Через какое-то время на ту же планету прилетал другой бизнесмен. И, сжалившись над населением, предлагал перекупить бизнес. Разумеется, по цене, которая не шла ни в какое сравнение с ценой покупки…
Но тут лошадку перехватили.
Удача же заключалась в том, что покупательница была совершенно не в теме. Так почему бы с этой курицей не провернуть ту же операцию, которую раньше вполне успешно проворачивали с людьми, куда более подкованными в вопросах торговли?
А на всякий случай есть и другой способ вернуть извоз. Способ, конечно, незаконный и рискованный. И такого раньше никто еще не делал… но удача улыбается победителям. На идею натолкнул сам старый алкоголик Марко.
Он хоть и идиот, но все же для лошадки — привычный хозяин, кормилец. И за скотинкой своей всегда присматривал. Может, не так трепетно, как в лучших заводах, но жаловаться было бы грех. Пусть на борту у него и не благоухало розами, и народец работал так себе, а все-таки за два года ни разу не случилось, чтобы лошадка оказалась на грани кризиса или физической смерти.
И поманить есть чем. Тридцать тысяч жизней, прикупленных на деньги с последней операции в колониях, для любого летуна — более чем выгодное предложение. Если у летуна, конечно, с головой все в порядке.
Что же до отношений лошадки и хозяина…
Да, действительно, связка гибнет, как только умирает хозяин.
Но есть способы извлечь имплант и не верша смертоубийства. Был бы на борту свой человечек в контрольной секции. А человек был. И не один. Марко назвал и имя, и код выделенки для экстренной связи. Идея должна была сработать.
Не могла не сработать.
Дэнис почувствовал себя большим черным пауком, в самую середину паутины которого вляпалась жирная муха. Чувствовать себя пауком ему нравилось.
Тем более что пока все шло по плану. Главное, не допустить, чтобы лошадка признала нового хозяина. Главное, чтобы она тянулась за Марко и не препятствовала, когда настанет время действовать. Но, зная норов конкретно этого симбионта, о такой мелочи можно было не беспокоиться.
Толстяк посмотрел на меня настороженно, словно на диковину какую. Почему-то подумалось, что именно так и я совсем недавно разглядывала диво дивное, нашего бортового летуна. Ну, что же. Это лучше, чем взгляды непосредственной обслуги.
— Мне сказали, что вы предотвратили атаку.
— Любой предотвратил бы в данном случае. Дело нехитрое. Просто моя смена была.
А честный парень. Молодец. На поощрение не набивается. Уже кое-что.
— Выводы делал?
Замялся.
— Не моя вообще-то работа выводы делать…
Не разочаровывай меня, Андрей Бальц. Не говори, что ты сразу выбросил проблему из головы…
В моих личных апартаментах есть такая роскошь, как большая обзорная панель. Я люблю смотреть, как линза планеты на ней тонет не то в закатных, не то в рассветных лучах, кудрявится барашками облаков. Красиво. Картинка в точности соответствует забортным реалиям. И очень впечатляет моих редких гостей.
— Проходите, Андрей, присаживайтесь. Что предпочитаете? Чай, сок, воду?
— Спасибо.
Сопит, пыхтит. Видно, что смущен до крайности. Но комнату пересекает и очень осторожно, весь сжавшись, погружается в кресло.
Присаживаюсь напротив, незаметно посылаю сигнал на пульт виртуальному секретарю. Два сока. Апельсин. Безо льда.
Тонкие стаканы появляются одновременно: один — в нише на подлокотнике моего кресла, второй — на столике возле Андрея. Что же, продолжим разговор.
— Ну, что там с выводами?
— Странный какой-то был взлом. Вброс, а не взлом.
— Это я и сама поняла. Расскажите по порядку.
— А что рассказывать… Вариантов на самом деле три. Первый — чья-то шалость. Но шалил кто-то опытный. Начальный адрес нам вычислить не удалось. Второй — информация на самом деле предназначалась не напрямую лошадке, а кому-то еще. Вам, например. И тогда это либо предупреждение о попытке серьезной атаки, или предложение о продаже бизнеса. Но во второе верится с трудом, текст какой-то уж больно… короткий. Странный текст. Ну, вы видели…
— А что там за третий вариант?
— Третий, это что нашу лошадку действительно хотят увести. Предлагают тридцать тысяч за выход из связки… но тут куча нюансов… в которых я не силен.
— Да?
— Например, может ли лошадка сорваться самостоятельно?
— Практически исключено. Это грозит ей потерей жизней. Всех.
— Не знал. А как вообще осуществляется смена хозяина?
Я поморщилась. Смена хозяина — это почти клятва на крови. В стойкую систему симбиоза искусственно внедряется третий, контролирующий элемент. Или заменяется предыдущий…
Вспомнила, как это было, и меня передернуло. Толстяк видел… ну и фиг с ним. Что я, не человек, в конце концов?
