– Значит, нельзя. – делает вывод БоРам и обещает. – Приедет ЮнМи и всё расскажет, что делать. Вы как хотите, а я спать пойду. Мне действительно нужно быть завтра в форме.
– Да, иди. – кивает ей СонЁн. – Мы сейчас отвара выпьем и тоже пойдём.
– Эээ… – прошу прощения… – раздаётся от двери голос охранника. – А куда убежали ЮнМи-сии и ИнЧжон-сии? У них есть разрешение?
– Аджосии, вы что тут делаете?! – явно играя, восклицает, выкатывает глаза БоРам. – Я в пижаме! Как вам не стыдно?!
(ещё позже, на той же кухне. БоРам, прогнав охранника, удалилась спать. Оставшиеся, сидя вокруг стола, молча пьют успокоительный отвар, сделанный КюРи.)
– Действительно, сумасшествие какое-то. – нарушая тишину, произносит ДжиХён, со стуком ставя чашку на стол. – Теперь уже и ночью… Ворвалась, разбудила, испугала, и даже мысли не возникло сказать – извините.
– Она и за предыдущий скандал не извинилась. – напоминает КюРи. – Когда орала при всех, что мы не группа.
– Ну, таланты, – они такие. – отвечает ей ХёМин. – Все внутри себя, снаружи никого не замечают…
– Ага. – соглашаясь, кивает ДжиХён. – Особенно когда тебе песню написали…
– В смысле? – не понимает о чём речь ХёМин.
– В смысле, «всё к чему прикасается ЮнМи, – имеет успех». – поддерживая ДжиХён, воспроизводит ей недавнее выражение руководства КюРи.
Пфф… – выдыхает на это ХёМин и начинает обмахиваться ладонью.
– Вы чего тут начинаете? – с непониманием, поочерёдно смотря на сидящих за столом, удивлённо спрашивает СонЁн.
– Ничего. – пожимает плечами ДжиХён. – Беседуем.
– Просто остались двое, к кому ЮнМи не приложила руку. – объясняет ХёМин, смотря на СонЁн. – И вместо того, чтобы идти к ней и просить, они почему-то решили обидеться на других.
– С чего ты это взяла? – делано удивляется ДжиХён. – Никто и не думал обижаться.
– А то прямо непонятно. – насмешливо хмыкает ХёМин. – Хотите испытать свою удачу – идите и дружите с ЮнМи, а не обижайтесь на всех вокруг.
– А ты уж так с ней дружишь! – не удержавшись от шпильки, говорит КюРи.
– По крайней мере, – я с ней не дралась и лицо ей не расцарапывала! – гордо отвечает ей ХёМин.
– Прекращайте. – требует от всех СонЁн. – Два часа ночи, а вы взялись отношения выяснять.
КюРи молчит в ответ на слова ХёМин.
– Нужно было поговорить с ЮнМи. – говорит СонЁн, уводя разговор в другую, менее острую, плоскость. – Про её звёздную болезнь. Как просил сделать директор ЮСон.
– Когда с ней говорить? – удивляется ХёМин. – Прибежала, разбудила, ИнЧжон забрала и убежала. Вообще непонятно, когда мы её теперь увидим. Да и потом? Если решишь это сделать, сделай это без меня.
– Почему? – спрашивает СонЁн, но так, словно совсем не удивлена просьбой.
– Ничего хорошего из этого не выйдет. – объясняет ХёМин. – Будет опять одна ругань. А мне дороги мои нервные клетки.
– И моя новая песня… – негромко, себе под нос, но так, чтобы все услышали, добавляет к сказанному КюРи.
– Пойдёмте спать! – громко предлагает СонЁн. – Уже поздно и, кажется, успокоительный отвар начал действовать. А завтра – нужно будет хорошо работать.
Онни молча смотрят на взявшую потягиваться СонЁн.
(четвёртый час ночи. Студия звукозаписи)
– Онни, выйди. – отдаю я в микрофон команду ИнЧжон выйти из звукоизолированной комнаты. – Сделаем паузу.
– Совсем плохо? – спрашивает она, заходя в операторскую.
– Не то чтобы… – отвечаю я. – Но, если честно, то да. Ты какую-то хрень исторгаешь. Первый раз такое от тебя слышу. Что с тобой?
Вижу, как у сидящей на стуле сонной ЁнЭ, после моих слов про «хрень», приподнимаются брови.
– Ну… не знаю. – несколько обиженно отвечает ИнЧжон. – Просто я не готовилась к записи. Всё как-то внезапно…
– Да, ты какая-то «зажатая». – кивнув, соглашаюсь я и интересуюсь, пытаясь понять, отчего это с ней. – Потому что я тебя из постели вытянула?
– Наверное, нет. – подумав, пожимает в ответ плечами ИнЧжон.
– А отчего?
– Не знаю… …
Задумчиво смотрю на онни.
Ну да… Если меня «прёт», то это не значит, что в этот момент кого-то ещё тоже «прёт». И что делать? Заканчивать и возвращаться «не солоно хлебавши»? Пф…
– Стараюсь сделать как можно лучше, но почему-то не получается… – жалуется моя певица.
Излишнее старание? От этого, «зажим»? Хм… Где-то я сталкивался с подобной ситуацией… Где-то было… Точно! ДжуБон!
– Понятно. – говорю я. – У меня тоже такое было. Но учитель танцев в школе «Кирин» как-то поделился со мной секретом, как преодолеть такой момент. Для этого нужно отключить свой мозг.
– «Отключить мозг»?
– Ага. – подтверждая, киваю я. – Все проблемы в нём. И я знаю, как его вырубить.
– ЁнЭ. – поворачиваюсь я к своему менеджеру. – Нужно что-то алкогольное.
Та, судя по её сонному виду, пребывающая в некой прострации, спрашивает: Зачем?
– Будем отключать ИнЧжон мозг и расширять сознание. – объясняю я. – Меня так в «Кирин» научили танцевать. Залили внутрь «золотистого соджу» столько, что последние мозги отлетели. Я потом так танцевала, так танцевала, просто глазам своим не поверила, когда мне видео показали, как я умею.
Мои собеседницы обдумывают прозвучавшую идею.
– Но лучше просто соджу. – начинаю я работать над улучшением своей идеи, пока все молчат. – От «золотистого» реально крыша едет. А вообще лучше не его, а водку. Соджу липкое. В нём полно сивушных масел и красителей, которые осаждаются на гландах, после чего те слипаются. А водка состоит из воды и спирта. Самая подходящая микстура для промывки связок. Потом, спирт их ещё и смягчает.
– Откуда знаешь? – с подозрением спрашивает ИнЧжон.
– Проверяла. – отвечаю я, вспоминая при этом свой опыт распития спиртных напитков в караоке.
Реально, лучше всего орётся после водки. Сила в голосе появляется. И в такт музыке гораздо чаще попадаешь.
– Я не пью такой крепкий алкоголь. – говорит ИнЧжон.
– Онни, исключительно в технологических целях. – объясняю я, для чего надо. – Если хочешь, покажу, как нужно правильно пить водку. Чтобы ты не чувствовала
