Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1967 год

Он, как всегда, неторопливо смотрит по сторонам, все подмечает, видит всех и едва заметно улыбается.

Я вспомнил, как в Тихом океане Владимир Антонович, посмотрев на матросов, улыбнулся, а лотом кивнул куда-то вдаль и сказал: «Где-то там и мой оболтус плавает». Вспомнил я и тот день, когда Жуков опаздывал на судно, а капитан ждал. Вспомнил, как кто-то предложил оставить Саню на берегу и капитан имел право сделать это, но он сказал: «Как можно, человек без денег, без документов?» — и ждал.

Молчаливость Владимира Антоновича и его кажущаяся замкнутость становились во время плавания все более понятными и оправданными: капитан терпеливо разбирался в сложных и разных характерах, поступках своей новой команды, и вера в этих парней — его учеников — всегда помогала ему сделать правильный вывод, заключавшийся иногда в одном слове, в одной фразе или просто в молчании. Именно это одних заставляло побаиваться, других подтянуться.

Пролив Лонга с двухдневным туманом позади. Впереди чистое небо, солнце и бесконечно длинная синяя кромка берегового льда.

— Я «Москва», я «Москва». Выхожу на большое разводье.

Владивосток — Певек, июнь — июль 1966 года Рисунок В. Немухина Надир Сафиев, наш спец. корр.

Сегодня в нашей Кают-компании:

Психолог — доктор медицинских Федор Дмитриевич Горбов.

Летчик — флаг-штурман полярной авиации Аэрофлота СССР Валентин Иванович Аккуратов.

Археолог — доктор исторических Георгий Борисович Федоров.

—Нет такой области знания, в которой человеком было бы открыто все. И как нет предела в познании мира, так и безгранично стремление человека открывать мир. В каждом живет то, что сделало Аристотеля Аристотелем и Колумба Колумбом, «жажда вечная неба коснуться», вечная готовность познать неведомое — далекие звезды и таинственные острова, законы материи и древние цивилизации...

Этими словами открыл нашу сегодняшнюю встречу в кают-компании Федор Дмитриевич Горбов.

— ...Человеку всегда было присуще стремление заглянуть в будущее, так сказать, «проиграть в уме» день грядущий и тем самым как бы подготовить психику к неожиданному...

Любопытно, что, когда такое неожиданное является, нередко оказывается, что ощущения, им вызываемые, в какой-то форме человеку уже знакомы. Конечно, чаще всего в косвенном и отдаленном подобии, иначе неожиданное не было бы неожиданным.

Возьмем, к примеру, такое понятие, как состояние невесомости. Казалось бы, оно целиком принадлежит нашему времени — научное обоснование невесомости стало появляться недавно. А психика века «проиграла» это состояние еще столетиями раньше. В старинных трактатах по медицине зафиксированы случаи, когда люди в страхе говори чувстве полной потери своего веса. В тех же татах говорится о том, как некоторые «одержимые бесом» испытывали ужас свободного падения. А ведь лишь в наши дни космическая медицина смоделировала вполне реальными опытами ощущения...

Эти, да и подобные им, случаи — пример как психика человека идет от страхов перед неизвестным через преодоление этих страхов к овладению неизвестным. Очень характерный пример этому есть в сочинениях Леонардо да Винчи: «...Увлекаемый жадным своим влечением, желая увидел великое смешение разнообразных и странных форм, произведенных искусной природой, среди темных блуждая скал, подошел я к входу в большую пещеру... И когда, много раз наклоняясь то туда, то сюда, чтобы что-нибудь разглядеть там в глубине, но мешала мне в том великая темнота, которая внутри была, пробыл я так некоторое время, внезапно два пробудилось во мне чувства: страх и желание: страх перед грозной и темной пещерой желание — увидеть, не было ли чудесной какой вещи там в глубине».

...Да, человек всегда был готов к встрече с неведомым. А с каждым днем это чувство готовности все более и более обостряется. И своеобразное доказательство этому — возросший в последнее время интерес к научной фантастике. Ведь «проигрывая» в бесчисленных вариантах всевозможные ситуации, могущие возникнуть в будущем, научная фантастика как бы тренирует психику человека, готовя ее к встрече с этим будущим, к борьбе за лучшие идеи человечества.

Пока что человек вышел только на околозеемную орбиту, но недалек тот час, когда следы космонавтов появятся на других планетах.

