меня ждет за стенами больницы. Самое дальнее, куда я осмеливалась выйти до сих пор — это сад в двух шагах от здания. И последний раз, когда я была там, ну, все прошло не так гладко.
«Эдди почти поцеловал тебя…» Хм, а вот это была заманчивая мысль. Может, если я вырвусь отсюда, то получу хотя бы один из его поцелуев. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить меня с нетерпением ждать выхода в неизвестность.
За исключением поцелуев, я не знала, что собираюсь делать. Никто, ни один человек не пришел сообщить, что знает меня. Как можно прожить столько лет, сколько прожила я (а если серьезно… сколько мне лет?!), и никого не знать. Это невозможно. В самом деле невозможно.
Осознав это, я вернулась к предыдущим мыслям. Кто-то знал меня. Снаружи был кто-то, кто абсолютно точно знал, откуда я взялась. Тот факт, что никто не заговорил, навел меня на мысль, что, возможно, мне и не нужно их знать.
И в дополнение к этому кто-то пытался задушить меня в этой палате и совсем недавно прятался снаружи как шпион-ниндзя, собираясь использовать на мне приемы кунг-фу.
«Шпион-ниндзя? Приемы кунг-фу? Откуда, черт возьми, я это взяла?»
Мне нужно было двигаться дальше. Я больше не могла оставаться в этом подвешенном состоянии. Что, если я никогда не вспомню свое прошлое? Я не могла потратить свое настоящее на ожидание чего-то. Я должна строить новую жизнь, чтобы иметь будущее.
Я понятия не имела, с чего начать. Все это было очень подавляюще.
Послышался резкий стук в дверь, — единственное предупреждение о посетителе, — а затем она открылась. Доктор Бэк заявился ко мне с планшетом, который, как мне начало казаться, прилип к его рукам.
— Вы и спите с этой штукой? — спросила я, только наполовину шутя.
— Опять вы со своим чувством юмора, — пробормотал он.
Я ведь серьезно.
— Я подготовил ваши документы на выписку. Вам нужно только подписать их, — продолжил он. — Ваш платежный адрес у нас записан на адрес дома Мэгги. Если вы, в конечном итоге, переедете, пожалуйста, не забудьте сообщить нам ваш новый адрес.
Мой платежный адрес. Я гадала, сколько это длительное пребывание в больнице будет стоить, и где я возьму деньги. У меня нет работы. Или даже банковского счета…
— Всему свое время, — сообщил доктор Бэк, будто знал, какое направление приняли мои мысли. — Больница хорошо осведомлена о вашей ситуации. График оплаты может быть урегулирован, но не нужно ничего выплачивать, пока вы не, эм, примите какие-то меры.
— Вы имеете в виду, пока не найду работу.
— Не торопитесь, — предупредил он. — Слишком многое или слишком поспешное только навредит.
— Верно, — отозвалась я.
Казалось глупым просить меня не торопиться после вчерашнего собрания, когда они буквально сказали, что пришло время начинать новую жизнь.
Как только я подписала бумаги, доктор Бэк повторил предписания врача и проверил мои жизненные показатели в миллионный раз с тех пор, как я очнулась.
— И еще кое-что, — начал он, будто не хотел поднимать эту тему.
— Да? — сказала я, опершись спиной на кровать.
— Когда вы прибыли сюда, мы провели комплексное обследование. Рентген, МРТ и тому подобное.
— Да, вы говорили об этом.
Он кивнул.
— И я рассказал вам о следах жестокого обращения и о том, что некоторые из ваших травм все еще были очевидны.
— Да, — ответила я, в животе все сжалось.
Доктор Бэк вытащил рентгеновский снимок из большого конверта, который придерживал своим планшетом. Он прицепил его к небольшому светящемуся ящику на стене.
— Я не хотел перегружать вас стольким сведениями сразу, — объяснил он, когда я посмотрела на изображение. — Но должен сообщить вам.
Он указал на место, похожее на мою плечевую кость. Она не была ровной, как я себе представляла. Кость выглядела немного искривленной, как будто ее сломали, а затем части срослись вместе, но не совсем правильно.
— В одном месте, прямо под локтем, ваша рука была сломана. Очевидно, что никакой медицинской помощи в период заживления предоставлено не было. — Он указал на ту часть, на которую я смотрела. — Верный термин для описания — malunion, что означает неправильное срастание кости.
— Хорошо, и что нужно делать? — спросила я, глядя на рентген и пытаясь представить, что могло случиться.
— Ну, чтобы исправить нечто подобное, нам нужно повторно сломать кость и затем вправить ее надлежащим образом.
— Нет! — резко выкрикнула я. — Больше никаких больниц.
Больше никакой боли.
Он, казалось, ничуть не удивился, только кивнув головой.
— Я предполагал, что вы так скажете, вот почему не поднимал этот вопрос раньше. Рука по-прежнему функционирует нормально. Может, чуть слабее, чем вторая. Вам вообще причиняет боль левая рука?
— Нет, — ответила я, взглянув вниз на нее. Я снова поразилась тому, как много в моем теле было не так, чего никто не мог увидеть.
— Тогда я бы посоветовал просто оставить все как есть. Не идеально, но учитывая ситуацию, я думаю, это наилучший вариант.
Если они скажут «учитывая ситуацию» еще один раз, я закричу.
— Что ж, учитывая ситуацию, — сказала я с сарказмом, — я согласна.
Он проигнорировал мое раздражение.
— Я просто хотел поставить вас в известность и сообщить, что если это когда-нибудь станет проблемой или вы заметите усиливающееся признаки слабости в руке, то приходите ко мне.
— Обязательно, — пообещала я. — Спасибо вам.
Доктор Бэк снял снимок и убрал его. Прежде чем уйти, он сказал:
— Должен сказать, вы оказались моим самым интригующим пациентом. То, что случилось с вами, невероятная редкость, и я хотел дать вам знать, что сделал все возможное, чтобы помочь. Хотя, признаюсь, иногда мне казалось, будто понятия не имею, что делаю.
— О, значит, вы знаете каково это — быть мной, — усмехнулась я. Затем тепло улыбнулась и выскользнула из постели. — К вашему сведению, вы лучший доктор, который у меня когда-либо был.
— Вы не можете вспомнить других, — напомнил он мне.
Я рассмеялась.
— Неправда. Доктор Клайн может расстроиться из-за моего высказывания.
— Да. Ну что же, я постараюсь ей об этом не говорить, — он усмехнулся.
— Спасибо. — В моем голосе прозвучала искренность. — Я действительно ценю все, что больница сделала для меня.
— Увидимся на приеме через несколько недель, — сообщил он, протянув мне руку.
Я вложила свою, и мы пожали руки.
Когда он ушел, меня охватила грусть. Я понимала, что не знаю этих людей по-настоящему и они не являлись моими друзьями или кем-то еще. Я была просто их работой. Но мне все равно казалось, что я оставляю позади единственных людей, которых знала.
Я подошла к окну и некоторое время
