– Я тебя тоже иногда даже побаиваюсь, – призналась она, а затем шутливо спросила: – И что же мы будем делать вдвоем всю оставшуюся жизнь?
– Будем любить друг друга и раздражать весь белый свет своим счастьем, – в тон ей ответил он. – Начнем с сегодняшнего вечера, когда отправимся гулять по городу.
Глава 55 Рита. Весна
После долгой и мучительной зимы вернулся Робби. Рита боялась впускать его в дом, пока все вещи не были продезинфицированы. Все покрывала и даже занавески пришлось дважды выстирать, а вещь поменьше она еще и прокипятила в главном котле. Наконец, когда дом был приведен в идеальный порядок, она дождалась вечернего звонка от сына и с радостью сообщила, что они ждут его в доме.
Она с трудом признавалась в этом даже самой себе, но в глубине ее души жил необъяснимый страх, что Робби не захочет возвращаться из дома своего детства. Однако его голос был бодрым, а решение незамедлительным – он пообещал собрать все вещи, а наутро заехать домой и оставить весь свой временный багаж в своей комнате.
Рита не смогла встретиться с ним – нужно было спешить в контору, заниматься работой и говорить с клиентами. После тяжелых холодных месяцев люди стали оживать, и оправляться от потерь – пригласительные заказывали чаще, хотя и в меньших количествах. Это требовало более серьезного подхода и внимательности. Иллюстрация с маленькой девочкой в стиле античных снимков Артура стала популярным мотивом, и Риту все чаще спрашивали, не может ли она сделать нечто в том же духе.
Март был тусклым, дождливым и безрадостным, капризное серое небо низко нависало над улицами, и Рита брала с собой часы мужа, чтобы следить за временем, поскольку по дневному свету ориентироваться было невозможно. Артур все чаще занимался в одиночестве, когда она уходила на работу – он составлял композиции из разных предметов и жаловался на то, что у него нет натурщицы. Самые красивые снимки он дарил ей, говоря, что они могут пригодиться в работе. На них были запечатлены ленты, коробки в нарядной упаковке, еловые ветки и прочие праздничные атрибуты – Артур старался освоить атмосферу легкости и веселья. По вечерам Рита шила для антуража небольшие легкие занавески из старых вуалей и бархатных юбок – на снимках они выглядели тонко, дорого и колоритно. Артур хранил все это в своем чемодане, постоянно меняя задний фон и подбирая лучшие варианты. Это длилось уже две недели, и Рита радовалась тому, что Артур не сидит без дела.
И все же, когда она, наконец, смогла встретиться с сыном, Робби первым делом спросил ее:
– И что теперь вы собираетесь делать?
– Что именно тебя интересует? – уточнила она.
Они стояли на заднем дворе, глядя на подсыхающие лужи, оставшиеся после короткого дневного дождя.
– Как будете работать?
– Не знаю. Художественные открытки становятся слишком дорогими, люди уже не заинтересованы в них так, как это было в прошлом году. Все так быстро меняется, я не успеваю приспособиться к этому.
– Красивые вещи всегда будут в цене, – заверил он ее. – Впрочем, меня интересовало совсем не это. Что будет делать Артур?
– Мы найдем для него помещение и откроем свою студию.
– А что если у него не получится?
Рита нахмурилась.
– И почему вы заранее предрекаете этой затее провал? Артур тоже сомневается, правда, старается молчать.
– Я просто хочу знать, что вы будете делать, если студия окажется убыточным предприятием.
– Попробуем что-то другое.
– Хорошо, понятно.
Она повернулась к нему, плотнее запахивая пальто и ежась от ветра.
– Меня тоже интересует, что собираешься делать ты. Уже через пару месяцев школа останется позади, чем же ты будешь заниматься после этого?
– Поступлю в университет.
– Кем хочешь стать? Химиком?
– Да, хочу связать свою жизнь с наукой.
– Отец знает?
Робби поморщился, словно вспоминая о чем-то неприятном.
– Он до сих пор надеется на то, что я буду играть в крикет с его партнерами. Мне казалось, что я весьма доходчиво говорю о своих интересах, но, похоже, он считает все это лишь блажью.
– Мы решим этот вопрос, обещаю, – улыбнулась она.
Редкий день без дождя дарил свои маленькие радости. Все еще холодный воздух теперь имел совершенно иной аромат, и дыхание весны чувствовалось во всем. Рита запрокинула голову и вздохнула.
– Ты счастлива с ним? – спросил Робби еще через некоторое время.
– Счастлива, – кивнула она.
