С т а р у ш к а. Браво!
Все это время оратор с важным видом стоит, застыв, на эстраде; двигается только его рука, механически расписываясь.
С т а р и к. Домовладельца, архитектора, каменщиков, которые соблаговолили возвести эти стены!
С т а р у ш к а (эхом). Стены…
С т а р и к. Всех, кто заложил основы… Потише, дамы и господа…
С т а р у ш к а (эхом). Мы и господа…
С т а р и к. Я не забыл и горячо благодарю столяров, которые сделали для нас стулья, искусных мастеров…
С т а р у ш к а (эхом). Дров…
С т а р и к. Которые изготовили кресло, так мягко покоящее императора, не расслабляя при этом ясной твердости ума… Благодарю техников, механиков, керамистов…
С т а р у ш к а (эхом). Богемистов…
С т а р и к. Бумажников, картонажников, издателей, бездельников, корректоров, редакторов, которым мы обязаны столь изящными программками, я приношу свою искреннюю благодарность солидарности всех людей. Спасибо отечеству, спасибо государству! (Старик поворачивается к императору.) Мудрому кормчему могучего корабля! Спасибо тебе, билетерша!..
С т а р у ш к а (эхом). Билетерша… хорошая…
С т а р и к (указывает на старушку). Подательница шоколада и программок!
С т а р у ш к а (эхом). Граммов… граммов…
С т а р и к. Моя супруга, спутница… Семирамида!
С т а р у ш к а (эхом). Пурга… распутица… Аида. (В сторону.) Детка моя ненаглядная, всегда обо мне вспомнит.
С т а р и к. Спасибо всем, кто оказывал мне помощь, материальную или моральную, ценную и бесценную, своевременную и своекорыстную, способствуя успеху сегодняшнего празднества! Спасибо, возлюбленный наш государь император!
С т а р у ш к а (эхом). Сударь… пираты…
С т а р и к (в полнейшей тишине). Прошу тишины! Ваше величество!
С т а р у ш к а (эхом). Качество… ситчика…
С т а р и к. Государь, моей жене и мне — нечего желать, мы довольны вполне. Сегодняшний апофеоз — достойный венец нашей жизни. Мы благодарны судьбе за долгую череду мирных лет, ниспосланных нам небом. Жизнь прожита не зря, миссия осуществилась, человечество услышит Весть о спасении! (Старик указывает на оратора, который, не замечая этого, исполненным достоинства жестом отстраняет тянущихся к нему за автографом). Человечество, вернее, те частицы, которые уцелели. (Указывает на публику.) Вы, дамы и господа, вы, возлюбленные друзья, вы — драгоценные крупицы, благодаря которым может еще завариться недурная кашица! Оратор, дорогой друг!
Оратор смотрит в другую сторону.
И если я столь долго жил в безвестности, и современники мои пренебрегали вестником, значит, был в этом свой известный смысл.
Старушка всхлипывает.
Но сегодня это уже не имеет значения, сегодня я предоставляю тебе, друг оратор, Оратор отстраняет еще одного любителя автографов и холодно смотрит в зал. озарить города и веси светом моей Вести!.. Передай Вселенной мою систему. Не обходи подробности, странности, выпуклости и вогнутости прожитой жизни, расскажи о моих слабостях, смешном пристрастии к сладостям… расскажи все… не забудь о моей Семирамиде.
Старушка всхлипывает.
…Расскажи, как чудесны ее бифштексы, тают во рту ее торты, радуют душу рагу и маринованные огурчики… расскажи о Берри, моей родине… Я надеюсь на тебя, красноречивый оратор… я же со своей верной подругой после долгих трудов во имя прогресса и человечества, которым служил верой и правдой, исчезну, принеся самую великую жертву — бессмысленную и исполненную высокого смысла.
С т а р у ш к а (рыдая). Да, принесем ее, увенчанные славой… Умрем и станем легендой… Именем улицы…
С т а р и к (старушке). Верная моя подруга! Ты верила в меня неизменно и преданно целый долгий век, мы никогда не разлучались с тобой, никогда, но сейчас, в час нашей славы, безжалостная толпа разлучила нас…
А мне бы очень хотелось,
очень, очень хотелось,
чтобы кости наши смешались,
чтобы кожа одна укрыла
тленье нашей усталой плоти
и червей мы одних кормили,
истлевая в одной могиле…
С т а р у ш к а (эхом). Истлевая в одной могиле…
С т а р и к. Не исполниться этой мечте!
С т а р у ш к а. Не исполниться этой мечте!
С т а р и к. Вдалеке друг от друга разбухнут в воде наши трупы… но не будем жалеть себя…
С т а р у ш к а. Сделаем то, что дoлжно.
С т а р и к. Нас не забудут. Царь небесный сохранит о нас вечную память.
С т а р у ш к а. Вечную память.
С т а р у ш к а. От нас останется след, мы личности, а не города-уроды.
