на приказы, которые они получили от кого-то еще. Это их оправдает.
Вюст. Но все не так просто. Это не освобождает от вины.
Веннер. Подожди. Все виновные попрячутся за чужие спины. И даже сами поверят, что не виноваты.
Рихард приходит в себя. С трудом тащится назад. Приходит к Вюсту.
Вюст (смотрит на него. Не знает, что сказать. Наконец говорит). Ничего не поделаешь… Будь мужчиной и солдатом…
Рихард (словно в лихорадке). Мужчиной и солдатом! (Смеется, шепчет.) Больше вам сказать нечего, да? Мужчиной и солдатом! Что это значит? Что это значит для моей матери? Она была человеком, человеком, человеком! Выпустите меня…
Вюст. Уже поздно, Рихард.
Рихард пристально смотрит на него. Потом его лицо меняется, дрожит, становится совсем детским, наконец он начинает рыдать. Вюст поддерживает его. Рихард опускается на стул. Плачет.
Узел связи.
РУССКИЕ НА N-СКОЙ УЛИЦЕ. РУССКИЕ НА N-СКОЙ ПЛОЩАДИ. РУССКИЕ ЗАНЯЛИ … ДОМОВ.
Неожиданно вспышка:
МУССОЛИНИ И КЛАРА ПЕТАЧЧИ ЗАДЕРЖАНЫ И РАССТРЕЛЯНЫ ПРИ ПОПЫТКЕ УБЕЖАТЬ. ТРУПЫ ПРОТАЩИЛИ ЧЕРЕЗ МИЛАН И ПОВЕСИЛИ НА РЫНОЧНОЙ ПЛОЩАДИ.
Гитлер за чаем. Сидит. Ест пирог. В руках у Гитлера коробочка, он раздает капсулы с ядом.
«Это для вас, фрау Юнге», – протягивает ей капсулу, женщины рассматривают подарок.
«Они выглядят красиво, – говорит фрау Кристиан [83], – как флакончики с духами, которые можно носить в сумочке».
Гитлер. Стекло тонкое. Нужно надкусить, как конфетку. Кто-нибудь хочет еще одну? Для знакомых или друзей?
Фрау Юнге. А это не больно? (С ужасом рассматривает капсулу.)
Ева Браун. Доктор говорит, нет. И действует очень быстро.
Стук в дверь.
Борман. Мой фюрер, важное сообщение.
Женщины, кроме Евы Браун, исчезают. Борман передает Гитлеру сообщение о Муссолини. Уходит вместе с женщинами. Гитлер проглатывает свой пирог. Открывает телеграмму. Подпрыгивает. Стол опрокидывается. Чай течет на пол. Вокруг лежат взбитые сливки. Куски пирога. Блонди жадно ест. Гитлер шатается. Читает еще раз. У него вырывается крик.
Ева Браун. Что там? Адольф, что? Что случилось?
Бежит к нему. Обнимает его. Он роняет бумагу на пол. Она держит его, спрашивает: «В чем дело?»
Он показывает на телеграмму, не может говорить. Она ищет упавшую бумагу. Блонди играет телеграммой. Приносит ее. Ева читает.
– Муссолини и моя подруга! Господи! (Неожиданно кричит.) Адольф! Они могут сделать то же самое и с нами? Они не имеют права!
Гитлер вне себя. Его голова трясется. Левая рука безжизненно свисает вдоль тела.
«Они его поймали! Но меня им поймать не удастся!»
Пристально смотрят друг на друга. Потом на дверь.
Ева Браун. Они не сделают этого с нами, Адольф! Немецкий народ тебя любит! Он не убьет тебя!
Гитлер. Не убьет тебя! Что ты несешь ерунду? Разве они не пытались? Год назад они хотели взорвать меня бомбой! (Шепчет.) Нельзя допустить, чтоб они меня поймали… (Берется за горло.) Я не хочу быть повешенным, только не я. Не хочу, чтоб меня медленно вешали, как тех…
Ева Браун. Муссолини был уже мертв, когда они его повесили…
Гитлер (со страхом). Нет, не Муссолини, генералов, которых мы… (Смотрит в пустоту, держится за горло.)
