Амбр о си о. Мы из тех анархистов, которые не признают этого соглашения. (Оборачивается.) Так ведь?
Анархисты (нестройным хором). Так!.. Так!..
Эстанислао. Это безумие, товарищи! Мы проиграем войну, если не объединим паши силы. Помогите спасти республику!
Амбросио. Что ты плетешь! Положение не такое уж серьезное.
Эстанислао. А я только что с передовой и говорю вам, что в нашем секторе положение очень скверное. Три дня стояли мы под огнем немецкой артиллерии без сна и отдыха. Половина солдат и почти все офицеры моего батальона погибли.
Амбросио (с усилием). Я уже сказал!.. Никуда мы отсюда не двинемся.
Эстанислао. Тогда… Хотя мы еле держимся па ногах от усталости, мы вернемся в окопы!.. (С гневом.) Нам не привыкать драться вместо вас! (Альваресу.) Идем!
Альварес (презрительно, анархистам). А вы отсиживайтесь в тылу, пока вас не окружат и не перебьют, как паршивых собак.
Эстанислао и Альварес твердым шагом идут к воротам.
Антонио (вскакивает на стул и яростно кричит товарищам). Канальи! Стыдно глядеть на вас! Кто вы? Испанские анархисты или трусливые, разжиревшие крысы?
Амбросио (Эстанислао). Постой-ка, иностранец!
Эстанислао и Альварес останавливаются, оборачиваются.
Антонио. Постыдились бы! Рабочие Барселоны голодают, но снабжают армию оружием, а мы обжираемся как свиньи и сидим сложа руки! Женщины и дети Мадрида подносят патроны в окопы, а мы отказываемся сменить наших братьев, измученных в бою! Где же паша пролетарская честь, анархисты?…
Напряженная пауза. Анархисты молча смотрят на Антонио.
Амбросио (анархистам). Антонио говорит правду!.. Почему вы молчите словно воды в рот набрали?
Анархисты молча смотрят на Амбросио.
Я предлагаю идти па передовую!
Голос анархиста. Да здравствует Дурути!
Остальные анархисты (нестройным хором, с поднятыми над головой кулаками и автоматами). На фронт!.. В окопы!
Амбросио жестом призывает всех к спокойствию. Голоса стихают.
Амбросио (Эстанислао). Ты чего так уставился на нас, иностранец!.. Вот такие мы, анархисты Арагона! Давай приказ полковника Москера!
Эстанислао вынимает из кармана гимнастерки приказ и подает Амбросио, который, послюнив большой палец и натерев его химическим карандашом, делает оттиск на приказе.
Эстанислао убирает приказ и, отдав честь, пожимает руку Амбросио.
Издалека доносится глухой гул артиллерийской канонады.
Эстанислао. Вы слышите? Враг готовится к атаке.
Амбросио. Они не пройдут, капитан!.. (Всем.) Анархисты! В поход!
Анархисты запевают «Марш пятого полка» и выходят за ворота. Песня постепенно замирает. Снова слышится гул канонады.
Инес (сухо, Себастьяну). Покатайте дона Луиса в парке! (Отцу Сантьяго.) Пройдитесь и вы с ними, пожалуйста, святой отец!
Себастьян выкатывает коляску в парк. Отец Сантьяго, учтиво поклонившись, следует за ним.
Эстанислао. Альварес! Разместите ребят не в деревне, а в парке.
Альварес. Ясно, товарищ капитан!
Инес (с иронией). Правильно… Фашистская авиация щадит господские усадьбы. Здесь вы будете в большей безопасности.
Эстанислао (сухо). Кто вас просил заботиться о нашей безопасности, сеньора?
Инес. Разве мне запрещено питать к вам симпатию?
Эстанислао. Слишком быстро вы меняете свои симпатии.
Инес. Вас это удивляет? (Вынимает портсигар и закуривает.) Перед столь сильной личностью мне остается только одно – немедленно заявить о своей симпатии! (Смотрит на него с насмешкой.)
Эстанислао (сухо). Я освобождаю вас от этой необходимости.
Инес (рассмеявшись). Тогда разрешите мне стихийно выразить свои добрые чувства!
Эстанислао. По постарайтесь не дойти до наглости.
Инес (с легким раздражением). В данных обстоятельствах наглость – признак откровенности. Почему вы не цените этого?
Эстанислао (глядя на нее с безразличием). Мне некогда! (Альваресу.) Расставьте секретные посты и зенитные пулеметы!
Альварес (щелкнув каблуками). Слушаюсь, товарищ капитан!
Эстанислао. И пришлите ко мне сержанта Ибаньеса с несколькими солдатами!
Альварес. Слушаюсь, товарищ капитан!
Эстанислао. Пока все, Альварес. А после ужина мне хотелось бы выкурить с вами по сигарете.
