ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Дворцовая зала.
Миллон, Армилла.
Миллон
(с жаром)
Армилла, сердца моего отрада,
Армилла, сердца моего погибель,
Я больше не могу…
Армилла
Миллон
Мой брат Дженнаро любит вас, и вам,
Жестокой, это хорошо известно,
Но вы храните в тайне от меня
То, что узнать мне — смертный приговор,
Не знать же — много тысяч раз ужасней
Ужаснейшей из всех смертей.
Армилла
Миллон,
Что за безумье обуяло вас?
Миллон
Нет, бессердечная, я не безумен!
Известные вам выходки Дженнаро,
Его заносчивое поведенье
Свидетельствуют сами за себя.
Недавно верные мои министры
Видали, как он бродит по дворцу,
В угрюмые раздумья погруженный
И словно сам не свой. Стенанья, слезы,
Мучительные вздохи, горький плач
Все это до того красноречиво,
Что истину утаивать не стоит.
Я вас молю, снимите этот гнет
С моей груди! Скажите все, убейте
Одним ударом!
Армилла
Я не отрицаю,
Миллон, что поведение Дженнаро
И эти вздохи, слезы, о которых
Вы говорите, и меня смущают.
Моя душа открыта перед вами.
Миллон, я обожаю вас, и, если
Я говорю неправду, гром небесный
Да поразит мою главу. Я рада
Стать вашею женой. Я не могла бы
Правдивей доказать мою любовь.
Вас удивляет, может быть, такая
Внезапная и пламенная страсть,
Такая вдруг возникшая в душе
Привязанность. Вам может показаться,
Что в ней есть романическое нечто
И неправдоподобное. Но в этом
В немалой доле виноват ваш брат:
За тот недолгий путь, что мы сегодня
С ним совершили, в самых ярких красках,
С великой нежностью и с увлеченьем
Он мне все время говорил о вас.
И ваш прекрасный облик, мягкий нрав,
Сердечность, прямоту и постоянство
Он так восторженно мне описал,
Что я, еще не видя вас, была
Покорена и сердце вам вручила.
Не знаю, можно ль осудить Дженнаро
За столь усердное вниманье к брату.
Вот все, что я могу о нем сказать.
Миллон
Но почему поступками своими
Меня он явно хочет оскорбить?
И почему вздыхает? Почему
Старается расстроить нашу свадьбу?
Армилла, несомненно он охвачен
Внезапной и мучительной любовью.
Он чувствует, что он лишиться должен
Пленительного солнца, но ни вам,
Ни мне он не решается открыться
И борется с собой. Но вот и он.
О жизнь моя, во имя той любви,
Которую вы подарили мне,
Хоть я не заслужил ее, во имя
Священных уз, которые нас свяжут
И могут быть расторгнуты лишь смертью,
Молю вас — прежде, чем идти во храм,
Устройте так, чтобы он вам открылся.
А мне позвольте слушать в стороне.
Пусть вас не обижает этот страстный,
Ревнивый пыл, снедающий меня,
И эта жажда вами обладать,
Но обладать спокойно.
(Скрывается.)
Армилла
Не тревожьтесь,
Меня вы не обидите ничуть.
Армилла, Дженнаро, Миллон, укрытый.
Дженнаро
(не замечая Армиллы, мрачный, в сторону)
Мне до сих пор как будто удавалось
Избавить брата моего от смерти.
Но вот уже для свадьбы все готово,
А я не знаю, как его спасти
От яростного чудища, которым
Ему грозит безжалостный Норандо!
О маломощный ум людской! О трепет,
Объявший плоть и кровь мою! О тайна,
Терзающая дух мой, я не в силах
Тебя открыть!
(Видит Армиллу; приходит в ужас.)
О боже! Здесь Армилла!
Она могла меня услышать… Ужас
Оледенил мне сердце, и уже
Я чувствую, как превращаюсь в камень.
Армилла
(подходя к нему)
Дженнаро, это ль радость и веселье
Так горячо желанной нами свадьбы?
Рыданья, вздохи, странные поступки,
Ничем не объяснимые обиды
Зажгли раздор. Такие ль торжества
Сопровождают свадьбу? Эту свадьбу,
Которой вы желали так давно,
Которую вы сами так усердно
Готовили для брата? Таково
Счастливое начало дней моих
В его дворце? Скажите мне, Дженнаро,
Скажите правду: может быть, настолько
Велик ваш страх перед моим отцом,
Перед его неодолимой властью,
Что вы не в силах совладать с собой?
Скажите правду.
Дженнаро
(в сторону, в волнении)
Боже мой! Она,
Наверно, слышала меня!
(С деланной искренностью.)
Армилла,
Какие праздные, пустые мысли
Смущают вас! Чего страшиться нам?
Здесь, во дворце, ничто нам не грозит.
Армилла
Но почему же вы себя ведете
Так странно и так дерзко? Почему
Стараетесь нарушить мой покой,
Покой Миллона и расстроить свадьбу?
Скажите правду.
(Вкрадчиво.)
Может быть… Дженнаро,
Скажите правду. Может быть, вот это
Мое, какое ни на есть лицо
Внушило вам нежданную любовь,
Встревожившую вас? Ах, нет, Дженнаро,
Я знаю, думать так — нехорошо.
Ведь правда? Вы бы ни за что на свете
Не нанесли такой обиды брату,
Которого так любите, ведь правда?
Ведь вы родного брата своего,
Который вам так дорог, никогда
Не согласились бы убить, ведь правда?..
Вы плачете? О боже, что я вижу?
Вы плачете!
Дженнаро
Армилла, как могли вы
Подумать это! Брата я люблю
Сильнее самого себя. И в вас
Я должен бы любить супругу брата…
(В сторону, горестно.)
Я слишком много высказал… О мука!
О истязанье!
(Армилле.)
Ничего другого
Я не могу, не должен вам сказать
И не скажу…
(Становится на колени.)
И только умоляю
Всей силою души, во имя вашей
Любви к Миллону и во имя боли,
Пронзающей меня, а если есть
Хоть капля состраданья в вашем сердце,
Отсрочьте свадьбу и не отдавайте
Себя в добычу брату…
(Плача, берет Армиллу за руку.)
Миллон
(яростно выступая вперед)
А, предатель
В личине брата! Ясно все! Армилла,
Во храм! Алтарь готов. О, я сумею
Вас оградить и оградить себя
От покушений и от оскорблений
Соперника, который тем преступней,
Что он мне брат. Уста мои не дрогнут
Отдать приказ. Еще одно бесчинство,
И он падет. Брат, трепещи. Идем.
Ночь близится, а я нетерпелив
И не согласен ждать. Идем, Армилла.
Армилла
