Карадин. Вот как?! Очень рад!
Ролло. Только вот перед этим я хотел бы попросить у тебя совета.
Карадин (весело). Охотно помогу. Советчик – не ответчик!
Ролло. Вот какое дело. Мы с Эдит немного обеспокоены. Алекса завела с кем-то роман.
Карадин. О, в ее возрасте это несерьезно.
Ролло (наслаждаясь своим превосходством). Ты все еще продолжаешь относиться к ней, как к двенадцатилетней. Я тебе повторяю: у нее роман. Зашедший довольно далеко. С одним молодым человеком.
Карадин. Как?! (Встает.)
Ролло. Ох, опять ты вскакиваешь!
Карадин. Извини. (Садится.)
Ролло. Да. С молодым парнем – очень красивым, приятным, веселым, из приличной семьи. Его зовут Жером Жаке.
Карадин. Да я его видел пару раз, этого самого Жерома. Паршивый сноб, безмозглый сопляк!
Ролло. А главное, бедная жертва.
Карадин. Что?
Ролло. Да-да, жертва. Алекса использовала его как ширму. Ей-богу, здорово она нас провела!
Карадин. Как… ширму?
Ролло. Пока мы тут волновались по поводу Жерома, она делала что хотела… И связалась со старым хреном вроде меня. Очень глуп, очень богат и свинья свиньей!
Карадин. Откуда ты это знаешь?
Ролло. Ее мать нашла письмо.
Карадин. А?! (Встает.)
Ролло. Да что ты без конца вскакиваешь?!
Карадин. Не знаю, что на меня нашло. Известно, кто он?
Ролло. Этот старый козел?
Карадин. Ну… да.
Ролло. Я знаю только его имя: Максим.
Карадин. Максим… а дальше?
Ролло. Тот же вопрос и я задал Алексе. Она мне ответила: «Максим де Ларошфуко».
Карадин с облегчением смеется.
Тебе смешно?
Карадин (с нежностью). Забавные они, эти девочки!
Ролло. Забавные – да не для их отцов!
Карадин (вынимая из золотого портсигара сигарету). Можно?
Ролло. О, пожалуйста! (Продолжает.) И вот, вообрази, нынче вечером этот старый сатир проделал наш с тобой трюк с фальшивым номером.
Карадин. Нет, серьезно?
Ролло. Он спросил у меня по телефону «Тюрбиго».
Карадин (воображая, что очень ловко выворачивается). Вот уж мне никогда не пришел бы в голову этот индекс!
Ролло. Ноэль, ты настоя… (Осекается.) Нет-нет, еще рано, не будем спешить. Продолжим по порядку.
Карадин (снова заподозрив неладное). Ты нынче вечером в хорошем настроении.
Ролло (не обращая внимания на его слова). Ноэль, я тебя знаю с двадцать восьмого года.
Карадин. Ага, мы, кажется, решили начать с потопа?
Ролло. Мое первое воспоминание о тебе – та история с вонючими шариками.
Карадин (развеселившись). Ну как же, помню!
Ролло. Ты хорошо помнишь дело с вонючими шариками?
Карадин. Довольно хорошо.
Ролло. Я их набросал целых шесть штук в колымагу математика.
Карадин. Да, папаши Мамонта.
Ролло. Именно, папаши Мамонта. Ну и воняло же там, внутри, аж тошно было!
Карадин. Могу себе представить!
Ролло. Но кто-то на меня донес. И Мамонт запер меня на два часа в своей машине. В самый подходящий момент, когда вонь достигла своего пика.
Карадин. Нда, и видик же у тебя был!
Ролло. Кто на меня донес?
Карадин (не моргнув глазом). Я, наверное.
Ролло. Конечно, ты! Потом, в тридцать втором, ты обворовал Мальбера, и я был наказан вместо тебя. Ты должен был быть мне признателен за это всю жизнь!
Карадин (все так же весело). А я не был признателен.
Ролл о (глядит на него в упор и продолжает). Когда мы провожали девчонок из лицея, ты всегда оставлял мне самую противную.
Карадин. Да ведь мы с ними даже не разговаривали!
Ролло. И все равно, ты оставлял мне самую противную. В октябре тридцать второго года ты отбил у меня Франсуазу Мишале.
Карадин. Верно. Но ведь я тебе вернул ее в июле тридцать третьего!
Ролло. Ничего себе «вернул»! Во что она превратилась?! Возненавидела мужчин и спала со всеми без разбору, лишь бы забыть тебя.
Карадин. И это верно. Она тебе наставляла рога с рекордной скоростью.
Ролло. В семнадцать лет рогоносцами не бывают. И я не был рогоносцем, просто ты еще раз оставил меня в дураках.
Карадин. На кой черт ты вытащил на свет божий этот хлам?
Ролло. Ты ухитрился жениться на Веронике – на девушке, которая любила меня до того, что заболела менингитом.
Карадин. Ты, надеюсь, не станешь винить меня в том, что я сделал ее счастливой?