– Отец не верит в это. Говорит, что ты вышла замуж ему назло. А еще теперь в его кругу ходят слухи, будто ты и впрямь изменила первая. Не представляю, что за идиотами нужно быть, чтобы говорить такие глупости. И среди этих людей мне предлагают жить до старости? Вести с ними дела, заключать сделки, наживать капитал в их обществе? Я скорее повешусь.
Она шлепнула его по руке:
– Никогда не говори «повешусь», – недовольно сказала ему она.
– Все одно, – упрямо качнул головой Робби. – Что самому на себя руки наложить, что тихо умирать среди тех, кого не понимаешь и не принимаешь. Пожалуй, самоубийство даже лучше – хоть страдать не придется.
– Хорошо, если ты хочешь говорить о самоубийстве, то говори, но умоляю, никогда не думай об этом всерьез. Я сделаю все, что потребуется для того чтобы тебе не пришлось умирать среди тех, кого ты ненавидишь. В конце концов, я ведь и сама сбежала из того мира, потому что не могла жить среди них.
– И поэтому ты развелась с отцом?
– Да, наверное. Мы ведь не в первый раз говорим об этом, верно?
– Но каждый раз я открываю для себя что-то новое, так что мне такие беседы даже необходимы. А ты разве не любишь говорить со мной?
Рита взяла его за локоть и прижалась к нему.
– Люблю. Робби, ты и сам не представляешь, сколько радости я от этого получаю.
Он тихо засмеялся:
– Ты ведь поможешь и мне сбежать из этого ада?
– Я помогу тебе не попадать в этот ад, – пообещала она.
– А если придется говорить с отцом с глазу на глаз? Он очень этого хочет – все порывался встретиться с тобой или прийти сюда. Еле отговорил его, честное слово.
– Даже если придется встретиться с ним, я не отступлю. Ты мой единственный сын, как же я могу допустить, чтобы ты был несчастлив?
Робби немного помолчал, а потом довольно тихо и словно нехотя заметил:
– Может быть, скоро появится и другой ребенок.
– Никто не заменит тебя, – честно сказала она. – Ты мой сын, друг и помощник. То, что мы пережили вдвоем с тобой, не дано узнать никому. Разве я могу променять тебя на другого человека? Не отрицаю, у меня и Артура могут родиться и младшие дети, и я буду любить их всем сердцем, но та часть моей души, что принадлежит тебе, никогда не изменится. Она всегда будет твоей.
– Надеюсь, это очень большая часть.
– Я, по правде говоря, даже сама еще не знаю, насколько она велика.
– А когда появился Артур, он не отщипнул кусочек от того, что полагалось только мне? – непонятно, то ли в шутку, то ли серьезно спросил он.
Ответить в любом случае нужно было честно и прямо, что Рита и сделала:
– Нет, Робби. Я люблю тебя так же сильно, как и прежде, и я не чувствую противоречий. Когда я полюбила Артура, он не забрал то, что принадлежало тебе – он просто расширил мое сердце, открыв все, что до этого спало мертвым сном.
– Есть еще вопрос. Ничего?
– Конечно.
– Что стало с той частью, что когда-то принадлежала отцу? Ему ведь тоже что-то полагалось в твоем сердце?
Рита опустила голову.
– Та часть, наверное, исчезла. Я не могу намеренно вытолкнуть одного человека, чтобы посадить на его место другого. То, что было отдано твоему отцу, умерло в день, когда я приняла решение уйти. Мне казалось, что я лишилась половины самой себя, словно меня разрубили пополам. Словно я стала калекой, лишенной прежних возможностей. Это было больно, и я думала, что так и проживу всю жизнь с этой пустотой. Только все дело в том, что любовь не бывает одинаковой. С Артуром совершенно иная жизнь и новые чувства. Он не вернул мне утраченную половину – он создал новую и заполнил это место собой. Новые люди, которые приходят в нашу жизнь, навсегда меняют нас.
– Но разве нет возможности вернуть потерянную любовь? – спросил Робби, накрывая ее руку своей.
– Есть возможность сделать что угодно, но нужно желание. И потом, как я успела понять, даже заново влюбляясь в человека, все равно ощущаешь себя иначе. Чувствам не свойственно повторяться.
Он кивнул.
– Ты так быстро разлюбила отца?
– Нет, не очень быстро. По правде говоря, я продолжала очень хорошо относиться к твоему отцу даже после того, как познакомилась с Артуром. Сейчас уже сложно вспомнить, когда все стало другим, но я точно знаю, что не смогла бы вернуться, даже если бы до сих пор любила его. Какой смысл метаться и менять решения? От этого будет только хуже.