5. Хозяйка. Пару дней назад
…Даже внешнее палубное кольцо было на редкость неухоженным. Этот человек все время разводил руками и невнятно бормотал о том, что все плохо, контрактов нет, а штат уполовинен и что он лично ни в чем сотрудников не винит. Я еще тогда подумала — перейдет извоз в мою собственность, всех дармоедов вышвырну и наберу новых сотрудников. Если понадобится, в эксплуатационный сектор тоже.
А этот только мял заросший подбородок и повторял:
— Поверьте, лошадка вполне трудоспособная. Хорошая лошадка. Пять обновлений, три тысячи жизней. А экипаж и вовсе почти новый… мозг только в прошлом году ставили. Сто четырнадцать интеллектов… и сбруя добрая. Сами убедитесь, я покажу…
Хотелось его пришибить. Найти что-нибудь тяжелое и вот прямо так взять и раздавить гада. Как можно было профукать свой шанс? Свой, может быть, единственный реальный шанс стать чем-то большим, настоящим. Сделать так, чтобы люди поверили в тебя. Чтобы не просто сводить концы с концами, а и в самом деле превратить рутину в дело всей жизни.
Нет, что имеем, не храним…
Могла ли я подумать еще год назад, что у меня появится шанс заполучить в свое распоряжение полноценную связку? В нашей дыре, в нашем аграрном раю? Где на триста километров посевной площади — один житель? Откуда вырваться обычному человеку так же реально, как мухе из-под банки? В детстве мечталось: у меня будет свой кораблик. Не корабль, звездная громадина, которую тащит по меньшей мере шестерка лошадей, а кораблик. Чтобы можно было лететь, куда захочется и когда захочется…
Правда, тогда меня больше волновало, не куда лететь, а откуда.
Нет, плохо думать не надо. Мой родной мир — вполне уютное местечко. Жители не бедствуют, и погода двести из трехсот пятидесяти дней почти курортная. Но, думалось мне, тем радостнее будет туда возвращаться. К бабушкиным пирогам и запахам лесов… к океану травы сразу за порогом, стрекоту стрекоз, теплому току воздуха над вечерней дорогой…
Возможно, эти мысли и сейчас не потеряли актуальности. Но пусть об этом знает как можно меньше народу. Здешний мир слишком рационален. И я улыбаюсь, следуя правилам этой части Вселенной. Да, мне невероятно, сказочно повезло. И я намерена когтями и зубами держаться за свою удачу. Потому что в обозримом будущем я за такую цену не куплю даже каботажник, не говоря уже о полноценном извозе.
И, конечно, я понимаю, что вложиться придется чуть ли не вдвое, но ведь оно того стоит. Стоит.
В эксплуатационной секции все оказалось не так плохо, как в жилой части корабля. Намного чище. И воздух свежее. Встретивший нас угрюмый служащий поприветствовал прежнего хозяина с незаслуженным раболепием. Даже поклонился ему. Впрочем, скоро стало ясно, что это здесь — норма. Так же, как и вселенская тоска в глазах, когда хозяин отворачивался. Я наивно подумала тогда, что при мне все будет иначе. А ничего не поменялось. Ни-че-го.
О, если бы я сразу узнала, почему так…
Операторская в эксплуатационном секторе оказалась небольшим светлым помещением, сопряженным напрямую с ходовой частью корабля. Я сунулась было, но Марко, бывший хозяин, сказал почти со злостью:
— Туда вам ходить незачем.
Дежурный пригнал лошадку. Разглядеть ее толком мне не дали — просто фигура в балахоне и маске. В комнате стало тесновато. Оператор, которого я выписала с завода Кацмана, готовил инструменты, нотариус — заверенные копии договора купли-продажи. Дежурный укладывал на специальное ложе симбионта. Марко, снимая рубаху, продолжал бубнить что-то себе под нос. Подумалось, что это для него не первый случай передачи права собственности.
Оператор, особенно похожий на провинциального доктора из-за серебристого стерильного халата, спросил, обернувшись ко мне:
— С процедурой знакомы?
— В теории.
— Понятно. Раздевайтесь до пояса и ложитесь вот сюда…
Значит, вторая не то кушетка, не то наклонная полка предназначается не Марко, а мне. Замечательно.
— Операция займет несколько минут. Я введу вам под кожу, у основания черепа… вот сюда… — холодные пальцы легонько коснулись моей шеи, — эмбээра. Роботу понадобится несколько минут, чтобы интегрировать контакты в вашу нервную систему. Это почти безболезненно. Таким образом вы получите возможность находиться в прямом информационном контакте с обоими, подчеркиваю, обоими симбионтами. Вы должны понимать, что ваша физическая смерть станет причиной немедленной гибели всей связки.