Ролло (ухмыльнувшись). Счастливой?! Ладно, молчу. В тридцать шестом, в тот момент, когда я менее всего был готов к этому…
Карадин (с обычным для себя высокомерием). Слушай, мне очень не нравится твой новый тон.
Ролло. Ничего, старина, сегодня ты услышишь много такого, что тебе не понравится.'
Карадин. Не пойму, чего ты добиваешься?
Ролло (которому уже наскучило играть в прятки). А вот чего! Я пытался доказать тебе, что и в двадцать восьмом, и в тридцать третьем, равно как и в пятьдесят седьмом году ты всегда был сволочью, мой дорогой Ноэль!
Карадин (вставая). Тебе не кажется, что ты хватил через край?
Ролло. Ты сволочь, Ноэль. Садись!
Карадин. А ты… ты пьян в стельку. Я пошел.
Ролло. Садись, говорю!
Карадин. До свиданья.
Ролло. Садись, не то морду набью!
Карадин. Ну что спорить с психом! (Садится.)
Ролло. Вот так! Понимаешь, я поклялся жизнью Эдит, что не стану избивать тебя. Но ты уж не выводи меня из терпения.
Карадин. Ты поклялся не избивать меня?
Ролло. Да, и можешь мне поверить, меня на коленях умоляли. В общем, мне пришлось пообещать. Но и ты веди себя смирно.
Карадин. Я знаю, что ты намного сильней меня.
Ролло. О, намного! Чемпион по любительскому боксу в тридцать шестом году. Черный пояс дзюдо. И вдобавок себя не помню от ярости.
Карадин (развязно). Ага, так ты, оказывается, в ярости?
Ролло. Да. И мне не нравится твоя наглость. Твой всегдашний тон мне не нравится, понял?
Карадин. Тем хуже для тебя.
Ролло. Ноэль, тебе давным-давно известно, что Алексе не двенадцать лет.
Карадин (растерянно). Мне?
Ролло. Все считали, что ты верен Веронике. Особенно сама Вероника. А ты взял и украл у меня мою малышку!
Карадин. Ты… сошел с ума… или пьян?
Ролло. И когда ты увидел, что она не уступает, то вместо того, чтобы отказаться от нее, ты преследовал ее целых полгода, пока она не сдалась.
Карадин. Да никогда в жизни!…
Ролло. Вероника ведь правду сказала: наша дочь упряма и довольно резка.
Карадин (с запоздалым возмущением). Как ты смеешь порочить эту девочку! Это безобразие!
Ролло. Напрасно стараешься, простофиля! Это я велел ей пригласить тебя сюда.
Карадин. Как?!
Ролло. Вот почему ты и не встретил ее на улице, по пути из вашего гнездышка.
Карадин. Из «вашего гнездышка»! Фу, какая пошлость!
Ролло (кричит). У меня доказательства! Понимаешь или нет: доказательства! Как ты думаешь, стал бы я тебя так оскорблять, рискуя навсегда лишиться возможности доить тебя, если бы у меня не было доказательств?
Карадин молчит.
Ага! Такой довод тебе не по зубам, верно? Когда я гадок, ты меня, кажется, лучше понимаешь!
Карадин (с притворным возмущением). Но я все равно отрицаю!
Ролло. Этот старый козел – ты!
Карадин. Да хватит валять дурака!
Ролло (цитирует письма). «Ты вновь возродила для меня любовь, дорогая!» «Твое тело – это маленькое чудо, которое я открою тебе самой». И дальше в том же духе.
Карадин. Любой может написать такие глупости.
Ролло. Да, только любой не мог написать: «Сегодня вечером Нико улетает в Бразилию. У нас впереди целый месяц счастья, мой ангел».
Карадин. Это я, что ли, написал?
Ролло. Ну надо же быть таким кретином! Всему свету известно, что только ты один зовешь свою жену «Нико», что у вас есть дела в Бразилии, что Вероника летала туда в начале июня и пробыла там ровно один месяц!
Карадин (сражен). О-о-о!
Ролло. Так что бесполезно было подписываться Максимом и вырабатывать себе новый почерк!
Карадин. Ладно, я признаюсь: я обожаю твою дочь…
Ролло. Давай уж сразу сведем все счеты. Десять лет назад ты так же обожал мою жену.
Карадин (искренно). Вот уж чего не было, того не было!
Ролло. Не было, значит?
Карадин. Твою дочь – да, это я признаю.
Ролло. А что же тебе еще остается, как не признать!
Карадин {убежденно). Но Эдит – никогда!
Ролло. Ну, совсем заврался!
Карадин. Я готов согласиться, что она очаровательна, но не в моем вкусе.
Ролло (возмущенно). Не в его вкусе, скажите пожалуйста!
Карадин. Во всяком случае, у нас никогда ничего не было. Можешь поставить мне это в вину, но я повторяю – никогда и ничего!
Ролло. Эдит не стала бы зря хвастаться такими историями. Тем более что здесь и хвастаться-то особенно нечем.