С т а р и к и с т а р у ш к а (хором). Мы станем улицей!..
С т а р и к. Соединимся же в вечности, если нас разъединяет пространство. И как были мы вместе во всех наших бедах, так вместе и умрем. (Оратору, бесстрастному, невозмутимому, неподвижному.) В последний раз… я тебе доверяю, я на тебя положился, я на тебя надеюсь, ты выскажешь все… Довершишь дело моей жизни… Простите, сир… Прощайте все!.. Семирамида! Прощай!
С т а р у ш к а. Прощайте все! Прощай, моя душенька!
С т а р и к. Да здравствует император!
Он осыпает императора конфетти и серпантином. Звуки фанфар, яркая вспышка света, словно начался салют.
С т а р у ш к а. Да здравствует император!
Оба разбрасывают конфетти и серпантин, сперва на императора, потом на оратора, потом на пустые стулья.
С т а р и к (бросая). Да здравствует император!
С т а р у ш к а (бросая). Да здравствует император!
Старики с криком «Да здравствует император!» прыгают каждый в свое окно. Тишина. Два вскрика, два всплеска.
Яркий свет, льющийся в окна и большую дверь, меркнет, тускнеет; слабо освещенная, как вначале, сцена, черные окна раскрыты, занавески полощутся на ветру. Оратор, неподвижно и бесстрастно наблюдавший двойное самоубийство, наконец-то собирается заговорить: обращаясь к пустым стульям, он дает понять, что он глухонемой, размахивает руками, тщетно стараясь быть понятым, затем начинает мычать: У-У-ГУ-НГЫ-МГЫ-НГЫ… Бессильно опускает руки, но вдруг лицо его светлеет, он поворачивается к доске, берет мел и пишет большими буквами: ДРРЩЩЛЫМ… ПРДРБР. Поворачивается к публике и тычет в написанное.
О р а т о р. Мгнм… нмнм… гм… ыгм…
Рассердившись, резким движением он стирает с доски написанное и пишет заново: КРР ГРР НЫРГ. Поворачивается к залу, улыбается, словно не сомневается, что его поняли и он что-то сумел объяснить, указывает, обращаясь к пустым стульям, на надпись и, довольный собой, застывает в неподвижности, затем, не видя ожидаемой реакции, перестает улыбаться, мрачнеет, ждет, вдруг недовольно и резко кланяется, спускается с эстрады и направляется к главной двери в глубине, завершая свое призрачное появление: прежде чем выйти, он еще раз церемонно раскланивается перед стульями и императором. Сцена остается пустой со стульями, эстрадой, паркетом, засыпанными конфетти и серпантином. Дверь в глубине широко распахнута в черноту. Впервые слышатся человеческие голоса, гул невидимой толпы: смех, шепот, «тсс», ироническое покашливание, поначалу потихоньку, потом громче, потом опять стихая. Все это должно длиться довольно долго, чтобы реальная публика, расходясь, унесла с собой это впечатление. Занавес опускается очень медленно.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Д ю п о н, одет, как Дюран.
Д ю р а н, одет, как Дюпон.
М а р т е н, одет точно так же.
П р е к р а с н а я Д а м а — в момент появления на сцене она по меньшей мере в шляпе, в накидке или меховой шубе, в перчатках, туфлях, платье и т. д., с сумочкой в руках.
Декорации
Слева — дверь. Посредине сцены стоит стол. На столе — три горшка с цветами. Где-нибудь кресло или диванчик.
Стол накрыт большой скатертью, простой или ковровой, ниспадающей до пола, чтобы легче было производить трюки.
Сцена первая и единственная.
Занавес поднимается. Дюпон, в сильнейшем возбуждении, заложив руки за спину, кружит вокруг стола.
Дюран — так же, ему навстречу. Столкнувшись, Дюпон и Дюран разворачиваются и продолжают свое кружение, но в обратном направлении.
Д ю п о н…Нет…
Д ю р а н. Да…
Д ю п о н. Нет…
Д ю р а н. Да…
Д ю п о н. Нет…
Д ю р а н. Да…
Д ю п о н. А я вам говорю — нет… Осторожно, цветы.
Д ю р а н. А я вам говорю — да… Осторожно, цветы.
Д ю п о н. И все-таки — нет…
Д ю р а н. И все-таки — да… Повторяю вам — да.
Д ю п о н. Повторяйте на здоровье. Нет, нет и нет. Тридцать два раза — нет.
Д ю р а н. Дюпон, осторожно — цветы.
Д ю п о н. Дюран, осторожно — цветы.
Д ю р а н. Ну вы и зануда… С ума сойти, какой зануда.
Д ю п о н. Это не я. Это вы. Зануда, зануда, зануда…
Д ю р а н. Сами не знаете, что говорите. И почему это вы говорите, что я зануда. Осторожно, цветы. И вовсе я не зануда.
