собой, в поясной сумке.
— Знаешь, я уже начинаю привыкать к твоим чудесам. Хорошо быть женатым на ведьме! — воскликнул Айр прижав ее к себе.
— А то! — улыбнулась Ульма. Но в глубине ее глаз, Айр отчетливо видел ту же злость, что пылала в глазах его среброволосой подруги. Ему даже стало немного жалко несчастных ублюдков на которых была направлена эта испепеляющая ярость.
Четырехдневный переход по зимнему лесу стоил им всех сил. Без возможности развести огонь, нормально выспаться или приготовить еду, все что они могли это позволить себе короткий ночной отдых в защищенном от ветра месте, в надежде что к утру их не засыпет снегом. Лане казалось что у нее замерзло все, от стоп ног, до кончиков волос, лишь злое пламя в груди подталкивало ее продолжать путь, прячась от ветра за широкой спиной возлюбленного.
К вечеру четвертого дня, они наконец-то покинули Чащу и вышли на тракт, это было не самое популярное направление и он был заметен вездесущим снегом. Но Айр заметно оживился, пытаясь подбодрить свою спутницу и одновременно перекричать вой пробирающего до костей, холодного ветра:
— Через полчаса достигнем деревеньки, там есть трактир! Кротовая Нора, место не шибко популярное, его бывший стражник открыл, мой знакомый. Представь малышка, теплое вино, удобная кровать и никакого снега! Еще совсем немного осталось, держись!
Про полчаса он упоминал уже в третий раз за последние часа три, но Лана все равно была ему благодарна, он уже успел рассказать и о своем знакомом, и о его трех дочерях, писанных красавицах, и о чудесном, горячем вине, заставляющим стариков помолодеть, а хромых пойти в пляс.
От усталости и холода глаза слипались на ходу и она всерьез опасалась отключится. Лишь благодаря его постоянным окрикам и поддержке она заставляла себя скользить по стылой, ледяной массе, ориентируясь лишь на силуэт человека впереди себя.
Деревня в которую вел северный тракт была последней его точкой, дальше было совсем уж лютое захолустье, да замки окрестных баронов когда-то построенные дабы защищать пределы земель от опасностей Чащи. Дома занесенные снегом, встретили их вечерней тишиной, не слышался даже лай собак, что не удивительно, даже нерадивый хозяин пускал в такой мороз живность на постой хотя бы в сарай.
В центре поселения, Айр, сейчас похожий на ледяную статую, с свисающими с усов застывшими мутными каплями, обернулся и гордо кивнул на видавший виды, но крепкий, двухэтажный трактир. Разве что вывеску было не разглядеть из за крупных сугробов, но путь к дверям был исправно очищен. Лана освободила сапоги из крепления лыж и не чувствуя пальцев заставила себя прошагать последние метры до долгожданного пристанища.
Несколько раз громко постучав в запертые двери, Айр прислушался к звукам доносившимся изнутри. Был слышен смутный гомон пьяных голосов, да невнятные крики. Двери им никто открывать не спешил. Нахмурившись Айр постучал снова, вкладывая чуть больше сил, крепкая, дубовая дверь громко бряцнула запертым затвором. Подождав еще минуту, рыцарь замахнулся снова, но не успел ударить, как им наконец открыли. Из прихожей, тускло освещенной горевшим факелом, потянула теплом. Рослый, даже выше Айра, мужчина с длинной, косматой черной бородой, сиплым от перегара голосом произнес, презрительно разглядывая стоявших перед ним, покрытых изморозью, странников:
— Че надо, сиволапый? А ну пшли куда следовали!
— Уважаемый, мы на постой. Фостин дома? Я его друг.
— Закрыто, вали давай. В трактире барон Кадар остановился, местов нету. — еще более грубо рявкнул на него чернобородый и потянулся запахнуть двери, но Айр перехватил его руку осветив ее пламенем собственной Воли и тихо, мрачно сказал:
— Слушай сюда. Я граф Айр Лотеринг, а это моя супруга. И мы войдем в этот трактир, мимо тебя, или через тебя, выбирай.
Их взгляды встретились, чернобородый громила сам был благородных кровей и владел Волей. Но все же неохотно отступил под давлением зеленых, яростных глаз, позволяя пройти.
Гул голосов стал громче, войдя внутрь Лана разобрала пьяные похабные выкрики, больше подходящие банде разбойников, чем кортежу благородного лорда. Стянув варежки, она с трудом принялась развязывать шнуровку стылого тулупа. Та поддавалась озябшим пальцам с трудом, но вокруг буквально разило негативными эмоциями, обреченной яростью, отчаянием, похотью и страхом. Так что сердце радостно принялось впитывать их, наполняя грудь теплом, прогоняя его по всему телу.
Бросив взгляд назад, Лана заметила что впустивший их здоровяк все еще стоит в прихожей, не сводя взгляда с Айра, который так же пытался снять верхнюю одежду. Похоже в ней он угрозы не видел, маленькие плюсы женского тела и изящной фигуры. Лана уже была убеждена что в этом трактире что-то не так, но насколько “не так”, еще предстояло убедится. Когда Айр остался в толстом вязаном свитере и меховых, почти негнущихся от холода штанах, они направились в главный зал, под громкий топот сопровождающего позади.
В главном зале оказалось тепло, войдя внутрь, Лана едва слышно хмыкнула пристально разглядывая обстановку. За стойкой было пусто, часть столов сдвинуты к центру помещения, на них сейчас неловко плясала молодая, полностью обнаженная девушка с заплаканным лицом. Еще две голых девушки, со следами насилия, лежали на столе в углу. У одной из них шея была вывернута под неестественным углом. Хрипло вдохнув, столь вожделенный недавно, теплый воздух, наполненный запахами секса и крови, Лана мрачно улыбнулась, переведя застывший взгляд на пятерых мужчин в центре зала.
Благородные рыцари были раздеты по пояс и сильно пьяны. они хлопали в ладоши и громко считали вслух, заставляя невольную танцовщицу подпрыгивать в воздух на каждой названной цифре. Девчушка бросала взгляды на два тела в игру и послушно исполняла команды насильников. Она была смертельно напугана. Рука среброволосой сама собой потянулась к клинку, но потом она ее отдернула, заставив себя вспомнить о обещании Айру быть умней и не поддаваться импульсивным решениям.
— Что все это значит, барон Кадар? — прогремел у нее над правым ухом наполненный злостью голос мужа. Айр прошел мимо остановившийся возлюбленной и направился к мужикам в центре. Он не использовал Волю, но с каждым шагом его фигура как будто наливалась яростью и становилась крупней, нависая над собравшимся в зале людях.
От его гневного окрика, мужчины чуть не упали со стульев, но их руки исправно потянулись к стоящему неподалеку оружию. Четверо из них были опытными рыцарями из центральных земель, приносившими клятву вассалитета лишь своему лорду, а тот напрямую Короне. Они явно не привыкли к тому что на них кричат. Улыбка Ланы стала шире, сердце
