...Его величество Собхуза II, верховный вождь народа а-ма-нгване, плясал уже второй час. Пот катился по его морщинистому лицу, смазанному по случаю торжеств смолистыми черными снадобьями. Иных признаков усталости 80-летний правитель не выказывал. Если он и останавливался, то лишь на мгновение — поправить набедренную повязку из серебристого обезьяньего меха. И тогда услужливые царедворцы вставляли в его волосы оброненные длинные черные перья, а девушки осыпали его тело мелко истолченными листьями священного дерева мбонво.
Тамтамы изредка умеряли свой пыл, и тогда подавали голос ксилофоны-маримба. Из-за ограды, где толпились тысячи подданных Собхузы, неслось пение. Сановники, дождавшись звуков маримбы, начинали кричать в такт ксилофонам: «Ингвеньяма! Ингвеньяма! Ингвеньяма!»
На сисвати, официальном языке Свазиленда, это слово означает «лев».
«Ингвеньяма! Ингвеньяма! Ингвеньяма!» В королевской деревне Лобамба приближается к развязке «инчвала» — главный ежегодный праздник а-ма-нгване.
Инчвала, «праздник первых плодов», отмечающийся согласно прихотям лунного календаря то в декабре, то в январе, совпадает у свази с Новым годом и служит сигналом к отмене строжайшего табу на употребление в пищу плодов нового урожая.
...Стараясь не отстать от короля, танцевали многочисленные принцы крови, губернаторы провинций и вожди. Все они родственники короля и принадлежат к правящему в Свазиленде клану Нкоси-Дламини, роду аристократов.
В противоположном конце «нхламбело» — королевского загона для скота, где и разыгрывались главные события инчвалы, — веселилась женская половина высшего света Свазиленда. В центре внимания королева-мать, «индловукати» — «госпожа слониха». Танцует она еще более задорно и грациозно, чем король.
— Но она же вовсе не старше царственного сына! — наклонившись к своему спутнику «сикулу» — вождю — Дламини, удивленно сказал я.
— Так оно и есть на самом деле, — улыбаясь, ответил он. — Сан королевы-матери предусмотрен многовековыми обычаями а-ма-нгване и конституцией Свазиленда. И если мать короля умерла, традиционное право допускает выдвижение на эту официальную роль одной из первых жен монарха. А как вы сами понимаете, короли берут себе в жены девушек моложе себя.
— А где же царствующая королева?
— Не королева, а королевы, — поправил меня Дламини. — Свази верят, что здоровье короля — залог процветания всей нации и что, чем больше детей в королевской семье, тем плодороднее будут наши равнины и тучнее пастбища в наших горах. Вот почему король должен иметь много жен, выбирать себе их из различных районов страны и произвести на свет как можно больше детей. Когда государство свази лишь создавалось, подобный обычай имел прямой практический смысл, помогая связать родственными отношениями королевскую семью с племенами и кланами, не общавшимися друг с другом. Это способствовало созданию централизованного государства. Теперь, конечно, такая необходимость отпала.
...Дородные королевские жены и принцессы в красных с черным орнаментом накидках кружились вокруг королевы-матери, восседавшей на табурете, сделанном из ноги слона. Индловукати — в пурпурной тунике, в массивной короне, вырезанной из черного дерева и утыканной розовыми перьями фламинго. Фламинго — птица дождя, а королева — главная вызывальщица дождя. Время от времени она вытаскивала перышко из короны и бросала сановным танцовщицам. Те подхватывали перышко и, передавая друг другу, выстраивались перед индловукати полумесяцем. Затем, надув щеки и вскидывая накидки, они высоко прыгали на цыпочках.
— Луна у свази, — объяснял мне Дламини, — олицетворение женской силы, от нее зависит плодородие. Бросая перья фламинго женщинам, королева-мать как бы обещает посылать в новом году дожди полям и пастбищам. А выстроившиеся полумесяцем женщины, принимая «дождь», подпрыгивают, изображая рост растений.
На площадку выскакивали обнаженные мальчишки и сыпали под ноги танцовщиц листья священной лусеквены — вечнозеленой акации, которой не страшны ни засуха, ни заморозки.
Три недели, предшествовавшие началу инчвалы, все полмиллиона жителей Свазиленда готовились к празднику. В новолуние, примерно за месяц до инчвалы, группа «беманти» — «водных колдунов» — отправилась из Лобамбы на побережье Индийского океана. Оттуда в XVI веке пришли на горные равнины Свазиленда предки нынешних жителей этой страны — «настоящие а-ма-нгване». Потом были еще две волны миграции: появились «предшественники» и «пришедшие позднее». Однако гордые Дламини выводят свою родословную именно от «настоящих», некогда живших на берегу благодатной бухты Делагоа.
