с вопросом смотрит на маму.
– Ты говоришь так, словно это всё навсегда. – резонно возражает ей мама. – Пройдёт время, у людей появятся новые проблемы, и они забудут о тебе. А ты пока получишь образование.
– Ага, в другой стране. – кивает СунОк. – А если называть всё своими именами, то это называется – «бросишь меня, сбежишь и отсидишься там». Да, мама? Так?
– Зачем так говорить, дочка? – отвечает мама пристально смотрящей на неё дочери и осуждающе качает головой.
– Не ты ли учила меня всегда говорить правду? – получает она в ответ.
Мама задумывается. СунОк молчит, ожидая ответа.
– Ладно, – подумав, говорит мама, – давай говорить правду. Твоё здоровье действительно пошатнулось, когда ты стала выпивать. Это может превратиться в пагубную привычку, которая погубит жизнь. Первая правда. А вторая правда в том, что в твоём университете, похоже, тебя действительно плохо учили, хоть результаты твоих тестов были высоки. ЮнМи лучше тебя знает английский, хотя закончила только школу. А она правильно сказала, что хорошее владение иностранными языками – основа твоей профессии.
– Ну сравнила! – восклицает СунОк. – ЮнМи вообще столько языков знает после того, как головой стукнулась. Да, мои результаты тестов средние, но это не значит, что в Ёнесай плохо преподают. В университете много тех, у кого результаты лучше, чем у меня.
Мама в ответ вздыхает.
– Значит, они будут более успешны, чем ты. – делает она вполне обоснованный вывод.
– Да, я тоже стала думать, что у меня мало склонностей к изучению языков и следует заняться чем-то другим. – признаётся СунОк. – Наверняка у меня бы получилось управлять кафе. Но, всё равно, так нельзя поступать с людьми. Это должна была решить я сама, а получилось, что ЮнМи решила за меня как мне жить.
Мама смотрит на дочь, ожидая продолжения.
– ЮнМи младше. – пытается дать более расширенное объяснение СунОк того, что именно ей не нравится в поступках сестры. – Она не должна так делать. Это неуважительно.
– Ещё одна правда. – говорит мама. – У твоей сестры получается лучше зарабатывать деньги, чем у тебя. Тебе следует быть более уважительной к ней. Вы уже взрослые и отношения у вас теперь другие, не такие, как в детстве.
– То есть, – тот, кто зарабатывает больше, тот и прав? – прищуривается на маму СунОк. – Всё определяется деньгами? А то, что я для неё делала, это не считается? Я для неё готовила, стирала, помогала делать уроки, когда ты работала, гуляла с ней. Это всё теперь забыто? Да?
– ЮнМи всё это помнит и поэтому помогает тебе. – уверяет мама смотрящую на неё с возмущением дочь.
– Ха! Помнит она, как же! – фыркает СунОк. – В том и дело, что она ничего не помнит! Поступает так, как ей хочется, не думая о других! А я хочу, чтобы моя тонсен относилась ко мне с уважением, а не как к пустому месту! Так, как в семье положено относиться к старшим. И я хочу жить своей жизнью! Самой решать, что мне и как делать!
Замолчав, СунОк смотрит на мать, учащённо дыша.
– Накричалась? – спрашивает мама. – С чего ты взяла, что твоя сестра тебя не уважает?
– Потому что она даже не попыталась извиниться! – вновь восклицает СунОк. – Просто отмахнулась от меня, как от мухи!
– У ЮнМи сейчас сложный период. – говорит мама.
– У неё постоянно – сложный период! – пренебрежительно взмахнув рукой, отвечает СунОк. – И кто же в этом виноват? Неужели не она сама? Если бы она ничего не сказала журналисту, то этого ничего бы сейчас бы не было! Всё было бы хорошо и спокойно. И для этого всего-навсего нужно было промолчать! Всего лишь – промолчать!
Высказавшись, СунОк с возмущением смотрит на мать. Та неодобрительно качает головой.
– Мы – семья. – говорит она. – У твоего дяди ЮнСока большие неприятности, которые отразятся и на нас. Сейчас не время для ссор. Сейчас нужно быть вместе. В семье нужно уметь прощать.
– В семье нужно уметь признавать свои ошибки и исправлять их. – неуступчиво отвечает СунОк. – Это тоже важно. А то, – пока одни прощают, другие живут полной жизнью, считая, что так и надо. Но терпение не бесконечно и, в конце концов, такая семья развалится. Пока ЮнМи не извинится передо мной как положено, я с ней ничего делать не буду. И разговаривать не стану! Пусть забирает своё кафе, мне всё равно!
Сказав, СунОк гордо выпрямляется, откидывая голову назад и отворачивается к телевизору.
– Ой, дочки, дочки… – качая головой, горестно вздыхает мама. – Как хорошо было, когда вы были маленькими…
(телефонный разговор в это время)
– Я думала, – ты будешь удивлена.
– ХёБин-онни, я всегда была уверена, что твоему брату девушка уровня ЮнМи быстро наскучит. Так и случилось. Если меня что удивляет, так это то, что госпожа МуРан согласилась сообщить, что ЧжуВон и ЮнМи встречаются.
– Ммм… понимаешь, скажу тебе по секрету… Хальмони последнее время увлеклась мистикой. Люди в возрасте любят такие занятия.
– Понимаю, ХёБин-онни. Наверное, мы тоже, в соответствующем возрасте займёмся тем же самым. (смешок)
– Мне нравится, что ты смотришь на жизнь с оптимизмом.
– Да, онни. Стараюсь во всём видеть положительные стороны.
– Отлично. Как ты смотришь на то, чтобы выпить со мной кофе?
– С удовольствием! Спасибо, онни. А где и когда?
– Думаю, – лучше всего будет это сделать у меня дома. Не будет посторонних людей. Кстати, ЧжуВона перевели на амбулаторное лечение. Он теперь лечится дома.
– Значит, со здоровьем у него всё в порядке?
– В полном.
– Отличная новость, ХёБин-онни! Я читала, что его представили к военной награде. Как думаешь, если я его поздравлю до награждения… это будет… правильно?
– Более чем. Мой братишка любит всякие военные игрушки. Уверена, что поздравления с настоящей военной наградой придутся ему по сердцу. И я думаю, что вам следует снова начать встречаться.
– Спасибо большое, онни! Так когда ты пригласишь меня на кофе?!
– Давай завтра. В семь вечера.
– Замечательно, ХёБин-онни! Приеду точно ко времени.
– Тогда до завтра, ЮЧжин-онни.
