что белизна вокруг радужки отдавала синевой. Ресницы были густыми и бархатистыми. Мои пальцы чесались от желания изучить его черты, проследить сильные четкие линии челюсти и разгладить взъерошенные брови.
Сначала он просто схватил меня, чтобы не позволить мне упасть, а потом, чтобы утешить, потому что я испугалась… но все изменилось. Мы забыли, что стоим среди деревьев, за пределами больничного сада. Солнечный свет здесь был тусклым, а воздух на несколько градусов прохладнее.
Я видела только его взгляд, словно я — центр его вселенной. Я чувствовала только его руки, которые медленно скользили по моему лицу. Подушечки больших пальцев поглаживали мои щеки, а его полные губы приоткрылись настолько, что я услышала его вздох.
— Ты очень красивая, — промурлыкал он.
Я прижалась щекой к его ладони и закрыла глаза. Не знала почему, но внутри меня вспыхнуло сильное желание, словно открылась воронка, которая грозила утащить меня.
Я знала, что, по сути, прожила всего три недели, но, боже, мне казалось, что я хотела чего-то вроде этого, — такого, как Эдди, — вечность.
Я почти задыхалась от отчаяния. Мои руки дрожали, цепляясь за кофту на его груди, а следом за ними дрожь перешла на колени. Беспокойство начало завладевать его вниманием, но я не хотела отпускать это чувство.
— Эдди, — позвала я.
Мягкий стон заполнил его горло, и я на негнущихся ногах потянулась к нему. Его глаза потемнели, подбородок опустился.
Громкий треск заполнил пространство вокруг нас.
Я дернулась так резко, что упала бы на свою задницу, если бы Эдди не продолжал удерживать меня.
— Что это было? — испугалась я.
Эдди крепче обхватил меня руками, прижимая к себе, пока его глаза обшаривали что-то над моей головой. Его туловище поворачивалось в разные стороны, когда он осматривал сад и все вокруг.
— Должно быть, ветка упала с дерева, — сказал он через мгновение.
Медленно он отступил назад. Я не хотела, чтобы он уходил.
— Ты уверена, что видела кого-то? — переспросил он.
— Клянусь.
Он кивнул.
— Что ж, кто бы это ни был, он уже ушел.
Я склонила голову. Только я смела подумать, что все налаживается… что, возможно, та ночь в моей комнате была разовым случаем…
— Пошли. Мэри-Бэт сказала, что мы нужны им внутри. — Он легонько меня подтолкнул.
Я сморщила нос.
— Зачем?
— Пойдем и узнаем.
Мои плечи опустились. По нескольким причинам. Он собирался меня поцеловать. Я жаждала этого. И не хотела возвращаться в больницу. Я сведу себя с ума мыслями о том, что произошло, и ни за что не усну сегодня.
— Хочешь взять меня за руку? — Его слова вырвали меня из моей внутренней обиды.
Он протянул мне руку и пошевелил пальцами, как бы завлекая меня. Хихикнув, я сдалась, и он переплел свои пальцы с моими, крепко сжав их.
На обратном пути через сад я не могла не задержать взгляд на краю участка, всматриваясь в темные кусты и оглядываясь каждые несколько шагов.
Кто-то был там. Наблюдал за мной. Наверняка желая моей смерти.
Почему?
Затем последовала еще одна важная мысль…
Кто-то знал, кто я.
Эдвард
Я сопротивлялся желанию постоянно прикасаться к ней. Это была одна из самых сложных задач, которые когда-либо стояли передо мной. А сейчас, после этих нескольких минут среди деревьев, это будет гораздо сложнее.
Она была худой, слишком худой, но все же девушка так правильно ощущалась в моих руках. То, как нежно она прижималась ко мне, звук ее прерывистых вздохов, были подобны стальным кандалам вокруг меня. Так много крутилось в голове вопросов, оставшихся без ответов, но лишь один неизменный ответ я знал точно.
Я принадлежал ей.
Мне казалось, что я не смогу существовать без нее. Если завтра она каким-то образом исчезнет, то вместе с ней исчезнет большая часть того, кем я являлся.
Вот почему я поверил ей, когда она сказала, что кто-то был здесь и следил за ней. Следил за нами. Я тоже чувствовал угрозу. Кто-то хотел забрать ее. Я не знал почему. Черт, я почти ничего не знал.
Знал только, что не потеряю ее. Никогда больше.
Мы держались за руки весь молчаливый путь до ее этажа, вышли в холл, как единое целое, и прошли несколько шагов. Амнезия резко остановилась, и я повернулся к ней, чтобы узнать, что случилось.
Ее карие глаза были сосредоточены на наших переплетенных руках. Девушка медленно подняла взгляд и посмотрела на меня.
— Мне нравится держать тебя за руку, — призналась она.
У меня сдавило в груди.
— Мне тоже.
— Я должна отпустить ее сейчас, — сказала она с печалью в глазах. — Боюсь, если доктора подумают, что мы слишком сблизились, они не позволят тебе видеться со мной.
Во мне зародилась решимость.
— Никто меня не остановит.
Амнезия приоткрыла губы, а на ее лице застыла задумчивость.
— Иногда мне хочется быть нормальной девушкой, а затем я вспоминаю о том, что даже не знаю, что такое нормальность.
— Нормальность может быть такой, какой ты хочешь ее видеть.
Я почувствовал, как ее рука медленно выскользнула из моей. Я не схватил ее обратно, хотя и хотел.
— Они ждут, — сказала она, и мы продолжили путь через холл в ее палату.
Она вошла первой. Я заметил перемену, произошедшую с ее телом.
— Что не так? — Быстро ворвавшись в комнату, я встал, закрыв собой девушку.
— Простите, что прерываю вашу прогулку на свежем воздухе, — сообщил доктор Бэк, — но мы хотим поговорить.
Комната была заполнена. Доктор Бэк, доктор Клайн, несколько медсестер и пара других врачей, которые работали над случаем Амнезии. Офицер полиции, который вел ее дело, тоже находился здесь. Был еще один мужчина, которого я не знал. Одетый в костюм и галстук, он источал авторитет.
Я так и замер перед Амнезией. Мне захотелось еще сильнее защитить девушку.
— Что происходит?
— Врачебная тайны. Вы не могли бы выйти в холл… — начал доктор Бэк.
Мой смех прервал его.
— Нет.
— Мистер Донован, — заговорил мужчина в костюме. — Я слышал, что персонал здесь очень… скажем так, уступчив касательно ваших приходов в больницу…
— Кто вы? — прервал я его.
— Директор больницы.
— Все в порядке, — заговорила Амнезия. — Я хочу, чтобы он остался здесь.
Доктор Бэк и мистер Директор отступили. Я улыбнулся им.
— Как вы знаете, вы с нами уже четыре месяца, — начал доктор Бэк. Эм кивнула позади меня. — Я понимаю, что ваша память не вернулась, но все другие травмы зажили. Физически вы абсолютно здоровы.
— Вы выгоняете меня, — сказала Эм странно опустошенным голосом.
— Конечно нет, — произнес Директор. — Но правила
