холодного душа. Пытаюсь выбраться из хватки сильных рук Роберта, но он не поддается, наоборот, сгребает меня и сильнее вжимает спиной в свою грудь.
— Куда собралась? — сонно спрашивает на ухо.
— Надо убрать на кухне.
— Я переживу там бардак, — усмехается.
— Ты-то переживешь, а Артем, когда проснется, нет, — всё-таки выбираюсь из его рук. — Да ты спи. Только штаны надень, — кидаюсь в него штанами. — Я пока приберусь и завтрак приготовлю.
— Ммм, — сонно соглашается Роберт, надевает штаны и снова падает на диван, утыкаясь в подушку. Целую его сильную спину, ластясь, как кошка.
Всё-таки отрываюсь от своего мужчины, натягиваю трусики, посматривая на часы, Тема должен проснуться где-то через час. Прикрываю ладонями грудь и быстро бегу на кухню.
Проблема этого дома в том, что в кухне есть еще один вход. И, видимо, когда Роберт запирал главный вход, он забыл про этот. Потому что, когда в поисках наших вещей я захожу на кухню, осматриваю бардак и пытаюсь не пораниться о разбитую чашку, в кухню входит Раиса Алексеевна и застывает в шоке, распахивая свои огромные глаза и осматривая меня голую.
В минутную паузу, пропитанную нашим общим шоком, в моей голове несется только мат. А именно: «Какой пиз*ец».
Прихожу в себя первой, быстро поднимаю с пола свой топик и шорты, быстро их натягивая.
Женщина тоже отходит от первого шока и брезгливо меня осматривает, словно я бродячая шавка, которая вторглась в чужой дом.
— Что здесь происходит?! — повышает голос.
— Происходит то, что мы не ждали гостей. Извините, надо было предупредить о визите, — невозмутимо отвечаю я, хотя уже красная, судя по горящим щекам. Отворачиваюсь от ее надменного взгляда. Иду в кладовую за совком и метлой.
Возвращаюсь, замечая, что женщина сидит за столом и сверлит меня пренебрежительным взглядом. Начинаю молча собирать осколки, аккуратно подбираю футболку Роберта и вешаю ее на стул.
— Так и знала, что ты прыгнешь к нему в кровать, — грубо выдаёт она мне. Молчу, пытаясь дышать ровно, не взорваться и не нахамить в ответ взрослой женщине. — Как тебе не стыдно? — стыдит. — Превратила дом моей дочери в бордель. И это всё происходит на глазах у Артёма. Хоть бы ребенка постеснялись! — сокрушается она.
— Прекратите! — всё-таки взрываюсь. — Зачем вы так говорите? Артём наверху, спит. Я всё убираю.
— Я говорю? Она тут голая прыгает по дому, разбросала свои трусы, а я говорю, — качает головой, будто мы и правда устроили тут вертеп на глазах у ребёнка. Но задевает меня не это. Я привыкла к стервозности ведьмы. Фраза «в доме моей дочери» становится поперек, и снова хочется порыдать. Глупо. Она специально это сказала, чтобы задеть. Я даже хотела бы ее понять, как мать умершей дочери.
Но не могу.
Глотаю, глотаю обиду, но она не сглатывается и всё.
— Это мой сын, моя женщина и мой дом!
Поднимаю глаза и вижу в дверях Роберта с голым торсом. И в его глазах снова лёд, скулы плотно сжаты.
— И я буду делать в этом доме, что хочу, — заявляет он женщине и проходит к кофемашине. — А вы, Раиса Алексеевна, будьте добры, сбавьте тон и верните мне ключи от дома.
Обнимает меня за талию, демонстративно целует в висок, забирая метлу и совок. А я всё ещё в шоке, быстро моргаю, пытаясь переварить обиду.
— Иди, Машенька, буди Артёма, — подталкивает меня к двери.
Послушно выхожу в коридор, но не поднимаюсь наверх, а прислоняюсь спиной к стене и подслушиваю их разговор.
Это некрасиво, но мне важно знать, что он скажет этой ведьме.
— Роберт, ну ладно эта девка – ни стыда, ни совести. Но ты взрослый мужчина, — Раиса Алексеевна продолжает отчитывать уже Роберта. — Как ты мог? Ещё и в этом доме. Что, у нас гостиниц мало, чтобы удовлетворить потребности?
Вздрагиваю, когда слышу громкий стук стакана о столешницу. Несколько секунд абсолютной тишины, мне даже хочется заглянуть на кухню, чтобы понять, что происходит.
Надеюсь, он ее не душит.
— Раиса Алексеевна, при всём уважении к вам... Ещё раз вы позволите себе грубо и нелестно комментировать происходящее, больше мы с вами никогда не увидимся. Я просто вычеркну вас из жизни ребёнка! — холодно и безапелляционно заявляет Роберт. — Давайте я вам проясню ситуацию раз и навсегда. Маша теперь моя женщина, и она будет жить со мной и Артёмом. Отныне я не потерплю ваших комментариев в эту сторону. Лены, к сожалению, больше нет, и ее вернёшь. А мы есть, и мы продолжаем жить. Верните мне ключи, которые я забыл у вас забрать. И, будьте добры, в следующий раз предупреждайте нас о своем визите. Сейчас мы не готовы вас принять. Пожалуйста, покиньте наш дом.
— Так, значит, да?! — возмущенно повышает голос.
— Так, это мой дом и мои правила. Я не хочу лишать вас встреч с внуком, будьте добры соблюдать мои правила. Хотите видеть Артема, если вы за этим пришли, приезжайте завтра ближе к полудню.
Снова пауза. Женщина ничего не отвечает. Слышу звон ключей по столу и ее удаляющиеся шаги. Уходит, хлопая дверью.
— А ты, шпионка, иди сюда! — громко зовет меня Роберт.
Ой! Он всё время знал, что я здесь? Выхожу с виноватым видом, кусая губы.
— Прости. Я неспециально. А ты вообще – наблюдал за мной через камеры! — выдаю ему.
Лучшая защита – нападение.
Роберт усмехается, качая головой.
— Кофе будешь? — уже мягко спрашивает меня.
— Буду, — выдыхаю. Подхожу к нему сзади, обнимаю, прижимаясь щекой к его спине, и становится так хорошо и спокойно.
Эпилог
Роберт
Прохожу по до боли знакомой кладбищенской