Альварес. Слушаюсь, товарищ капитан! (Отдав честь, выходит через ворота.)
Инес (с насмешливым удивлением). У вас редкая способность превращать испанцев в послушных ягнят. Как вы добились этого?… Ведь мы – самый безалаберный народ в мире.
Эстанислао (сухо). Я взываю к чувству достоинства. И дело тут не в дисциплине.
Инес. И вы ко всем испанцам относитесь так – взываете к чувству достоинства?
Эстанислао. Да. Ко всем, за исключением аристократов.
Инес. Ас ними как вы поступаете?
Эстанислао. Требую от них подчинения, согласно законам войны.
Инес (с иронической усмешкой смотрит на него, поигрывая хлыстом). К вашему сведению, я аристократка! По крайней мере числюсь таковой в родословных книгах и справочниках.
Эстанислао. Надеюсь, с вами у меня не будет неприятностей.
Инес. Посмотрим! (Вызывающе оглядывает его.)
Эстанислао (с досадой). Ну?
Инес (сердито). Что?… Прикажете убираться? (Усаживается на стул, продолжая вызывающе глядеть на Эстанислао.)
Эстанислао. Вас никто не гонит.
Инес. А если и прогоните, я вернусь! Франкисты уже у Пенья Брава.
Эстанислао. Вы так считаете?
Инес. Не только мы! Об этом знают и в вашем штабе. Ваша бригада окружена со всех сторон.
Эстанислао. И вы радуетесь?
Инес. Просто хочу вам напомнить об этом.
Эстанислао. С какой целью?
Инес. Чтобы хоть немного сбить с вас спесь.
Эстанислао. Пока я здесь, любой ваш жест в пользу франкистов может стоить вам жизни.
Инес. Ерунда! Франкисты раздавят вас и без моей помощи.
Эстанислао (с гневом). Это уже наглость! (Делает шаг к Инес.) Я вас арестую!
Инес. Неужели? (С насмешкой смотрит на него.) А разве не наглость – заявить, что я любовница Морено?
Эстанислао. Меня не интересуют ваши отношения с Морено.
Инес. Да, но меня интересуете вы.
Эстанислао. Мне это безразлично.
Инес. Напрасно!.. (После паузы.) Пилар!
Справа входит Пилар.
Пилар. Сеньора?
Инес. Приготовь комнаты для капитана и лейтенанта!
Пилар. Да, сеньора! (Улыбнувшись Эстанислао, уходит влево.)
Эстанислао. А я как раз собирался проучить вас за строптивость. И решил разместить в вашем доме свой штаб.
Инес. А я решила предупредить вашу наглость! Вам правится моя горничная?
Эстанислао. К чему этот вопрос?
Инес. Нельзя же все время обмениваться лишь колкостями?
Эстанислао (глядя на нее с подозрением). Да, нравится.
Инес. Как цветок апельсина, не правда ли?
Эстанислао (декламирует). «С лицом смуглей лупы зеленой!..»
Инес. Ну нет… Стихов Лорки она все же не стоит.
Эстанислао. И всем мужчинам она улыбается так обещающе?
Инес. Нет. Только тем, которые ей нравятся.
Эстанислао. Поговорите в таком же духе и с ней. Похоже, вы – отличная сводница.
Инес. Мужчины всегда нуждаются в них!.. Но я подозреваю, что вы такой же эстет, как Морено. Он сравнивал эту девушку со звездой, а потом изнасиловал ее.
Эстанислао. Вы на редкость бесцеремонны! Но если вы опасаетесь за себя, то, право, не стоит соблазнять меня своей горничной.
Инес. Я боюсь за себя? (Смеется.) Я старая дева, и мой возраст надежно оберегает меня.
Эстанислао. Напрашиваетесь на комплимент?
Инес. Боже, неужели вы вообразили, что я кокетничаю с вами?
Эстанислао. Это было бы куда порядочней, чем предлагать мне другую.
Инес поднимается со стула, подходит к Эстанислао и встает почти вплотную к нему. Эстанислао, не шелохнувшись, смотрит на нее.
Инес (откинув голову назад, вопросительно смотрит на него). Хорошо! Я предлагаю себя! Я вам нравлюсь?
Эстанислао. Не говорите глупостей!
И пес (коротко рассмеявшись, усаживается на стул). Вот видите, как надежно меня оберегают годы.
Эстанислао. Я не понимаю вас!
Инес. Что тут не понимать? Я предложила вам свою любовь! И не все ли равно – как уличная девка или как сводня?
Эстанислао. В обмен на что?
Инес. На одну услугу! За нее обычно предлагают или любовь, или деньги.
Эстанислао (презрительно). Почему же вы не предложили мне денег?
Инес (с гневом). Потому что у меня их нет! (Смотрит ему в глаза.)
