Катерина. Я!
Гёц. Ты, Катерина? Почему бы и нет? (Дает ей игральные кости.) Играй!
Катерина (играет). Два и один. (Вздрагивает.) Тебе трудно будет проиграть.
Гёц. А кто вам сказал, что я хочу проиграть? (Берет кости.) Боже, я зажал тебя в угол. Теперь ты должен на что-то решиться. (Играет.)
Катерина. Один и один... Ты проиграл!
Гёц. Значит, подчиняюсь воле господа. Прощай, Катерина!
Катерина. Обними меня! Прощай!
Он обнимает ее.
Гёц. Возьми этот кошелек и направляйся куда хочешь. (Францу.) Франц, скажи капитану Ульриху, чтоб он отправил солдат спать. Ты, Насти, возвращайся в город. Еще не поздно остановить мятеж. Если вы с рассветом откроете ворота и священники покинут Вормс невредимыми, чтобы отдаться под мою защиту, я в полдень сниму осаду. Согласен?
Насти. Согласен.
Гёц. Ты вновь обрел свою веру, пророк?
Насти. Я никогда не терял ее.
Гёц. Счастливец!
Генрих. Ты возвращаешь им свободу, ты возвращаешь им жизнь и надежду. А мне, собака, мне, которого ты вынудил предать, вернешь ли ты мою невинность?
Гёц. Твое дело самому обрести ее вновь. В конце концов ничего еще не случилось.
Генрих. Разве важно то, что случилось? Важно мое намерение. Я буду идти за тобой по пятам, день и ночь. Знай, я сам буду судить твои дела. Будь спокоен, ровно через год и один день я найду тебя, куда бы ты ни скрылся.
Гёц. Уже заря. Какая холодная! Заря вместе с Добром вошла в мою палатку. Но мы не стали веселей: эта женщина плачет, поп меня ненавидит. Будто мы на краю гибели. Может, Добро вызывает отчаяние?.. Впрочем, не важно, не мне судить о Добре — я должен его творить. Прощайте! (Уходит.)
Катерина (начинает хохотать, смеется до слез). Он смошенничал! Я видела! Он смошенничал, он хотел проиграть!
Занавес
Крестьяне, Карл.
1-й крестьянин. Нелегкий орешек.
Карл. Это все бароны: знаешь как они взбесились!
1-й крестьянин. А вдруг он с перепугу откажется?
Карл. Не бойтесь. Он упрям как осел. Прячьтесь! Вот он.
Крестьяне в укрытии, Гёц, Карл.
Гёц. Брат мой, будь так добр, принеси нам графин вина. Хватит и трех бокалов. Я не пью. Сделай это из любви ко мне.
Карл. Брат мой, из любви к тебе я это сделаю.
Гёц уходит. Крестьяне выходят из укрытия, смеясь, хлопают себя по бедрам.
Голоса крестьян. Брат мой! Братик! Братишка! Слыхал? Вот тебе! Только из любви! (Шутя и смеясь, похлопывают друг друга по спине.)
Карл. Все слуги — его братья. Говорит, что любит нас, подлизывается, только что не целует. Вчера изволил мыть мне ноги. Любезный господин наш, добрый брат! Тьфу! (Плюет.) С души воротит от этих словечек. Скажешь — и отплевываешься каждый раз. Нет, когда-нибудь его вздернут за то, что он назвал меня братом. Когда веревка обовьет его шею, я поцелую его в губы и скажу: «Прощай, братик! Умри из любви ко мне!» (Уходит, унося бокалы на подносе.)
1-й крестьянин. Вот человек! Такому не соврешь.
2-й крестьянин. Мне сказали, что он умеет читать.
1-й крестьянин. Черта с два!
Карл (возвращаясь). Приказ! Обойдите земли Носсака и Шульгейма, донесите эту весть до каждой хижины: «Гёц отдает крестьянам земли Гейденштама». И, не дав им опомниться, добавляйте: «Если он, незаконнорожденный распутник, отдал свои земли, то почему же владетельный сеньор Шульгейма не отдает вам своих?» Обработайте их. Заставьте их взбеситься от ярости. Повсюду сейте смуту. Ступайте!
Крестьяне уходят.
О Гёц, дорогой мой брат! Ты увидишь, как я подпорчу твои добрые дела. Раздавай же свои земли, раздавай! Придет день — и ты пожалеешь, что не отдал концы прежде, чем роздал их. (Смеется.) Любовь! Ты хочешь любви. Я каждый день одеваю и раздеваю тебя, вижу твой пуп, мозоли на ногах, твою задницу, а ты хочешь, чтоб я тебя любил. Плевать мне на твою любовь! Конрад был груб и жесток, но его оскорбления меня унижали куда меньше твоей доброты.
Входит Насти.
Что тебе нужно?
