Ундина. Тебя.
Ганс. Кто твой бог?
Ундина. Ты.
Ганс. Слышите, судьи? Она доводит любовь до богохульства.
Судья. Не будем преувеличивать. Не усложняйте дело: она хочет сказать, что почитает вас.
Ганс. Ничего подобного. Я знаю, что говорю. У меня имеются доказательства. Ты преклоняла колени перед моим изображением, не правда ли, Ундина? Ты целовала мою одежду! Ты молилась во имя мое!
Ундина. Да.
Ганс. Святые — это был я. Церковные праздники — был я. Кого ты видела в Вербное воскресенье, въезжающим на осле в Иерусалим [21], с волочащимися по земле ногами?
Ундина. Тебя.
Ганс. А чем махали над моею головой все женщины, выкрикивая мое имя? То были не пальмовые листья, что это было?
Ундина. Ты.
Судья. Но куда все это заведет нас, рыцарь? Нам надо судить русалку, а не любовь.
Ганс. Однако судебное дело именно в этом и заключается. Пусть любовь предстанет перед этим барьером, пусть предстанет Амур со своим колчаном со стрелами и разукрашенным лентами задом. Это его я обвиняю. Я обвиняю самую истинную любовь в том, что на самом деле она — самая лживая, самую неистовую любовь в том, что она самая низкая, ибо эта женщина, которая жила одной лишь любовью ко мне, изменила мне с Бертраном!
Эхо. С Бертраном!
Первый судья. Мы тонем в неясности, рыцарь! Женщина, которая любит вас до такой степени, не могла вам изменить.
Ганс. Отвечай, ты! Изменила ты мне с Бертраном?
Ундина. Да.
Ганс. Поклянись перед судьями!
Ундина. Клянусь, что я изменила тебе с Бертраном.
Судья. Значит, она вас не любит! Ее утверждения ничего не доказывают: вы поистине не оставили ей выбора в смысле ответа. Любезный коллега, вы, кому удалось уличить саму Женевьеву Брабантскую, когда она уверяла, будто предпочитает своему мужу лесную лань, ноздри своей лани щекам своего мужа, задайте этой русалке три положенных вопроса… Первый…
Второй судья (указывая на Ганса). Ундина, когда этот человек бежит, что ты делаешь?
Ундина. Я задыхаюсь.
Первый судья. Второй!..
Второй судья. Если он ушибется, прищемит палец?
Ундина. Я истекаю кровью.
Первый судья. Третий!..
Второй судья. Когда он говорит, когда храпит в постели… Извините, сеньер.
Ундина. Я слышу пение.
Второй судья. В ее словах нет ничего сомнительного. Она кажется искренной!.. И этому человеку, который для тебя — все, ты изменила?
Ундина. Да, я изменила ему с Бертраном…
Водяной царь. Не кричи так громко, я слышу…
Второй судья. Ты любишь только его. Существует только он один. И ты ему изменила?
Ундина. С Бертраном.
Ганс. Ну, вот. Теперь вы все знаете!
Второй судья. Известно ли тебе, какое наказание положено жене, нарушившей супружескую верность? Известно ли тебе, что признание не только не смягчает вину, а лишь усугубляет ее?
Ундина. Да, но я изменила ему с Бертраном.
Водяной царь. Ты обращаешься ко мне, не так ля Ундина? Ты вовлекаешь в судебный процесс меня? Как тебе угодно! Мой допрос будет короче, чем допрос твоих судей. Где Бертран, Ундина?
Ундина. В Бургундии. Я должна встретиться с ним там.
Водяной царь. Где изменила ты с ним своему супругу?
Ундина. В лесу.
Водяной царь. Утром? Вечером?
Ундина. В полдень.
Водяной царь. Было холодно? Или тепло?
Ундина. Подмораживало. Бертран даже сказал: «Пусть лед поможет сохраниться нашей любви»!.. Такие слова не забываются.
Водяной царь. Отлично… Приведите Бертрана… Из очной ставки всегда рождается истина.
Судья. Вот уже полгода, как Бертран исчез. Человеческое правосудие не смогло разыскать его.
Водяной царь. Потому что оно не очень-то могущественно… Вот он!
Появляется Бертран,
Ундина. Бертран, мой возлюбленный!
Судья. Вы граф Бертран?
Бертран. Да.
Судья. Эта женщина утверждает, что изменила с вами рыцарю.
Бертран. Если она так говорит, значит это правда.
