протянул ей пластиковый прямоугольник банковской карты:
— Счет на твое имя.
— Зачем? — запротестовала Милочка. — У меня есть деньги.
— Будет неправильно, если я взвалю на тебя еще и материальную составляющую заботы о моей дочери, — Халфин протянул в раскрытой ладони клочок бумаги с четырьмя цифрами:
— Переписывать не нужно. Просто запомни.
Убедившись в том, что Милочка, шевеля губами, повторила несколько раз пин-код банковской карты, разорвал бумажку на мелкие клочки и, не желая искать урну, засунул обрывки в карман брюк.
— Ты нам позвонишь? — Людмила искала хоть какой-то способ связи на время разлуки.
— Нет, — ответил Халфин.
Спрашивать, почему нет, было глупо. Ответа на этот вопрос можно не ждать. Нет — значило, нет.
Момент прощания затянулся и стал тяготить всех присутствующих, которые вздохнули с облегчением, когда в комнату вошла стюардесса и, улыбнувшись, объявила:
— Прошу пройти на посадку!
— Не забудь пин, — дал последнее напутствие Тимур.
— Не забуду, — кивнула Милочка.
Халфин развернулся и, не говоря больше ни слова, покинул комнату.
— Дамы, следуйте за мной! — продолжала радоваться непонятно чему стюардесса и сделала приглашающий жест рукой, указав на дверь в противоположной стороне комнаты. Ту, откуда три минуты назад появилась сама.
Поняв, что больше никто не станет перетаскивать их багаж, Людмила Марковна и Леночка, подхватив свои сумки, устремились за девушкой.
* * *
— Хорошо, что не взяли с собой много вещей, — бубнила себе под нос Леночка, выходившая из здания аэропорта Южной Пальмиры с сумкой в руках.
— Конечно, хорошо! — подтверждала Людмила, шагающая рядом с девушкой. — Будь у нас багаж посущественнее, точно опоздали бы на рейс при пересадке в Варшаве.
К женщинам подскочил юркий таксист, прекрасно знающий, когда и откуда прилетел самолёт:
— Пани желают ехать? — потряс в воздухе ключами от машины.
— Пани знают город лучше тебя! — рявкнула Леночка. Посмотрела на Людмилу: — Он ведь нам не нужен? Мы на автобусе поедем?
— Конечно, — кивнула Милочка. Грозно посмотрела на таксиста. — Отойди в сторону, любезный! Не загораживай дорогу и не мешай нам пройти!
Таксист, не ожидавший подобного от двух мелких худосочных пигалиц, отскочил, как ошпаренный. Глядя в спины удаляющимся женщинам, покрутил у виска пальцем:
— Что мамашка, что дочурка. Обе без берегов.
Людмила, услышав слова таксиста, смутилась и покраснела. Леночка довольно улыбнулась, искоса взглянула на педагога. Проговорила:
— Не, ну а чё?!
К кому и к чему относился этот набор междометий, не поняли ни Людмила, ни таксист.
* * *
В квартиру Людмилы Марковны, расположенную в одном из спальных районов на значительном удалении от центра города, педагог и её ученица приехали, когда уже стало вечереть. Милочка, поставив сумку на пол посередине комнаты, смущено огляделась:
— С домом твоего отца, конечно, мои хоромы не сравнятся, ну уж как есть.
— Нормальные хоромы! — Леночка бросила свою сумку рядом с Людмилиной. — А по сравнению с нашей комнатёнкой в общаге — вообще дворец!
— Ты не голодная? — озаботилась Милочка. — У меня, кроме чая и галет, ничего нет.
— Нет-нет! — замотала головой Леночка. — У меня то, чем в самолёте кормили, до сих пор камнем в желудке лежит.
— Все равно, — попробовала возразить Людмила, — нужно сбегать в маркет и купить что-то назавтра к завтраку.
— Я на даче позавтракаю, — нахмурилась Леночка. — Хочу пораньше выехать.
— Пораньше не получится, — вздохнула Людмила. — Нужно съездить в банк и снять для тебя какую-то сумму денег, — постаралась сразу поумерить возможные аппетиты ученицы, добавив: — Небольшую.
— Не нужно никаких денег, — нахмурилась Леночка.
— Это не мои сбережения, — объяснила Людмила. — Тимур дал мне карточку с деньгами для тебя.
— Все равно, — не собиралась уступать Леночка. — Мне не нужны деньги! Все необходимое есть на даче! И потом, хочу быть с Дианкой на равных! Хватит уже! Навыпендривалась!
— Тебе предстоит нелёгкий разговор с подругой, — вздохнула Милочка. — Простит ли она тебя? Поверит ли тебе снова?
— Я постараюсь! — на лбу Леночки пролегла вертикальная морщинка.
«Совсем как у отца», — улыбнулась Людмила Марковна:
— Я разберу для тебя кресло-кровать.
— Угу, — согласно кивнула ученица.
Ночью Милочка проснулась от того, что почувствовала чье-то присутствие рядом. Она, еще не открывая глаз, боясь пошевелиться, решила, что это Тимур. Но тут же вспомнила, что Халфин отправил её и Леночку в Южную Пальмиру, а сам остался во Франции. Когда? Сегодня или уже вчера? Людмила лежала лицом к стене, посмотреть на часы не было возможности. А комнату все так же заливал призрачный свет полной луны.
Чьи-то коленки упирались ей в ноги.
Чья-то рука обхватила за талию и держала так крепко, что, не разбудив спящую рядом, не стоило даже и думать о том, чтобы высвободиться.
«Бедная девочка», — думала Людмила, — «как же ты запуталась. И как же тебе сейчас одиноко».
Стараясь дышать спокойно и ровно, Людмила Марковна вскоре снова уснула.
* * *
Людмила и Леночка проснулись одновременно. Ровно в шесть. Организм привыкает к режиму.
Леночка вскочила на ноги. Отпрянула от дивана, на котором провела пол-ночи:
— Я замерзла! — сообщила, выискивая оправдание своему поступку.
— Я так и поняла, — Милочка тоже выбралась из постели. — Кто первый умываться? Я или ты?
— Я умоюсь и поеду.
— Умоемся, позавтракаем, соберешь вещи и только потом поедешь! — Людмила внимательно смотрела на ученицу. — Может, мне отправиться с тобой?
— Нет, — замотала головной Леночка. — Не нужно. Да и есть я не хочу. Меня немного подташнивает от вчерашней самолетной пищи.
— Пища здесь ни причем, — возразила педагог. — Это у тебя от волнения. От незнания, чем все