Карл, Насти.
Насти. Гёц послал за мной.
Карл. Ты Насти?
Насти (узнавая его). Это ты?
Карл. Ты знаешь Гёца? Хорошее знакомство.
Насти. Не твое дело. (Пауза.) Знаю, что ты задумал, Карл. Ты поступил бы разумнее, если бы сидел тихо и ждал моих приказов.
Карл. Деревне приказы из города ни к чему.
Насти. Только попробуй взяться за это грязное дело, и я велю тебя повесить.
Карл. Как бы тебе самому на виселицу не попасть. Зачем ты здесь? Тут дело нечисто. Поговорил с Гёцом, а теперь советуешь нам отказаться от мятежа. Кто убедит меня в том, что тебя не подкупили?
Насти. Кто убедит меня в том, что не подкупили тебя, чтоб преждевременно поднять мятеж, который смогут подавить сеньоры?
Гёц, Насти, бароны.
Гёц появляется пятясь. Бароны Шульгейм, Hоссак, Ритшeл окружают его и кричат.
Носсак. Тебе наплевать на крестьян. Тебе нужны наши головы!
Шульгейм. Ты хочешь смыть нашей кровью распутство своей матери!
Hоссак. И стать могильщиком немецкой аристократии!
Гёц. Братья, мои дорогие братья! Я даже не знаю, о чем вы говорите.
Ритшeл. Ты даже не знаешь, что своим поступком взорвешь пороховую бочку? Что наши крестьяне обезумеют от ярости, если мы не отдадим им тотчас же земли, золото — все, до последней рубашки и нашего благословения в придачу?
Шульгейм. Ты не знаешь, что они начнут осаду наших замков?
Ритшел. Что нас разорят, если мы согласимся, и убьют, если откажемся?
Hоссак. Ты этого не знаешь?
Гёц. Мои дорогие братья...
Шульгейм. Не болтай! Отвечай — да или нет?
Гёц. Мои дорогие братья! Простите меня, но я скажу вам — нет.
Шульгeйм. Ты убийца.
Гёц. Да. брат мой. Как и все на свете.
Шульгeйм. Ублюдок! Не знал отца!
Гёц. Да. Как Иисус Христос.
Шульгейм. Мешок с дерьмом! Грязь! (Бьет его кулаком по лицу.)
Гёц (пошатнулся, затем выпрямился и стал наступать на него. Внезапно кидается плашмя на землю). На помощь, ангелы! Помогите мне овладеть собой! (Дрожит всем телом.) Я больше не ударю. Я отрублю себе правую руку, если она захочет нанести удар. (Извивается на земле.)
Шульгейм пинает его ногой.
Розы! Дождь из роз! Ласки! Как любит меня бог! Все принимаю. (Встает.) Да, я незаконнорожденный, я мешок с дерьмом, предатель! Молитесь за меня!
Шульгейм (бьет его). Ты отказываешься?
Гёц. Не бей меня. Запачкаешь руки.
Ритшел (с угрозой в голосе). Ты отказываешься?
Гёц. Господи, не дай мне расхохотаться прямо ему в лицо!
Шульгейм. О боже!
Ритшел. Пошли. Только зря время теряем.
Насти, Гёц, Карл.
Гёц (подходит к Насти, радостно). Здравствуй, Насти! Здравствуй, брат мой! Счастлив вновь видеть тебя. Два месяца назад под стенами Вормса ты предложил мне союз с бедняками. Что ж, я принимаю его. Постой, теперь мой черед говорить. У меня для тебя хорошие вести. Прежде чем делать Добро, я хотел познать его и долго думал. Что ж, Насти, я его познал. Добро есть любовь. Пусть так. Но дело в том, что люди друг друга не любят. Что им мешает любить друг друга? Неравенство, рабство и нищета. Значит, это нужно уничтожить. Тут мы с тобой согласны, не так ли? Ничего удивительного: твои уроки пошли мне на пользу. Да, Насти, в последнее время я много думал о тебе. Но только ты хочешь отложить царствие божие на более позднее время, а я похитрей тебя — придумал, как построить его тотчас же. По крайней мере здесь, вот в этом уголке земли. Во-первых, я отдаю свои земли крестьянам. Во-вторых, я тут устрою первую христианскую общину, здесь все будут равны! Да, Насти, я полководец, я веду сражение во имя Добра и намерен выиграть его тотчас же и без кровопролития. Хочешь помочь мне? Ты умеешь разговаривать с бедняками. Вдвоем построим им рай. ибо господь избрал меня, чтобы искупить наш первородный грех. Знаешь, я нашел название для моего фаланстера — назову его Городом Солнца. Что с тобой? Ах ты, ослиная голова! Ты хочешь убить мою радость. В чем еще ты хочешь упрекнуть меня?
