потому, сжав волю в кулак Зигфрид поступил с ним аналогично первому.
На этом односторонняя переписка прекратилась.
«Прости Эрис, мне правда жаль, вот только жизнь такова и мы не сможем стать парой, а какой тогда смысл во всем этом фарсе, только излишне дразнить друг друга, — подумал он, печально взглянув в сторону заходящего солнца, — и ведь угораздило нас, а? Ничего, чувства изменчивы, все пройдет».
В общей сложности после того как освободился из бункера, Зигфрид провел три недели в ожидании выписки высокородных, и провел их с большой пользой. Помимо первого дня он ни разу не посещал спец. больницу, и не потому, что не хотел встречать Эрис, скрыться от нее не составляло проблем, дело было в другом. В один прекрасный момент юноша просто понял одну фатальную ошибку совершенную им по глупости и некомпетентности.
«Я слишком сильно выделяюсь в последнее время, причем во всем. Я сильнейший ученик магической академии, у меня в друзьях восемь родовитых потомков Великих домов, семь из которых главные наследники, кои теперь еще и обязаны мне жизнью. Будущая группа кандидатов в Совет Великих Магов мои подчиненные и бояться сказать мне кривое слово. Я самый молодой официально подтвержденный владелиц сиддхи в стране с мастерством плетения на уровне магической элиты. Да меня теперь заметят даже несмотря на разруху и политический кризис, а заметив, захотят либо подчинить, либо устранить. А самое страшное то, что выбор той или иной стороны не спасет меня от гнева остальных, меня все равно попытаются убить испугавшись усиления конкурента. Проклятье я так сильно хотел обзавестись силой и связями что переборщил. Да я бы сам себя убил, будь я на их месте».
Осознав всю полноту своей неопытности и глупости в рамках высшего социума, в который нельзя входить вот так вальяжно, будь ты хоть трижды гений, Зигфрид начал усиленно думать, как ему выпутаться из этой ситуации. Безусловно, он все еще жив лишь потому, что благодаря разрухе его выкрутасы слишком поздно заметили, а теперь им просто нужно время, дабы не замаравшись, убрать мусор со своей дороги.
«Должен быть какой-то выход, еще не поздно все подкорректировать, — думал он, прикидывая в уме десятки вариантов, — точно, вот это может сработать! Если я так сделаю, то уйду с пути многих, а оставшиеся не осмелятся показать нос. Это идеально!».
Выработав план будущих действий, Зигфрид вышел на улицу перед своим общежитием.
На дворе был вечер девятого ноября 1616 года, шел легкий снег.
— Эй вы! — обратился он к постоянно следящим за ним агентам, — у меня письмо Его Светлости князю Стронгу, это касается его дочери.
Какое-то время никто из скрытых в тени магов не двигался, но затем, поняв что о их присутствии по-видимому уже давно знали, один из них направился к парню.
Не проронив и слова, он забрал письмо и скрылся за ближайшим углом, а Зигфрид с чувством выполненного долга вернулся в свои апартаменты.
Десятое ноября, суббота, полдень.
Несколько великолепных карет, запряженных белыми лошадьми, подъехали к воротам магической академии. Из них вышли семь человек, семь подростков, семь студентов магистратуры. И хоть их было немного, у ворот стоял сам директор Чарльз и с торжественной улыбкой был рад снова видеть всех в добром здравии.
Ученики в свою очередь также не были опечалены, после всех этих дней в больнице, откуда они, из-за невероятной охраны, даже не могли сбежать, академия казалась им сказочным местом, убежищем свободы и демократии. Да, безусловно, все познается в сравнении.
Но и среди них были недовольные, точнее там была лишь одна, очень недовольная особа.
— Зигфрид здесь? — вместо здравствуйте, произнесла Эрис, не дав директору и рта раскрыть.
— Эм… — не сразу сообразил, что к чему Чарльз.
— Он в академии? — уточнила свой вопрос разгневанная «огненная принцесса», жаждущая крови, извинений и комплиментов ее новому платью.
— Нет, госпожа Стронг, мистера Зигфрида нет, и не будет еще довольно долго.
— Что, почему? — несколько шокирована, отступила назад она.
— Дело в том, что мистер Алмазов решил отдать свой долг родине и, заручившись поручительством военного окружного главнокомандующего, будет проходить обучение в особом боевом магическом корпусе в качестве специального курсанта. Весь двух годичный срок его службы будет зачислен академией за профессиональную узкоспециализированную практику.
Выслушав все это, Эрис со взглядом мертвой рыбы смотрела на Чарльза как на сумасшедшего.
— Я не совсем понял, — повернулся недалеко стоящий от директора Клод, к Кайлу, — Зигфрид в армию ушел?
— Точно.
— И зачем?
— Как по мне умный ход, он ведь простолюдин.
— И?
— Простолюдины в отличие от аристократов при наличии магических способностей в обязательном порядке должны отслужить в армии два года, при этом сделать сие они обязаны до исполнения им тридцати лет, — монотонно изрек Кайл, раздраженный разжевыванием элементарного.
— Так он что, решил всех обуть и изловчился, чтобы ему службу засчитали еще и как учебу? — вмешался в разговор Гьяс.
— Старший крут, он наверняка все сразу продумал.
— Эй Эрис ты в порядке? — мягко спросила Сильфия.
— Нет, — буркнули ей в ответ, — я поеду к отцу, мне все стало понятно.
— Твой отец может быть ни при чем Эрис, успокойся.
— Сильфия, военный главнокомандующий по столичному округу мой дядя, человек с чудовищным характером и жутким презрением к простолюдинам. Чтобы он просто взял и помог в чем-то Зигфриду, да быть такого не может. Если только он не пришел с протекцией от моего отца.
— Понятно… Тогда я буду ждать тебя вечером за кружечкой чая, хорошо?
— Конечно, я буду зеленый, — сказала она и, развернувшись, снова села в один из экипажей, коей в свою очередь немедленно тронулся с места.
— Все-таки Зигфрид не перестает удивлять, — положив пальчик к алым губкам, очень тихо прошептала Роксана.
«Аой расстроится когда узнает об этом, — подумал Гьяс, уже смирившийся с чувствами сестры по поводу Зигфрида».
«Мне нужно срочно рассказать обо всем матери, — не зная как незаметно отлучиться, нервничала Сильфия».
— Ладно пойдемте, чего стоять попусту, — глубоким голосом изрек Скалистый, пересекая врата магической академии.
Естественно все остальные последовали за ним, ибо именно за этим они сюда и приехали.
Дойдя до своего общежития, ребята решили для начала оставить кое-какие вещи и в общих чертах осмотреть давно оставленные комнаты, а уже затем вновь встретиться и поговорить. С последним согласились к слову не все, Кайл сразу же отказался от дальнейших посиделок, оправдывая это тем, что у него уйму дел с его незаконченными проектами, да и на завод к отцу он уже давно хотел съездить.