Ева Браун. Адольф! Адольф! У нас же есть яд… Нам не придется висеть…
Гитлер. Да… Яд… Но кто знает… этот предатель Гиммлер, вдруг он дал мне фальшивку… и яд не подействует… или подействует очень медленно…
Они снова пристально смотрят друг на друга. Гитлер достает из кармана капсулу. Рассматривает ее. Неожиданно бросает ее Блонди. Собака приносит ее в зубах.
Гитлер (в бешенстве). Кусай! Кусай! Кусай же, скотина!
Ева Браун (смотрит на него. Опускается на колени. Ласково). Ну, кусай же, Блонди, будь хорошей собачкой, кусай, сделай это для мамочки, для папочки!
Блонди продолжает играть. Стук в дверь.
Врач. Мой фюрер, укол.
Гитлер (в бешенстве). Заберите собаку. Она должна раскусить капсулу. Я хочу знать, действует ли яд!
Врач вытаскивает Блонди. Гитлер ждет. Слышен вой. Потом возвращается врач: «Яд действует, собака умерла».
Гитлер кивает.
Врач. Укол, мой фюрер.
Гитлер (слабо машет рукой). Не имеет смысла, все кончено… все кончено…
Врач уходит.
Гитлер (уставился в пустоту). Все кончено… кончено… [84]
Хаос на узле связи.
РУССКИЕ ВСЕГО ЛИШЬ В … МЕТРАХ ОТ РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИИ. АМЕРИКАНЦЫ ЗАНЯЛИ N.
И т. д.
Геббельс с женой у фюрера.
Гитлер. От Венка ничего. Все кончено. Немецкий народ не выполнил свой долг. Я не хочу, чтобы меня поймали русские. Я ставлю точку. Вы можете идти, куда хотите.
Геббельс. Мой фюрер, куда нам идти?
Гитлер (вяло, без интереса). Куда-нибудь.
Фрау Геббельс. Мой фюрер, жизнь без вас – не жизнь… Мы всё решили… И за детей тоже – мы не хотим, чтобы они жили в мире, где нет вас!
Гитлер. Это настоящая верность! Вы последние верные люди. Вы и еще Ева, и Блон… (исправляется) вы и Ева… (оглядывается), и дети… (Вспоминает, достает свою коробочку с капсулами.) Но тогда вам нужно еще.
Фрау Геббельс. Спасибо большое, мой фюрер… но мы… мы обсудили это с врачом… дети не станут раскусывать капсулы… укол проще…
Гитлер (кивает. Говорит Геббельсу и Магде Геббельс). Я дал вам свой партийный значок. Принесите его ненадолго. Для моей подруги Евы Браун, она тоже хочет остаться со мной, умереть со мной, сегодня я решил жениться на ней. (Геббельсу.) Нам понадобится служащий бюро бракосочетаний… Доставьте его еще раз… Завтра… (Новая идея.) Нет, сегодня вечером…
Геббельс. Какая честь для фройляйн Браун, иметь право умереть вместе с вами…
Гитлер (кивает, он тоже верит в это). Она заслужила это… Пришлите ко мне фрау Юнге… Я продиктую ей завещание.
Хельга Геббельс, Рихард.
Хельга. Ты потерял свой Железный крест?
Рихард (мрачно). Нет. Он у меня в кармане.
Хельга (кивает). Да и зачем носить его под землей! Здесь все иначе, чем наверху. Иногда не знаешь, жив ты еще или нет.
Рихард не отвечает.
Хельга. Что с тобой? Что-то случилось?
Рихард отрицательно качает головой.
Хельга. Окон нет. Здесь нигде нет окон. Поэтому такое чувство. Словно ничего не видишь.
Рихард (молчит. После паузы). Да.
Хельга. Знаешь самую последнюю новость? Фюрер сегодня женится.
Рихард. Что?
Хельга. Это решено. Я знаю. Мои родители будут свидетелями.
Рихард. Он женится? Он женится, а там…
(Не договаривает.)
Хельга. Странно, правда?
Солдатская столовая. Начинается оргия [85].
