в Англии. Эндрю стоял, а люди смотрели на него перед пустым магазином. Он отошел в сторону и наблюдал за Навьей и Еленой. На самом деле все трое вышли ему навстречу, и он заметил их, когда они шли по улице. Рупаши и Навья были необычно сдержанны и просто поздоровались с ним. Хелена притянула Эндрю к себе, чтобы обнять.
“Слишком много глаз. Нельзя видеть, как они обнимают незнакомца. Люди будут болтать ”.
Эндрю громко рассмеялся и закатил глаза, глядя на них обоих. Навья закатила их в ответ.
“Ты голоден, Эндрю?”
Рупаши заговорил впервые.
“Я умираю с голоду, сегодня утром я долго плавал. Можем мы сходить в ресторан индийской кухни?”
Через несколько минут они сидели в маленьком ресторанчике, откуда доносились потрясающие запахи. В животе у Эндрю громко урчало. Он ждал, пока они вспомнят предыдущий день, и вел праздную болтовню, пока они ждали еду.
“Я рассказала маме и папе о вчерашнем. Сначала они были ошеломлены, как и я, но теперь они немного сошли с ума. Мне едва удалось избежать того, чтобы меня потащили повидаться со всеми, кого мы знаем. С точки зрения отвлечения их внимания это сработало. Для таких людей, как мои родители, которые за время своего пребывания в Великобритании подверглись некоторым притеснениям и злоупотреблениям, то, что их дочь показывали в Палате лордов, почти непостижимо. На самом деле меня угнетало то, насколько они были поражены благоговением. Не должно быть так возмутительно, что у кого-то вроде меня появился такой шанс. Я не неблагодарный, но сейчас я чувствую противоречие ”.
Сначала Эндрю был ошеломлен, но когда он подумал об этом, то понял, что сказанное Рупаши имело смысл. Это не должно было иметь большого значения, да, это было большое дело, но не настолько большое. Реакция ее родителей и реакция Рупаши на эту реакцию были понятны. Опять же, опыт поколений позволяет по-другому взглянуть на событие. Точно так же, как Фрейя была раздражена из-за сексизма, Эндрю мог видеть, что Рупаши также относился к расизму. Поэтому он кивнул в знак согласия и продолжил есть.
“Это видел неблагодарный Эндрю? Ты мало что сказал”.
Он сглотнул и отпил немного воды, чтобы собраться с мыслями.
“Я не думаю, что могу или должен комментировать это. Я не индийского происхождения и до подросткового возраста никогда не разговаривал ни с кем, кто не был белым. Отец Танви был первым индийцем, с которым я когда-либо заговорил, и мне было, кажется, 15 лет. Я отвел тебя к лорду Барнсу во-первых, потому что он попросил меня, а во-вторых, потому что ты был студентом юридического факультета. Я бы взял Хелену, если бы она была студенткой юридического факультета. Помните, это Джим предложил в четверг вечером, чтобы вы встретились с ним в парламенте, а не со мной. Ни он, ни я не можем решить все проблемы, касающиеся расы в этой стране, предрассудков, нападок, словесных домогательств и оскорблений, особенно опыта поколения ваших родителей. Но мне хотелось бы думать, что ситуация становится лучше. Так что нет, я не думаю, что вы неблагодарны, я думаю, вы рассматриваете случившееся через призму своей жизни и жизни вашей семьи. Это просто подчеркивает, как далеко вам предстоит зайти. ”
Эндрю, как всегда, пожал плечами. Его личная точка зрения на многие его словесные разглагольствования.
“Я всегда забываю, что ты уже встречалась с индийцем”.
“Я знаю, что это семантика, но это было то, о чем мы с Танви много говорили. Я всегда называл ее более шотландкой, чем я сам, в конце концов, она была на год старше. Я так же виноват в том, что назвал вас и Навью индианками, как и все остальные. Но это только потому, что выражение "британец индийского происхождения" звучит ужасно неуклюже. Вы не индианка. Вы родились здесь, учились здесь и посещаете здешний университет. Как это делает вас индийцем? Моя семья выглядит так, словно происходит от викингов-захватчиков 9го и 10го веков. Папа перенес генеалогическое древо в 1400-е годы, прежде чем у него закончились записи для проверки. Но наши предки жили в Кейтнессе, который находился под контролем викингов или норвежцев в 12-м или 13-м веке. Итак, по сути, я такой же белый, как Каспер. Но никто не называет меня викингом. Я бы посмеялся над ними, если бы они это сделали. Сейчас я не знаю, каков ответ, но это всегда заставляет меня остановиться и подумать об этом. Что касается меня, то я просто встречаюсь с умными, привлекательными женщинами ”.
Навья и Рупаши посмотрели друг на друга, в то время как Хелена улыбнулась последнему комментарию.
“Мне нужно подумать об этом, Эндрю. Ты действительно сбивающий с толку человек. Ты действительно непредубежден, не так ли?”
“О, черт возьми, нет. Я ужасно предвзят.”
Все они выглядели немного шокированными.
“Я нетерпим ко многим людям, включая многих из нашего университета. Я ненавижу громкоголосых хвастунов, "берущих", которые всегда чего-то добиваются, оставаясь при этом фальшивыми друзьями, у меня нет терпения к религии, я злюсь на фанатиков и людей, которые нетерпимы к другим. Господи, список моих предрассудков длинный и обширен. То, что у меня нет предубеждений по поводу пола, расы или сексуальности, это правда, но то, что я непредубежден в этом, не делает меня совершенным, ничего, кроме.”
“Вы почти гордитесь этими предрассудками”.
Заявление Navya было воспринято как вопрос.
“Может быть, я и не горжусь, но и не стыжусь их. Если кто-то сделает грубый, обидный или полный ненависти комментарий в адрес одного из моих друзей, я отреагирую. На самом деле, если бы я услышал это от совершенно незнакомого человека, я бы отреагировал. Я бы не задумываясь защитил кого-то от такого рода нападок. От громкоговорителей, берущих и религиозно одержимых я просто ухожу, они не стоят потраченного впустую дыхания, имея с ними дело. Но о фанатизме я кое-что скажу ”.
“Итак, я предполагаю, что вы встречались не со многими прихожанами церкви?”
Тон Хелены разрядил обстановку в его тираде.
“Нет, но, по правде говоря, оно никогда не всплывало. Христианский союз провел пару крупных мероприятий в течение недели Fresher, но вы не смогли бы затащить меня туда. Если кто-то хочет пойти в церковь, я не собираюсь его останавливать, но не ждите, что я буду слушать или даже буду вежливым, если вы начнете приставать ко мне по поводу посещения.”
“Эндрю Маклеод, ты хуже Вольтера”.
В голосе Хелены звучала странная гордость. Он поклонился в знак признания.