Там, неподалеку от нынешней мозамбикской столицы Мапуту, беманти собирают в калабаши пену океанских волн. Потом, собрав воду рек и водопадов со всей территории Свазиленда, доставляют и ее в Лобамбу.
Король отправляется в святилище и в присутствии придворных знахарей — «тиньянга» с помощью «пены моря предков» и «всех вод родной земли» совершает обряды. В отличие от других африканских народов, проводящих таинства под покровом ночи, свази совершают свои обряды в полдень.
Между тем по горным дорогам и лесным тропам Свазиленда в сторону деревни Лохитехлези идут юноши. В этой деревне, по преданьям, жил когда-то король Нгвана II. Никто не знает, был ли когда Нгвана I, потому что во всех легендах и ритуальных песнях история свази начинается с времен правления Нгвана II. Его чтут как основателя нации, а деревню Лохитехлези — как колыбель государственности свази.
Когда наступает полнолуние, юноши, собравшиеся в деревне, выстраиваются в длинную шеренгу и ночью совершают 40-километровый марш-бросок к горе Гунундвуни. Днем они отдыхают. Но вот на небе появляется полная луна, и старейшины приказывают юношам резать ветки священной акции лусеквены.
Еще до утренней зари, взвалив на плечи охапки потяжелее, юноши направляются в Лобамбу и с первыми лучами солнца вносят ветки в королевский крааль. Этим, собственно, и начинается праздник инчвалы. Весь день юноши будут выметать красный земляной пол королевского хлева и посыпать его листьями лусеквены.
Перед заходом солнца начинаются танцы. Женщины пляшут в восточной части крааля, мужчины — в западной, пока на небо не выкатит полная луна. Когда два полукруга смыкаются, как бы образуя «полную луну», королева-мать, облаченная в желтое одеяние, призывает луну ниспослать их земле дожди и плодородие в наступающем году.
Появление ингвеньямы служит знаком к прекращению танцев. Король-лев раздает плевки — монаршее благословенье — подданным, а затем усаживается в кресло, устланное львиными шкурами. Губернаторы затягивают песню, и ее подхватывают присутствующие.
Эти песни — неисчерпаемый источник сведений о прошлом а-ма-нгва-не, изобилующий не только историческими фактами, но и точными датами.
В одной из песен воздавалась хвала Нгвана II, в другой рассказывалось о том, как его внук Собхуза I основал королевский крааль Лобамбу и выиграл сражение с воинами великого зулу Чаки, в третьей воспевались подвиги короля Мсвати I, который в середине прошлого века сплотил все племена а-ма-нгване и создал королевство, территория которого в два раза превосходила нынешний Свазиленд.
...Но вот заунывная мелодия маримб возвестила о наступлении колониальных войн. Это был период междоусобиц, соперничества в борьбе за престол. В легенде повествовалось о том, как англичане и буры прибрали к своим рукам земли а-ма-нгване «при помощи закорючек» — подписей, которые вожди свази ставили под договорами, подсунутыми им европейцами.
В 1921 году Собхуза II вступил на престол, а на следующий год по всей стране началось движение, которое в песне называется «один цент на дорогу ингвеньяме». Каждый свази должен был внести хотя бы один цент на авиационный билет до Лондона. Там молодой король надеялся договориться о возвращении свази их земель. Но вернулся он оттуда ни с чем.
...Бешеная дробь тамтамов и всеобщее ликование. Это поют хвалу 1968 году, когда Свазиленд получил независимость. Ингвеньяма спускается в круг танцующих и раздает направо и налево королевские плевки...
На следующий день поутру тысячи людей собираются у нхламбело. Как только солнце достигает зенита, из ворот выпускают разъяренного черного быка. Он несется на толпу, а наперерез ему бегут юноши. Одни на полпути останавливаются в нерешительности, другие бросаются прямо под копыта свирепому животному, виснут на его рогах, пытаются взобраться на спину.
Наконец обвешанный десятками парней бык утихомиривается. Самые храбрые загоняют его в королевский хлев. Теперь их зачислят в королевскую охрану, и всю жизнь они будут носить набедренную повязку из шкуры леопарда — символ доказанного мужества.
