Карло Гольдони - Комедии. Сказки для театра. Трагедии

Смотреть назад
Я не хочу. О будущем забочусь.
Не видеть счастья мне, пока живет
Атрида семя. Ненависть в Оресте
Растет с годами. Кровожадно он
О благородной мести помышляет.

Несчастный, он живет, но далеко,
Страдающий, безвестный, беззащитный.
И ты, жестокий, жалуешься мне,
Мне, матери, на то, что сын мой дышит?!

Я скидку делаю на то, что мать —
Мужеубийца. В жертву нашей страсти
Ты мужа принесла. Так почему ж
Ты не должна пожертвовать и сыном
Для моего спокойствия?

О, ты
Неисправим. Ты вечно алчешь крови
И преступлений. О, зачем я так?!
Ты заманил меня в свою ловушку,
Прикинувшись влюбленным, но потом,
Увы, пришло прозренье. Но, к несчастью,
Я до сих пор сгораю от любви,
И ты, к несчастью, ведаешь об этом.
И потому ты говоришь, что я
Безвинного, единственного сына
Могла бы не любить. Какой злодей
О нем не плакать может!..

Ты хотя бы,
Ты, что одним ударом умертвить
Двоих смогла. Один клинок прикончил
Отца и сыну смертный приговор
Отцовской кровью начертал. Ореста
Спасли моя медлительность, судьба
И проницательность сестры. И смеешь
За сына ты вступаться, у него
Отняв сперва отца, а после царство?

Кровавые слова… О мальчик мой,
Ужель пожертвовать ты должен жизнью,
Чтоб тот, кто все отъемлет у тебя,
Несправедливый гнев сменил на милость?

Ужель, пока он жив, спокоен тот,
Кто достоянием его владеет?
Орестов меч над нами занесен
Всечасно. Род презренного Атрида,
На все способный, кончится на нем.
Не одного меня он не выносит,
И я тревожусь меньше за себя,
Чем за тебя. Ты разве не слыхала
Ужасных предсказаний вещунов
О том, что он родителей погубит?
Вот твой удел. И потому мой долг
Ускорить, сколько можно, смерть Ореста,
А твой — не возражать.

О, кровь моя!

Нет, не твоя, а грязные остатки
Атреевой. Преступник, в ком течет
Атрея кровь. Тщеславьем обуянный
Отец обет исполнил — дочь твою
Убил на алтаре. Дитя Атрида,
Орест, ступая по стопам отца,
Прикончит мать. О, до чего слепая
И жалостная мать! Смотри, твой сын
Уже подъемлет меч. Дрожи от страха…

Ну что ж, пусть отомстит за смерть отца,
Сразив меня. Он должен преступленьем,
Быть может, большим искупить мое,
Коль преступленье большее возможно,
Но будь что будет. Пролитою мной
Тебя, Эгист, я заклинаю кровью:
Не тронь Ореста. Он ведь далеко
Живет изгнанником. Вернуться в Аргос
Он не рискнет, а если бы рискнул,
Я грудью бы тебя тогда закрыла.
Но если все-таки он будет здесь,
Так небесам угодно, и выходит —
Меня избрали жертвой небеса,

Довольно слез. Орест еще не умер.
И мало у меня надежд, что он
Мне попадется в руки. Но коль скоро
Настанет день, когда исполню то,
В чем ты напрасно преступленье видишь,
В тот день вольно тебе заплакать вновь.

Да, это мой дворец, ты не ошибся.
Чего ж ты медлишь? Обними меня.
День наконец встает, когда смогу я
За все, что ради друга вынес ты,
Тебе воздать. Пилад, о как я счастлив!

Люби меня, Орест. Внимай моим
Советам. Мне других наград не надо.

У цели мы. Здесь Агамемнон пал.
И здесь царит Эгист. Меня ребенком
Отсюда увезли, но узнаю
Родной порог. Благодаренье небу,
Я помню все, хоть ровно десять лет
Сегодня минуло с кровавой ночи,
Когда предательский удар сразил
Отца и вопль мучительный наполнил
Окрестности. Я помню хорошо,
Как к выходу меня влекла Электра,
Как поднял Строфий на руки меня,
Гораздо больше мой отец с той ночи,
Чем твой, и как бежал он, весь дрожа,
К той двери потайной, и вслед рыданья
Неслись, и я, не зная отчего,
Весь трясся и кричал. И Строфий плакал,
Закрыв ладонью мой кричащий рот,
И прижимал меня к себе, и слезы
Его струились по моим щекам.
Потом на том же берегу пустынном,
Куда мы только что сошли с тобой,
Он поднял парус. Я уже не мальчик,
Что плакал здесь. И вот я снова здесь,
Надежды полный, мужества, и гнева,
И жажды отомстить за смерть отца.

Здесь царствует Эгист, а ты о мести
Вслух говоришь? Кто начинает так
Подобные дела? Смотри, светает,
И если нас под сенью этих стен
Еще нельзя увидеть, в них, возможно,
Сидят шпионы. Так что говори
Потише, чтобы не пропали даром
Плоды обетов стольких. Не забудь,
С каким трудом мы берегов достигла

О берега священные, он прав:
Казалось, к вам неведомая сила
Не подпускала нас. Попутный ветр
Ни разу не подул с тех пор, как якорь
Мы выбрали на Крите. Что ни час,
За тысячею тысяча препятствий
Вставала, и не верилось уже,
Что я когда-нибудь увижу Аргос.
Но долгожданный день настал, и я
На землю Аргоса ступил. Преграды
Остались позади. Тебе, Пилад,
Твоей великой дружбе я обязан
Удачей этой. Не исключено,
Что небеса, когда я собирался
Сюда, чтобы убийце отомстить,
Подвергнуть испытанию хотели
Во мне отвагу, преданность в тебе.

Отвагу? У тебя ее с избытком.
О, сколько раз я за тебя дрожал!
Я разделить любое начинанье
Готов с тобой, ты знаешь, но пока
Мы ничего не сделали в сравненье
С тем, что должны свершить. Пока что мы
Приплыли, только и всего. Теперь же
Нам выбрать предстоит из стольких средств
Одно и как-то объяснить причину
Приезда своего, обосновав
Столь многое.