мне уверенности. Лесли провела огромное количество времени со мной и Фейт. Все эти разговоры о жизненном плане, выяснении и согласовании целей. Это отвлекало нас троих. Я никогда не забуду, что являюсь получателем такой доброты”.
Пытаясь смягчить тон, он пересказал истории о купании в постели, и родители Фейт впервые громко рассмеялись. Затем Лесли пошла еще дальше и рассказала, как она смутила Фейт своими снами той ночью. Все они несколько минут наслаждались этими счастливыми воспоминаниями. Затем он продолжил свой рассказ, и они дошли до последних двух или трех недель. На прошлой неделе Эндрю был в больнице после окончания курса химиотерапии, и почти сразу стало заметно улучшение, а у Фейт началось ухудшение.
“Что вам нужно понять, так это тесную связь, которую я чувствовал с обеими вашими дочерьми. Я буду использовать слова, которые я использовал по отношению к Хелен в прошлом месяце. Я изменился. Вероятно, это неизбежно. Я не знаю, что вызвало перемену. Болеть раком, выживать после рака, видеть, как другие умирают от рака. Но я точно знаю, что перемены в моей жизни навсегда будут ассоциироваться у меня с Фейт и Лесли. Они заставили меня захотеть стать лучше. Они верили в меня, когда я не верил в себя. Они придали мне уверенности, дали план. Я не собирался ускользать в ночь со своими хорошими новостями, оставляя их одних. Поэтому я обнимал Лесли, когда ей нужен был кто-то, чтобы сбросить с себя бремя до того утра, когда ты узнал ужасную новость. Когда она позвонила и сказала, что Фейт хочет увидеться со мной на следующей неделе, я не мог и не хотел ее бросать. Понедельник был трудным, среда - душераздирающей. Я никогда раньше ни с кем не прощался”.
Эндрю остановился на несколько минут, пока все приходили в себя. Стопка влажных салфеток становилась все больше.
“Последнее, что я хотел бы вам рассказать, - это о ее прошлых выходных. Вы знаете, на что это было похоже. Это было самое ужасное, что я видел, и я горячо надеюсь, что никогда больше не увижу ничего подобного. Как я сказал Хелен, я не знаю, что меня туда привлекло. Я знал, что ей дадут успокоительное и она не узнает, что я был там. Я хотел увидеть ее, я хотел, чтобы она знала, что я забочусь о ней. О ней заботилась не только ее семья. Ее жизнь имела смысл. За то короткое время, что она была с нами, она оказала положительное влияние. Реальность человека, который менее чем через 36 часов после смерти от рака, ужасен. Рак мучил ее”.
Эндрю почувствовал, как у него поднимается кровяное давление. Он снова начинал злиться.
“Это было жалко и ужасно, и я ненавидел то, что рак делал с ней, в 100 раз больше, чем я ненавидел свой собственный рак”.
Он шмыгнул носом, посмотрел на них обоих и удержал их взгляды.
“Я хотел убить ее прямо тогда. Самым добрым поступком было бы взять ее подушку, задушить и положить конец ее страданиям. Мы так не относимся к животным, но мы позволяем людям страдать из-за этого. Я этого не делал, но оно приходило мне в голову.”
Он наконец закончил. Эндрю откинулся на спинку стула и сделал глоток очень холодного чая. Мистер Кэмпбелл подошел к нему, поднял и крепко обнял.
“Спасибо тебе за эту историю. Нелегко было вернуться к некоторым деталям. И в субботу утром, менее чем через час после твоего ухода, я захотел сделать то же самое для моей маленькой девочки”.
Эндрю почувствовал слезы мистера Кэмпбелла на своей шее, когда тот заключил его в объятия. Наконец он отпустил ее, но только для того, чтобы ее заменила миссис Кэмпбелл. Она молчала, но это объятие сказало так много. Всем потребовалось время, чтобы прийти в себя, и Лесли принесла свежий чай. Было уже больше 7.30, а Эндрю все еще ничего не ел. Лесли спросила, голоден ли он, и он застенчиво кивнул. Это подтолкнуло всех к действию, и через 20 минут все четверо сидели за ужином с омлетом. Они ели в дружеском молчании, но как только они закончили, миссис Кэмпбелл вернулась к своему рассказу.
“Сегодня мы впервые рассмеялись с тех пор, как умерла Фейт. Спасибо, что поделились всем, что наши девочки сделали с вами и для вас. Связь между вами тремя была сильной. Общие невзгоды, с которыми вы и Фейт столкнулись, сблизили вас так, как это обычно невозможно. Хелен Грэм сказала, что встреча и разговор с вами были бы полезны для Брайана и для меня. На самом деле она сказала, что нам необходимо двигаться дальше по жизни. Очевидно, что эта женщина хороша в своей работе! У меня действительно есть вопрос к тебе, Эндрю. Я ставлю вас в затруднительное положение и приношу свои извинения, но не могли бы вы объяснить ваши отношения с Лесли?”
Здесь Лесли закричала на свою мать.
“Мам, черт возьми, что ты делаешь? Ты не можешь сваливать это на него”.
Эндрю улыбнулся ей.
“Все в порядке. Со стороны это не имеет особого смысла, не так ли? Ты старше меня более чем на четыре года. Фейт больше не с нами, и я думаю, большинство людей ожидали, что мы начнем отдаляться друг от друга”.
Глядя на миссис Кэмпбелл, он продолжил.
“Лучшее, что я могу описать, это то, что Лесли - старшая сестра, которой у меня нет. Она слушает. Она добрая. Я забочусь о ней. Она мой самый близкий друг. Я могу говорить ей о вещах, спрашивать ее о вещах, о которых не могу спрашивать ни у кого другого. Я благодарен, что она терпит этого тощего коротышку”.
Он улыбнулся Лесли. В ее глазах появились новые слезы. Вытирая их тыльной стороной ладони, Лесли посмотрела на Эндрю, прежде чем повернуться к маме.
“Мы поговорим об этом позже”.
Сказала она голосом, который не оставлял сомнений в том, насколько расстроена она была из-за обсуждения этого.
“Поскольку Эндрю, как обычно, был честен, я поделюсь с вами своей точкой зрения. Точно так же, как я похожа на его старшую сестру, он похож на моего младшего брата. И он не заменяет Фейт. В моем представлении они отдельные и непохожие друг на друга.”
Она молчала более десяти секунд, но затем расправила плечи и посмотрела на обоих родителей.
“Один из очень немногих разговоров, о котором мы не говорили, - это самый последний разговор между Фейт и
