по комнатам
Вместе со мной.
Летом мы с ним
У пруда загораем,
Рвём землянику
И в прятки играем.
Осенью сонной,
Под тихим дождём,
Медленно-медленно
В школу бредём.
Мчимся без шапок
Зимой по селу…
Вместе
Вздыхаем
Печально в углу.
Самого верного
В мире коня
Сделал из валенка
Дед для меня!
Шумит вечерний, мокрый сад,
А дождь звенит, поёт,
Выходят важно на парад
Лягушки из ворот.
Из всех оврагов и щелей,
Скликая остальных,
Спешат они,
Скорей,
Скорей,
В мундирах травяных.
И принимать большой парад
Под летний, гулкий гром,
Бежит мой самый
Младший брат
По лужам,
Босиком!
Над миром осенним,
Я видел вчера, –
Гуляли по небу
Цветные ветра.
Шуршали хвостами,
Гудели вдали,
По лужам,
И рекам
Несли корабли.
Играли на дудках
Из тонкого льда.
Пасли облаков
Белобоких стада.
Под вечер сошлись
Над заснувшим селом.
Уселись за лунным,
Огромным столом.
И пели тихонько,
Как все мы поём,
О чём-то прекрасном,
О чем-то своём.
А утром опять
Принялись за труды
И сыпали снег
На дома и пруды…
Водитель небесного
Грузовика
Куда-то везёт
Над землёй облака
И тучи везёт куда хочет,
И в небе
Гудит
И грохочет!
Я сяду у печки,
Ему напишу:
«Хорошей дороги тебе,
Но прошу,
Пожалуйста,
С южных
Далёких морей
Вези нам не тучи
С дождями
Скорей,
А солнце,
Пропахшее чаем.
Мы все его ждём
И скучаем!
Летний ливень
Хлынул вдруг,
Вымыл тёплый
Пёстрый луг.
Вымыл яблоки и сливы,
Намочил лошадкам гривы,
Окатил водой коня,
Вымыл брата и меня.
Ливень солнечный,
Грибной,
Всё вокруг
Растёт со мной!
Под весёлый
Гулкий гром
Выше тучи
Вырос дом!
Вырос тополь у ворот,
Стал похож на тигра
Кот!
Стал большим
Лохматый пёс.
Даже дедушка
Подрос
И шагает вместе с нами
За огромными
Грибами!
Жаркое лето –
Черничный пирог.
Хочешь – зароешься
В солнечный стог,
Хочешь – весь день
Прогуляешь в бору
Или на речке,
На вольном ветру.
Утром наловишь
Блестящей плотвы,
Ночью послушаешь
Пенье совы!
Сыплются звёзды
На старый порог.
Лето – огромный
Черничный пирог,
Жаром сочится
Лиловая брешь, –
Радуйся жизни
И ложками ешь!
Самый старый часовщик
За работой петь привык.
Он в подвальной мастерской
Напевает день-деньской.
Аза ним поют кукушки,
И вороны, и скворцы,
И весенние старушки,
И тюльпанов продавцы.
И прохожие, услышав,
Эту песенку весной,
Напевают, подпевают,
Не торопятся домой,
А над улицей взлетают,
И над городом парят,
И не важно им, что люди
Не летают, говорят.
А вдали – звенят трамваи,
И с восторгом лают псы,
И стучит
Огромный город
Как весенние часы!
Жили бабушки в реке,
Возле старой ели,
И на рыбьем языке
Говорить умели.
Не ловили мотыльков
Солнечными днями,
Любовались на мальков
Где-то под камнями.
Пели бабушки в реке,
Около затона,
И сажали на песке
Травы для бульона.
Не готовили к зиме
Валенки с коньками,
А катались на соме
Между островками.
Суп варили на росе
Престарелым щукам.
И скучали
Все, все, все
По далёким внукам,
И болотным,
И речным,
Синеглазым,
Водяным!
Книжный обзор в мини – рецензиях
От Эмиля Сокольского:
Лета Югай. Забыть-река.
М.: Воймега, 2015
Лета Югай и раньше была склонна смешивать миф и реальность, – что придавало её стихам особое обаяние. А в этой книге первый раздел так прямо и называется: «Записки странствующего фольклориста», – значит, мы имеем дело с поэтизацией фольклора, с его литературной обработкой?
Так, да не совсем. Конечно, опирается на фольклор – но дело мы имеем с чистой поэзией. Анна Ахматова писала, что стихи растут из сора, Инна Лиснянская уточняла: нет, не из сора, а из ничего; а вот стихи Югай – выросли из фольклора; но фольклор в них остаётся лишь фоном (и фоном очень интересным!), однако не фон у неё главное – а дыхание поэтических строк:
Ходит по небу пастух, одет в глухие меха.
Самого почти не видать в тёмном небе густом.
Он улыбкой похож на нашего пастуха,
Только телом чёрен да крутит тонким хвостом.
Во второй части книги – стихи, рождённые из глубины души: Лета Югай гармонично беседует с нами негромко и доверительно, один на один, делясь своими фантазиями, наблюдениями, впечатлениями…
Вадим Месяц. Стихи четырнадцатого года.
М.: Водолей, 2015
Стихи Месяца – цепь причудливых ассоциаций, неожиданные перемещения во времени – от мифологического, фольклорного до нынешнего, вполне реального. Впрочем, что такое реальность в стихах Вадима Месяца? Это воображение, вереница больших и малых событий, случаев, ситуаций, в которых не сюжет как таковой главное – а главное взгляд изнутри сюжета. Да, основное действующее лицо в стихотворениях Meсяца – сам автор-наблюдатель. Когда бы что в них ни происходило – всё так или иначе происходит одновременно и сегодня. Поэт собирает воедино, в одну дружескую связку, разные, порой незнакомые друг с другом предметы и явления; перетасовывает их, превращает одно в другое, как, например, в стихотворении «Часовой»: «Взгляд над рекой обратится в сухую пыль,/ рассыпаясь пеплом в бескрайний ночной Подол, / и упадёт у часовенки, как костыль, / будто хромой исцелился и в лес ушёл».
В «Стихах четырнадцатого года» есть и балладные, и песенные, и притчевые, и элегические мотивы, – часто – с мистическим налётом; в них всегда зияют тревожные пустоты невысказанного, веет космическим холодком.
