Франц (оторопев). А мне душно.
Лени (благодушно). А? Возможно. (Пристально смотрит на него.)
Франц. Что ты на меня смотришь?
Лени. Ты изменился. (Пауза.) Этого нельзя не заметить.
Франц. Так заметно?
Лeни. Нет. Но я вижу. (Пауза.) Никто не виноват, дорогой мой, — ты должен был любить меня. Но понимаю, ты не смог.
Франц. Я любил тебя.
Лени (в гневе, яростно кричит). Замолчи! (Сдерживается, но в голосе до конца слышны жесткие нотки.) Отец сказал, что ты познакомился с нашей невесткой.
Франц. Она заходит иногда ко мне. Очень милая. Я рад за Вернера. Что ты наплела мне о ней? Она вовсе не горбунья.
Лени. Конечно, горбунья.
Франц. Совсем нет! (Делает вертикальный жест рукой.) У нее...
Лени. Ну да, держится она прямо. Но это не мешает ей быть горбуньей. (Пауза.) Ты находишь ее красивой?
Франц. А ты?
Лени. Красива, как смерть.
Франц. Это ты весьма тонко заметила. Я как-то ей тоже об этом сказал.
Лени. Пью за нее! (Опорожняет бокал и бросает его на пол.)
Франц (небрежно). Ревнуешь?
Лeни. Не вижу смысла.
Франц. Да. Еще рано.
Лени. Слишком рано.
Пауза.
Франц (указывая на торт, смеется). Это пустой выстрел. (Перекладывает торт в левую руку, правой открывает ящик, вынимает револьвер и, продолжая есть, протягивает его Лени.) Держи!
Лени. На что он мне?
Франц (указывая па себя). Стреляй. И оставь ее в покое.
Лени (смеясь). Положи его в ящик. Я понятия не имею, как обращаются с этой штукой.
Франц (рука по-прежнему протянута к Лени, револьвер лежит у него на ладони). Ты не причинишь ей зла?
Лени. За кем я ухаживала тринадцать лет? Выпрашивала, как милостыню, ласки? Сносила все обиды? Кормила, обмывала, одевала, защищала от всех? Она-то мне ничем не обязана, я к ней и не прикоснусь. Если я хочу заставить ее немного пострадать, то только из-за моей любви к тебе.
Франц (скорее утвердительно). Я обязан тебе всем?
Лени (исступленно). Всем.
Франц (указывая на револьвер). Возьми же его.
Лени. Ты только этого и ждешь, умираешь от желания. Какое воспоминание ты оставил бы ей о себе! И вдовство ей к лицу: она создана для него. (Пауза.) Разве я решилась бы убить тебя, любовь моя? Ничего на свете я так не боюсь, как твоей смерти. Я только хочу, чтобы и ты пострадал: я намерена рассказать обо всем Иоганне.
Франц. Обо всем?
Лени. Обо всем. Я вырву тебя из ее сердца.
Рука Франца судорожно сжимает револьвер.
Лени. Стреляй в твою бедную сестренку, стреляй: я оставила письмо; если случится несчастье, Иоганна получит его вечером. (Пауза.) Ты считаешь, — я хочу отомстить?
Франц. Это не месть?
Лени. Нет. Я хочу быть справедливой. Живой или мертвый, ты должен принадлежать мне, потому что только я одна люблю тебя таким, какой ты есть.
Франц. Ты одна? (Пауза.) Скажи ты об этом вчера, я бы тебя убил. Сегодня мне почудилось, что есть проблеск надежды. Один шанс из ста, что она не оттолкнет меня. (Кладет револьвер в ящик.) Ты жива еще, Лени, только потому, что я решил использовать эту возможность до конца
Лени. Прекрасно. Пусть она узнает то, что знаю я; и посмотрим, кто выиграет. (Поднимается, направляется к ванной комнате. Проходя мимо него, бросает газету на стол.)
Франц (привскакивает). Что это?
Лени. Газета «Франкфуртер цейтунг»: пишут о нас.
Франц. О тебе и обо мне?
Лени. О нашей семье. Они печатают целый ряд очерков. «Гиганты, возродившие Германию». В знак признательности выдающимся людям страны. Они начали с Герлахов.
Франц (не решаясь взять в руки газету). Отец — гигант?
Лени (указывая на статью). Так они его называют. Ты только почитай: они считают его самым выдающимся.
Франц берет газету, разворачивает, и у него вырывается какой-то хриплый звук; он сидит лицом к зрителю, головой уткнувшись в развернутые страницы, спиной к ванной комнате.
(Стучит в дверь ванной.) Откройте! Я знаю, что вы здесь.
Франц, Лени, Иоганна.
