речки, держась за руки, и она несла его букет. Они были беспечны и счастливы. Это было словно в другой жизни, в прекрасной жизни с ним, которой больше никогда не будет. Она скорее отогнала прочь мысли об этом, понимая, что ей сейчас надо быть сильной, и стала старательно вспоминать, как тогда они возвращались домой.
По мере продвижения стали попадаться ещё знакомые места, и она с облегчением поняла, что идёт в правильном направлении. Выйдя на улицу, ведущую к дому Никиты, она ушла на тропинку и, прячась в зарослях кустов, всё ближе и ближе подходила туда, откуда недавно убежала. От страха сердце в её груди бешено стучало и готово было выпрыгнуть наружу. Когда она поравнялась с его домом, то с облегчением увидела, что его машины нет.
— Слава Богу, я не убила его! — прошептала она одними губами, однако покидать спасительные заросли побоялась и вышла из укрытия только довольно далеко от дома Никиты.
Перейдя дорогу, она пошла по тропинке в обратную сторону. Там идти оказалось ещё страшней, и когда наконец она добралась до дома соседки, когда заколотила в её дверь и услышала её шаги, то почувствовала неописуемое облегчение.
— Ксюшенька, что с тобой случилось?!
Ксюша с рыданиями бросилась в объятия старой женщины.
— Он, он… — бормотала она. Весь ужасный сегодняшний день навалился на её плечи снова, и она утопала в потоке слёз, боли и пережитого страха.
Клавдия Матвеевна закрыла дверь и увела её на кухню. Она усадила её за стол, дала шаль и налила чай с травками. Она не стала спрашивать её ни о чём, дав ей возможность успокоиться и попить целебный напиток. Ксюша дрожащими руками подносила кружку ко рту и по мере уменьшения жидкости чувствовала, что дрожь оставляет её и тело наполняется живительным теплом. Женщина села рядом.
— Что случилось? — снова спросила она, видя, что девушка немного успокоилась.
— Он хотел… — она закрыла лицо руками и заплакала. — Он хотел изнасиловать меня!
Клавдия Матвеевна удивленно посмотрела на неё.
— Артём?!
— Нет! — всхлипывая, произнесла девушка. — Никита, его друг.
— А где в это время был Артём? — не переставала удивляться женщина.
— Артём уехал… Он никогда меня не простит… Я не рассказала ему правду… — девушка снова залилась слезами. — Всё, это конец! Я потеряла его окончательно!
Женщина прижала её к себе, погладила по голове и произнесла:
— Милая моя, потерять можно только жизнь, всё остальное можно найти и исправить!
Ксюша подняла на неё свои большие заплаканные глаза, а та продолжила:
— Я прожила длинную жизнь и не раз убедилась в этом, не раз плакала, как ты, и причитала, что я его потеряла, но настоящую любовь ни время, ни трудности, ни обманы, ни обиды — ничего не разрушит. Всё перетрётся, перемелется, а настоящая любовь как была в сердце, так и останется. Она, может, спрятаться на время в укромном уголочке, так что его хозяин потеряет её из вида из-за обиды или злости, но никуда не исчезнет. А жизнь, она меняется и иногда преподносит подарки, и только потеряв эту жизнь, ничего исправить нельзя.
Она вздохнула и с любовью посмотрела на фотографию мужа, потом, словно очнувшись от своих личных воспоминаний, снова обратилась к девушке:
— Про Артёма я поняла, но про его… Надо же заявить в полицию! Это же преступление!
Ксюша яростно замотала головой.
— Нет! Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом позоре! Нет! Нет!
— Какой позор?! О чём ты? — возмутилась женщина. — Негодяй хотел тобой воспользоваться! Он должен понести за это наказание!
— Нет, Клавдия Матвеевна, миленькая, забудьте, что я вам об этом рассказала! Слава Богу, мне удалось убежать! Я хочу забыть этот эпизод в моей жизни раз и навсегда!
Женщина вздохнула:
— Дело твоё, но ты не права!
Потом она встала и позвала её за собой:
— Пойдём, я уложу тебя в кровать. Сон для тебя сейчас лучшее лекарство!
18 июня
Ксюша села на скамью в электричке, поставив под ноги сумку с вещами, которую нашла утром на крыльце у дома Никиты, и помахала Клавдии Матвеевне, пришедшей её проводить. Она никогда раньше не думала, что к чужому человеку можно настолько быстро привязаться. А сейчас, расставаясь с ней, понимала, что будет скучать по этой одинокой, доброй и сильной женщине. Было странно, но сейчас их судьбы были похожи — обе любили и обе страдали оттого, что любимых не было рядом. Только в её случае у неё был шанс вернуть любимого человека, а у Клавдии Матвеевны такого шанса уже не было. Мысль о том, что всё возможно в жизни, пока эта жизнь у тебя есть, наполняла её невероятной силой. Эта надежда давала смысл её существованию. Она решила для себя, что будет ходить к нему хоть каждый день, столько, сколько потребуется, пока не вымолит его прощение и не даст их любви ещё один шанс.
Поезд тронулся, и она снова помахала ей рукой, обещая самой себе, что обязательно вернётся сюда и навестит её. Та помахала ей в ответ и пошла обратно к своему дому.
Девушка прислонила голову к раме стекла и, закрыв глаза, представила Тёму. Она настолько хорошо это сделала, будто сейчас он, и правда, был рядом и смотрел на неё своими бездонными ярко-голубыми глазами. Она улыбнулась своему воображаемому любимому и не отпускала его почти всю дорогу.
Ксюша остановилась у квартиры Артёма и, набрав для храбрости в лёгкие побольше воздуха, позвонила. Никто не открыл ей дверь, и она позвонила снова, а потом ещё раз. Минуты через три дверь открылась, и он, щурясь от света, хмуро посмотрел на неё. Таким пьяным она его ещё не видела. Девушка немного испугалась, взглянув в его стеклянные глаза, но отступать было поздно.
— Впустишь
