Г у т м э н. Безработный. Живет за чужой счет и шляется по ночам!
К и л р о й. О нет, нет, бродяжничество вы мне не пришьете! На этой площади меня ограбили, и сколько угодно свидетелей могут это подтвердить.
Г у т м э н (с учтивой иронией). О-о… (А жестом спрашивает: «Где?»)
Килрой (выходит на авансцену налево, а затем идет направо). Свидетели! Свидетель! Свидетели! (Подходит к Мадресите.) Ты свидетельница! (Жестом показывает, что он знает о ее слепоте. Перед балконом цыганки на секунду останавливается.) Эй, цыганская дочка! (На балконе темно. Тогда он идет к оркестровой яме и кричит: «Вы же видели!» Народ прячется. Появляется офицер с костюмом коверного и протягивает его Гутмэну.)
Г у т м э н. Эй, парень, надень-ка его. (Показывает костюм публике, а затем бросает к ногам Килроя рыжий растрепанный парик, большой зажигающийся малиновый нос, прикрепленные к нему очки в роговой оправе и пару клоунских штанов с огромным отпечатком подошвы на заднем месте.)
К и л р о й. Что это за наряд?
Г у т м э н. Костюм коверного.
К и л р о й. Я знаю, кто это такой: цирковой клоун, который все время получает по заднице. Но я-то не клоун.
Г у т м э н. А ну-ка подними.
К и л р о й. Нечего мне приказывать. Килрой в своих желаниях свободен.
Г у т м э н (спокойно). Но не коверный. Подними и надень, продавец сладостей. А отныне коверный.
Килрой! Говорите что угодно, но вы явно ошибаетесь. (Четыре офицера наваливаются на него.) Что вы окружили меня? Пусть я здесь и чужой, но у меня всегда была прекрасная репутация, я ни разу не попадал за бродяжничество, а однажды мне страшно хотелось есть, и попался грузовик, полный ананасов, но я не взял ни одного! Так я воспитан… (дружелюбно протягивает руку одному из офицеров, стоящих справа) да и к тому же на углу стоял полицейский!
Офицер. Ponga selo![46]
Килрой. Что вы сказали? (В отчаянии обращается к публике). Что он сказал?
Офицер. Ponga selo!
Килрой. Что вы сказали? (Офицер грубо подталкивает его к костюму. Килрой поднимает штаны, тщательно их вытрясает, словно собирается надеть, и говорит очень вежливо.) Что ж, ладно. Я прямо в восторге. Мои самые сокровенные мечты сбылись.
(Неожиданно бросает костюм в лицо Гутмэну и прыгает со сцены в проход между рядами.)
Г у т м э н. Задержать! Арестовать бродягу! Не дайте ему уйти!
Из репродуктора. Внимание — беглый коверный! Коверный бежал! Держите его, держите коверного!
(Начинается дикая погоня. Два охранника, как сумасшедшие, бегут с обеих сторон по проходам, пытаясь перехватить его у выхода. Килрой, тяжело дыша, бегает по центральному проходу, обрушивая на зрителей вопросы.)
Килрой. Как же мне выбраться? Как отсюда выйти? Где здесь автобусный парк? Эй, вы не знаете, где здесь автобусный парк? Как мне лучше выбраться? А это вообще возможно? Надо найти выход. С меня довольно. Хватит с меня этого города! Я свободен. Свободный человек и имею в этом мире такие же права, как и все! Правда, правда, пусть это для вас и новость. Килрой — свободный человек и имеет в этом мире такие же права, как и все! Ладно, так помогите же кто-нибудь, помогите мне выбраться! Я должен выбраться, я здесь не могу! Это не для меня, мне здесь ничего не светит! Эй, вы там! Вон надпись «ВЫХОД». Приятное слово, а приятель? Приятное слово — ВЫХОД! Это для Килроя вход в рай! Миную выход — и я в раю, миную выход — и я в раю!
(Уличный народ собрался на авансцене и следит за погоней. Из фургона цыганки, словно раненая птица из клетки, босая, в одной рубашке, выскакивает Эсмеральда и пытается прорваться сквозь толпу, вопящую как на корриде. Позади нее появляется Нянька — ее играет мужчина — в парике и одетая строго как дуэнья.)
Нянька. Эсмеральда! Эсмеральда!
Цыганка. Полиция!
Нянька. Назад, Эсмеральда!
Цыганка. Держи ее, идиотка!
Нянька. Где моя птичка, где мое бесценное сокровище?
Цыганка. Идиотка! Говорила я, чтоб ты заперла дверь!
Нянька. Она ее взломала! Эсмеральда!
(Эти крики почти тонут в общем шуме погони и воплях уличного народа. Эсмеральда пробирается на авансцену, по-испански крича беглецу что-то ободряющее. Ее замечает Абдалла и, хватая за руку, орет.)
Абдалла. Вот она! Я ее поймал!