Судья. Где это было?
Бертран. В ее собственной спальне, в этом замке.
Судья. Утром? Вечером?
Бертран. В полночь.
Судья. Было холодно? Тепло?
Бертран. В очаге горели поленья. Ундина даже сказала: «Как жарко в преддверии ада»… Такие слова нельзя выдумать.
Водяной царь. Превосходно. Теперь все ясно.
Ундина. Что ты находишь превосходным! Зачем сомневаться в моих словах? Если наши ответы не совпадают, это потому, что мы любили друг друга беззаветно, без удержу, потому что страсть лишила нас памяти… Только сговорившиеся лжецы и преступники отвечают одинаковыми словами!
Водяной царь. Граф Бертран, обнимите эту женщину и поцелуйте ее…
Беpтpан. Я получаю приказания только от нее.
Первый судья. А ваше сердце вам не приказывает?
Водяной царь. Веля ему поцеловать тебя, Ундина. Как тебе верить, если ты не позволяешь ему тебя поцеловать?
Ундина. Как угодно. Поцелуйте меня, Бертран.
Бертран. Вы этого желаете?
Ундина. Я этого требую. Поцелуйте меня! Это всего одна секунда, одна короткая секунда… Если при вашем приближении, Бертран, я отскочу, стану отбиваться, это будет помимо моей воли. Не обращайте внимания.
Водяной царь. Мы ждем.
Ундина. Нельзя ли мне получить плащ, платье?
Водяной царь. Нет. Пусть руки у тебя останутся голыми.
Ундина. Очень хорошо… Тем лучше… Я обожаю, когда Бертран целует меня, лаская мои обнаженные плечи. Помните тот прекрасный вечер, Бертран!.. Погодите!.. Если я закричу, когда вы меня обнимете, Бертран, это потому, что у меня натянуты нервы, потому что сегодня такой день. Не надо обижаться на меня… Впрочем, весьма возможно, что я не закричу…
Водяной царь. Решайтесь.
Ундина. Или если я потеряю сознание. Если я потеряю сознание, вы можете целовать меня как вам будет угодно, Бертран, как вам будет угодно!
Водяной царь. Пора.
Бертран. Ундина!
Он целует ее.
Ундина (отбиваясь). Ганс! Ганс!
Водяной царь. Вот и доказательство, судьи. Для рыцаря и для меня процесс окончен.
Ундина. Какое доказательство? (судьи поднимаются со своих мест). Что с тобой? Что ты думаешь? Что если я кричу «Ганс!» Когда Бертран меня целует, это доказывает, что я не изменяла Гансу? Если я по любому поводу кричу «Ганс!» это как раз потому, что я больше не люблю Ганса! Потому что его имя испаряется из меня. Когда я говорю «Ганс», это значит во мне осталась самая его малость. А как я могу не любить Бертрана? Поглядите на него. У него рост, как у Ганса! И лоб, как у Ганса!
Второй судья. Суд говорит.
Первый судья. Рыцарь, наша роль в этом деле окончена. Разрешите огласить наше суждение. Эта русалка виновна в том, что ввела вас в заблуждение, что покинула свою природную среду. Но выясняется, что она принесла сюда, к людям, только доброту и любовь.
Второй судья. Немного больше, чем следует: если люди примутся так любить, это не облегчит нашу жизнь…
Первый судья. Почему она хотела уверить нас в своей связи с Бертраном, этого мы не внаем и не желаем выяснять, поскольку это область отношений между супругами и мы уважаем ваше право проявлять в этом вопросе сдержанность. Пытка и публичная казнь для нее отменяется. Нынче ночью ей отрубят голову без свидетелей, а до тех пор мы назначаем ей в качестве стражей палача и этого человека, в благодарность за его помощь суду.
Указывает на Водяного царя.
Второй судья. И поскольку брачный кортеж ожидает перед часовней, позвольте нам следовать за вами и принести вам наши поздравления!
Появляется Судомойка; для одних она красавица, для других замарашка…
Ганс. Кто это?
Судья. О ком вы, рыцарь?
Ганс. Кто она, та, что движется прямо на меня, как слепая, как ясновидящая?
Судья. Мы ее не знаем.
Слуга. Это судомойка, сеньер, вы ее вызывали.
Ганс. Как она прекрасна!
Первый судья. Прекрасна? Эта карлица?
Грета. Как она прекрасна!
Слуга. Прекрасна? Ей шестьдесят лет!