Иоганна (открывая дверь). Тем лучше. Не люблю прятаться. (Любезно.) Здравствуйте.
Лени (любезно). Здравствуйте.
Иоганна (в тревоге проходит мимо Лени, направляясь прямо к Францу). Ах, вот что, газеты!
Франц даже не оборачивается.
(Повернувшись к Лени.) Вы не теряете времени зря.
Лeни. Да. Я тороплюсь.
Иоганна. Торопитесь убить его?
Лени (пожав плечами). Совсем нет.
Иоганна. Поспешите: мы обогнали вас! Я убеждена, что теперь он уже вынесет любую правду.
Лени. Вот смешно: он также убежден, что вы выдержите все.
Иоганна (с улыбкой). Я все выдержу! (Пауза.) Отец доложил обо всем?
Лeни. Да.
Иоганна. Выполнил свою угрозу. Это он помог мне прийти сюда.
Лени. А...
Иоганна. Этого он вам не сказал?
Лени. Нет.
Иоганна. Мы для него пешки.
Лени. Очевидно.
Иоганна. Вас ото устраивает?
Лени. Да.
Иоганна. Чего же вы хотите?
Лени (указывая на Франца). Уйдите из его жизни.
Иоганна. Я не уйду.
Лени. Я заставлю вас уйти.
Иоганна. Попробуйте.
Молчание.
Франц (откладывает в сторону газету, поднимается, подходит к Иоганне). Вы обещали верить только мне одному, Иоганна; настал час напомнить об этом обещании; теперь наша любовь зависит только от вас.
Иоганна. Я верю только вам.
Они глядят друг другу в глаза. Она нежно и доверчиво улыбается ему. Лицо Франца бледно, искажено конвульсиями; он судорожно пытается улыбнуться ей, затем, повернувшись, возвращается на место, берег газету,
Иоганна. Итак, Лени?
Лeни. Нас двое. Одна из нас лишняя. Это должно быть ясно само собой.
Иоганна. Как же мы поступим?
Лeни. Испытание разрешит все, если вы победите, то замените меня.
Иоганна. Вы смошенничаете.
Лeни. В этом нет необходимости.
Иоганна. Почему?
Лeни. Потому что вы проиграете.
Иоганна. В чем же испытание?
Лeни. Сейчас узнаете. (Пауза.) Он исповедовался вам о фельдфебеле Генрихе и русских пленных? Корил себя, что, спасая жизнь партизанам, стал виновником смерти своих товарищей.
Иоганна. Да.
Лени. И вы его утешили, сказав, что он прав?
Иоганна (насмешливо). Вы все знаете!
Лени. Не удивляйтесь: он и ко мне обратил свою жалобу.
Иоганна. Что из того? Вы хотите сказать, что он лгал?
Лени. Все, что он рассказал, — правда.
Иоганна. Тогда... что же...
Лени. Это не развязка. История этим не заканчивается. Вот в чем испытание, Иоганна.
Франц. Невероятно! (Отбросив в сторону газету, поднимается; бледен, глаза сумасшедшего.) Сто двадцать верфей! Можно покрыть расстояние от земли до луны, если выстроить в ряд наши корабли, выпущенные за год! Германия — на ногах! Да здравствует Германия! (Механически направляется к Лени крупным военным шагом.) Спасибо, сестра. А теперь оставь нас.
Лени. Нет.
Франц (повелительно кричит). Я сказал — оставь нас. (Хватает ее за руку.)
Иоганна. Франц!
Франц. Да?
Иоганна. Я хочу знать конец истории.
Франц. История не имеет конца: все умерли, кроме меня.
Лени. Послушайте его. Однажды в сорок девятом году он мне признался во всем.
Иоганна. В чем признался?
Франц. Все выдумки. Разве можно говорить с ней серьезно? Я развлекался! (Пауза.) Иоганна, вы дали обещание верить только мне.
Иоганна. Я верю вам.
Франц. Так верьте же, господи, верьте мне!
Иоганна. Я... вы совсем другой в ее присутствии
Лени смеется.
Заставьте же меня поверить вам! Скажите, что она лжет, скажите! Вы ничего не совершили... ведь правда?
Франц (почти со стоном). Ничего.
Иоганна (исступленно). Говорите же!.. Я хочу слышать ваш голос. Скажите — я ни в чем не виноват!
Франц (сдавленным голосом). Я ни в чем не виноват.
Иоганна (глядя на него, кричит в ужасе). А-а-а-а! (Подавляя крик.) Я не узнаю вас!
Франц (упрямо). Я ничего не сделал.
Лени. Ты не воспротивился.
Иоганна. Кому?
Лени. Генриху.
Иоганна. Двое пленных?..
Лени. Только поначалу их было двое.
Иоганна. Значит, были другие?