(Эсмеральда отчаянно борется и почти вырывается, но Нянька и Цыганка бросаются к ней, скручивают и, несмотря на сопротивление, волокут назад к двери, откуда она выбежала.
В то же самое время звучат выстрелы — это преследователи стреляют в Килроя. Тяжело дыша, он устремляется в ложи, перепрыгивая из одной в другую, что-то надрывно и бессвязно крина. Крик переходит в мольбу о помощи.)
К и л р о й. О дева Мария, помоги христианину, дева Мария!
Эсмеральда. Янки! Янки! Прыгай! (Офицер бросается в ближайшую к сцене ложу. Прожектора ярким светом его освещают. Килрой поднимает маленькое золоченое кресло, чтобы защититься, но его отнимают. Тогда он вскакивает на барьер между ложами.) Прыгай! Прыгай, янки!
(Цыганка оттаскивает Эсмеральду за волосы.)
К и л р о й. Эй там, берегитесь! Херонимо![47]
(Он прыгает на сцену и, подвернув ногу, корчится от боли. Эсмеральда издает нечеловеческий крик, вырывается из объятий матери и бежит к нему, отбиваясь от преследователей, спрыгнувших вслед за ним из ложи. Ее снова хватают Абдалла, Нянька и Цыганка. Схвачен и Килрой. Офицер бьет его и сбивает с ног. После каждого удара Эсмеральда кричит, будто это ее колотят. Затем их крики переходят в рыдания. В конце концов Килрой лишается сил, а плачущую Эсмеральду одолевают и волокут назад в фургон.)
Эсмеральда. И тебя схватили! И меня тоже! (Мать закатывает ей увесистую оплеуху.) Схватили! Схватили! Схватили! Нас схватили!
(Ее втаскивают в фургон и, так как она продолжает громко кричать, захлопывают дверь. В течение нескольких секунд слышатся лишь хриплое дыхание и стоны Килроя. Положением овладевает Гутмэн — он пробирается сквозь толпу посмотреть на Килроя, которого скручивают два охранника.)
Г у т м э н (со спокойной улыбкой). Ну, вот и здравствуйте! Я знаю, вы ищете здесь работу. А нам нужен коверный, это как раз то, что вам надо!
К и л р о й. Только не это. Я отказываюсь. Но меня вынуждают. (Надевает костюм коверного.)
Г у т м э н. Тихо! Коверные не разговаривают, у них горит нос — и все.
Охранник. Надо нажать на кнопку на конце шнурка!
Г у т м э н. Верно. Нажмите на кнопочку на конце шнурка! (Нос Килроя зажигается. Все смеются.) Еще раз, ха-ха! Еще — ха-ха! Еще раз!
(Нос то зажигается, то гаснет, как светлячок, — и сцена погружается в темноту.)
ЗАНАВЕС
Короткий антракт
Мечтатель поет и играет на мандолине «Noche de Ronde» [48]. Гости бормочут: «Холодно! Холодно!» На возвышении, похожем на подиум, с правой стороны авансцены, в янтарном свете юпитера, куря длинную тонкую сигару, стоит Гутмэн и подписывает какой-то счет из бара или кафе. Остальная часть сцены погружена в голубые сумерки. Хозяин делает знак, пение становится очень тихим, и Гутмэн говорит:
Гутмэн. «Камино Реаль», блок седьмой!..Люблю я эти часы! (Нежно улыбается зрителям, обнажая ряд золотых зубов.) Дневной свет уже погас, но все еще светло… В Риме вечные фонтаны купают своих каменных героев в серебре, в Копенгагене и Тиволи украшаются иллюминацией сады, а в Сан-Хуан-де-Латрене открывается шумная распродажа лотерейных билетов…
(Негромко наигрывая на мандолине, на авансцену выходит Мечтатель.)
Мадресита (выставляя напоказ стеклянные бусы и ожерелье из ракушек). Recuerdos, recuerdos?
Г у т м э н. В такие минуты заглядываешь к себе в душу и с удивлением — а хорошо бы до конца не терять эту способность удивляться! — вопрошаешь: «Может, это и все? И больше ничего не надо? Так вот, значит, для чего крутятся сверкающие небесные колеса?» (Наклоняется вперед; будто сообщая тайну.) Спросите цыганку. Un росо dinero позолотят ей руку, и она предскажет будущее!
{Появляется Абдалла с серебряным подносом.)
Абдалла. Письмо для сеньора Казановы, письмо для сеньора Казановы!
(Вошедший Жак встает как вкопанный.)
Г у т м э н. Казанова, вам письмо. А вдруг в нем уведомление о переводе!
Жак (хриплым, взволнованным голосом). Да! Это оно! Письмо с уведомлением о переводе!
Г у т м э н. Тогда почему вы его не берете — что, не хотите остаться в «Сьете Марес»? Может, желаете переехать к «Плутокрадам» и испытать на себе тамошний сервис?