И человек уже готов к этому. Правда, во многих научно-фантастических произведениях провод мысль, что разведчику космоса необходимо отрешиться от всех земных представлений, «стерилизовать» свою психику от всего земного для того, бы быть готовым к встрече с невероятным, с тем что не может быть на Земле... Мне, занимающемуся исследованиями в области космической психологии, кажется, что это в корне неверно. Только «земному» человеку может сопутствовать удача. И чем он более земной, тем удачнее будет его поиск.

Ведь мы иногда сами не представляем, насколько мы привыкли к самым неожиданным неожиданностям нашей небольшой — и, кстати, не так уж хорошо изученной — планеты. К примеру, найдись сейчас где-нибудь в недоступнейших джунглях Африки живой динозавр, мы удивимся, поразимся, но ведь воспримем эту весть. Мало того, память нам услужливо подскажет, что мы уже знаем о драконах острова Комодо, о броненосцах Южной Америки, то есть о животных, которые являются современниками этих самых динозавров.

И чем больше мы будем узнавать о «парадоксах» Земли, о том, что на первый взгляд кажется невероятным, но имеющим под собой научное обоснование, тем совершеннее будет наша психика, психика человека, стоящего на старте в далекий космос...

— И самое интересное, — продолжил Валентин Иванович Аккуратов, — что эти неожиданности порой подстерегают нас на каждом шагу, в каждом дне нашей повседневной, обычной жизни. Я полярный летчик. Мы совершаем рейсы не всегда за географическими открытиями. Часто они преследуют более будничные цели. Но и в таких полетах, едва ли не в каждом из них, нас ждет неизвестное...

Скажем, еще совсем недавно на картах Северного Ледовитого океана значились острова, названия которых перестали встречаться только в наши дни. Кого не волновала загадка Земли Санникова? Земли Джиллиса, Земли адмирала Макарова, Земли Бредли, Земли Андреева?.. Они отчетливо выделялись на горизонте — как обычно писалось в судовых документах. Их координаты вычислялись с большой точностью, зарисовывались очертания.

Шли годы. Земли прочно держались на картах, привлекая к себе внимание ученых. Создавались десятки экспедиций для их обследования. Однако Арктика ревниво хранила свои тайны. Ни один человек не смог ступить на берега этих островов, затерянных в торосах. Существовали ли они вообще? Не были ли они плодом воображения исследователей?

В Северном океане дрейфует много огромных ледовых островов из вечного льда, оторвавшихся от материков еще в давнюю эпоху. Одним из таких, возможно, и была знаменитая Земля Санникова. Но среди хаоса торосов за остров нетрудно принять и облако и далекую льдину...

В сентябре 1937 года мы вылетели на поиски пропавшего самолета знаменитого Леваневского. Задача наша была простой — разведка погоды.

Возвращаясь обратно, мы получили радиограмму, что прямо по курсу сплошной туман. Нам предложили следовать на юг Земли Франца-Иосифа, отыскать остров, подходящий для посадки, сесть и ждать. Раздумывать некогда. Запас горючего ограничен. Решили лететь в северо-западную часть архипелага и произвести посадку где-нибудь на острове Эдуарда или на Гармсуорт, а если на них не окажется подходящей площадки — лететь еще южнее и сесть или на Землю Александры, или Георга.

Не доходя до острова Эдуарда, идем вниз. Выходим из облаков. И, к своему удивлению, обнаруживаем... чистую воду! Летчики — Мазурук и Козлов— смотрят с недоумением то на меня, то на пенящееся бурное море.

«Где острова?» — спрашивают у меня.

«Не дошли еще по времени», — не совсем уверенно отвечаю, лихорадочно проверяя данные счисления. Смотрю на карту: вот три острова — Эдуарда, Гармсуорт и Артура. Проверяю расчеты. Верно. Но островов нет.

Вдруг далеко впереди, левее, показалась шапка высокого ледяного купола. Я не верю глазам. Это, несомненно, остров Артура... Но где же остальные?

Мазурук пытливо смотрит на меня и просит карту. Я кричу:

«Островов нет! Они исчезли! Остался один остров Артура!»

Мазурук качает головой.

«Поздравляю с географическим открытием!»

Но сейчас не время думать о географии. Бензин подходит к концу.

«Через 10—15 минут, — иронически бросает бортмеханик, — вряд ли кто узнает об этой новости».— И показывает вниз на волны.

Не меняя курса, летим вперед. Вскоре забелела полоса пологого берега Земли Георга с редкими скалами. Оранжевый корабль мягко садится на замерзшую почву.