— Помириться, — голос Леночки становился все тише. — Я хочу быть такой, как ты.
— Леночка, — Диана впервые с момента встречи назвала подругу привычным уменьшительно-ласкательным именем, — какой же ты еще ребенок, — посмотрела печально. — А ведь мы с тобой ровесницы, если ты не забыла.
— Так ты меня простишь?! — Леночке был нужен ответ. Причем — немедленно!
— Как у тебя все просто, — вздохнула Диана. — Поссорились — помирились. Как наши подопечные малявки, не поделившие ведерко или совочек.
— Так что мне теперь делать?! — казалось, еще мгновенье и Леночка расплачется. — Если ты не хочешь меня видеть, если скажешь, чтобы я уехала — я уеду!
— Я не могу ничего тебе приказывать, — Диана развернулась и медленно побрела к флигелю, — если хочешь — оставайся. А хочешь уехать — уезжай. Только не требуй от меня немедленных ответов и решений, — остановилась, обернулась. — Ты не обижайся, но я действительно не очень хорошо себя чувствую. Пойду прилягу.
Вернувшись в домик, Леночка покопалась в недрах своего пакета, вытащила упаковку гигиенических прокладок и пакетик с порошком, положила на кровать рядом с подругой:
— Лекарство классное. Я только им в первый день и спасаюсь, — пошла в угол, где стояла её кровать, единственная, оставшаяся свободной сегодняшним утром.
Глава четвёртая
Дни шли один за другим, но в отношениях подруг ничего не менялось.
Они по-прежнему помогали воспитателю и нянечке присматривать за детьми младшей группы.
По-прежнему были рядом друг с другом.
Рядом, но не вместе.
Диана обращалась к подруге, только если ей требовалась помощь. Да и то, в большинстве случаев старалась обходиться своими силами.
Леночка не понимала, что ей делать и как себя вести.
На третий день по приезде на дачу, протянула Диане яркую коробку:
— Возьми. Это тебе, — немного помялась, — подарок.
Диана молча смотрела на руку подруги, подрагивающую от волнения, но брать коробку не торопилась.
— Там купальник! — объясняла Леночка. — Красивый!
— Если красивый, почему сама не носишь? — усмехнулась Диана.
— Потому что он тебе больше подойдет! — начала сердиться Леночка. — Я брюнетка, и мне к лицу яркие тона! — видя, что Диана не спешит схватить коробку и посмотреть, какой цвет подруга посчитала более подходящим для неё, бросила подарок на тумбочку и выбежала из домика.
Диана вздохнула. Она понимала, что долго так продолжаться не может. Верила в то, что Леночка искренна в своем раскаянии и стремлении исправить то, что наделала. Но не могла через себя переступить. Слишком многое на неё свалилось за последнее время. Слишком о многом предстояло подумать. Слишком многие решения предстояло принять.
Коробка с подарком переместилась в тумбочку, но так и осталась нераспечатанной.
Конечно, Леночка слукавила, сказав, что купальник был приобретен в подарок для Дианы. Она купила его еще перед выездом в Европу. Не обратила внимания на слова отца, что вряд ли ей, яркой брюнетке, будут к лицу вот эти переливы синего цвета. Но распечатывать и надевать для купания в бассейне не стала. Решила, что обновит покупку, когда отправится с отцом и Милочкой на пляж.
Когда Тимур дал понять, что не станет заезжать в магазины по дороге в аэропорт, обрадовалась, похвалив себя за то, что новый купальник так и остался неодетым. Будет прекрасный подарок для Дианы! Ведь она до сих пор довольствуется старым, изрядно вылинявшим, купленным, как и все вещи в гардеробе подруги, в секонд-хенде. Ведь это так здорово, иметь не ношенную-переношенную кем-то вещь, а свою! Собственную!
Но ожидаемой радости и восторга не последовало. Диана, раздеваясь на пляже, демонстрировала все тот же купальник. Тоже когда-то бывший ярко-синим, но выгоревший и вылинявший настолько, что для определения его цвета в народе давно подобрали меткое определение: «старые бабкины панталоны».
С каждым днем Леночка становилась все грустнее и мрачнее. Она не понимала, что ей делать?! Как себя вести?!
Её деятельная натура требовала предпринять хоть что-то! А рассудок не советовал торопить события.
Что там говорил отец? Если не знаешь, как поступить — не руби с плеча! Лучше спроси совета у того, кто старше, опытнее и мудрее!
Оценивать степень опытности и мудрости Людмилы Марковны девушка не стала. Ей было достаточно того, что Милочка старше. И потом, однажды она уже поняла и не оттолкнула свою ученицу! А помогла разобраться, почему Леночка поступила так, как поступила!
* * *
— Мне нужно позвонить, — Леночка вошла в кабинет директора детского дома.
— Ну звони, — директор кивком указал на телефонный аппарат, стоявший на краю стола. — Хотя, могла бы воспользоваться и «будкой» на углу.
— У меня нет карточки, — насупилась Леночка. — И звонить буду на мобильный.
— О как?! — директор удивлено вскинул брови. — И оплачивать твой разговор предстоит мне?
— Я быстро, — попыталась оправдаться девушка. Разозлилась и добавила: — Уж на пять минут разговора я заработала!
— Вы не могли бы выйти, — замялась Леночка, вертя в руке черную эбонитовую трубку аппарата, стоявшего здесь еще с послевоенных времен.
— Еще чего! — директор выпучил глаза, поражаясь наглости бывшей воспитанницы. — Может, тебе и кресло свое уступить?!
— Не надо кресло, — смутилась девушка.
— А если не надо — или звони или убирайся! — директору было любопытно, кому собирается звонить вот эта Халфина. И о чем будет разговаривать. — Через межгород набирай! — рявкнул, видя, что Леночка начала крутить диск не в той последовательности, которая требовалась для выхода на мобильного оператора.
* * *
С момента возвращения в Южную Пальмиру прошло две недели.
Людмила Марковна каждый день ждала звонок от дочери Тимура. Брала телефон с собой даже когда отправлялась в ванную. Неслась за мобильником, когда понимала, что оставила его в комнате, а сама
