Женщина (будто успокаивая себя). Скорее уж Арчибальд потихоньку подкрадется. У него свой фокус: вечно прикидывается несчастненьким. Или мсье Артур: для него все средства хороши. Но, похоже, его уже отшили!
Мужчина (уверенно). Он повторит. Свежатинка в доме – кого хочешь взбудоражит.
При последних словах мужчины в комнату входит Труда, идет к туалетному столику.
Труда. Я вам не помешаю? Девочки меня забрызгали и растрепали.
Женщина (вернувшись к уборке постелей). Эти девки только и думают, какую бы пакость сделать.
Мужчина и женщина занимаются уборкой. Мужчина водит пылесосом рядом с Трудой.
Мужчина (вкрадчиво, Труде). Ну как вам у нас, нравится?
Труда (не оборачиваясь, невозмутимо). Да. Нравится.
Женщина. По условиям найма вы должны заниматься только ребенком Розы.
Труда (причесываясь, благоразумно). Я рада помочь, если могу.
Женщина. Да, но зачем же шляпой-то быть?
Труда не понимает.
Мужчина (женщине). Ты же видишь, она немка. Она про шляпу не понимает. Обвели вокруг пальца! Облапошили нашу лапочку!
Труда (просияв). Лапочка! Да! Девочки такие ласковые!
Женщина (подсмеиваясь). Ну, а Роза с Люси?!
Труда молчит, причесывается.
Мужчина (наставительно). Если у вас со стариком отношения хорошие – ничего здесь не бойтесь. Я так вам скажу. Это только видимость такая, что все им помыкают. Здесь все решает он. И потом, что ни говори, содержит-то всех он. Видимость такая, что кто что хочет, тот то и делает. Кремень – не человек. Его желание – закон. А все остальные пусть хоть к черту катятся. Вот и вся его мораль. Я-то его хорошо знаю.
Женщина (подходит к нему, в ярости). А ты не хочешь ему самому все это выложить? А ну-ка марш наверх, старухину комнату убирать. Здесь всё.
Мужчина, подчиняясь, наклоняет голову, берет пылесос и уходит.
(Труде, которая не решается обернуться.) Старый пьяница, конечно, но он не злой. Он ведь вам добра хочет. Совсем еще молоденькая, да у таких людей, конечно, хочется предостеречь.
Труда (встает, собираясь уйти). Спасибо. Я уже сама достаточно взрослая.
Женщина. Я тоже так думала, когда помоложе была. Но они здесь все развратники. Все девушки, которые здесь служили, через это прошли. На первый взгляд кажется, что они здесь друг с другом как собаки, а на самом деле все они заодно.
Труда. Спасибо. Я умею защищаться.
Женщина. Если бы мсье Артур, это бы еще ничего… Он как молодой кобелек, на всех кидается. А вот Арчибальд, когда прикинется несчастненьким… А-а! Этот кого хочешь растрогает… А вот старик…
Шеф (входя). Что – старик?
Женщина, испугавшись, быстро собирает свои швабры и тряпки и уходит со взглядом побитой собаки.
(Труде.) Я везде вас искал, чтобы продолжить диктовать. Что они вам тут рассказывали?
Труда. По-французски вы, кажется, говорите так: «в одно ухо влетает, в другое – вылетает».
Шеф. Да. Но в промежутке на мгновение застревает. Вот ведь что досадно. Так что она вам сказала?
Труда. Я не слушала.
Шеф. Обо мне?
Труда (немного поколебавшись). О девушках, которые жили в этом доме.
Шеф. А обо мне?
Труда. Еще о мсье Артуре и о мсье Арчибальде.
Шеф. Старая шлюха! (С неожиданным беспокойством.) А о себе?
Труда. Нет. Что значит «взбудораживает»?
Шеф (ворчливо). Вы мне надоели! Я вам не словарь!
Труда. Это тоже бранное слово?
Шеф. Нет!
Труда. Одноглазый мсье в то время, когда я входила в комнату, сказал: «Свежатинка в доме взбудораживает».
Шеф (в ярости). Старая обезьяна! Я ему покажу, как совать нос не в свое дело!
Труда. Но он никуда не совал…
Шеф. Знаю. Это тоже такое выражение, которым вы никогда не научитесь пользоваться. Значит, лезть в такое дело, которое вас не касается.
Труда. (серьезно, с неожиданной прилежностью). Bitte! «Засовывать нос в чужое дело». Он засунул нос в чужое дело. Так можно сказать?
Шеф. Да. Запишите его. Таким выражением вы произведете фурор. (Ласково смотрит на нее, неожиданно). Вы у нас уже две недели? Ну как, начинаете понимать, что попались на маленькое безобидное объявление в «Фигаро», как на крючок? А? Ничего себе гадючник?
Труда. Гадюки – это такие животные, которые ползают и кусают?
Шеф. Да… И больно кусают. Скоро в этом убедитесь.
Труда. Девочки – большие проказницы, но я их люблю.
Шеф. Мы здесь все проказники, и вы нас всех полюбите. Во всяком случае, уж вы поверьте, мы все для этого сделаем. Гадюки любят кусать молоденьких. Это Кривой правильно сказал. (Мрачно.) А старый змий не лучше других. Это вам Кривой тоже сказал?
Слышен все тот же, что в первом акте, крик.
Труда. Это павлин?
Шеф (спокойно). Нет. Моя жена.
Труда смотрит на него круглыми глазами. Слышно, как рядом орет грудной ребенок.
Труда (опешив, бормочет). Вы женаты? Wunderbar![5]
Шеф (делает гримасу). Да. Wunderbar, как вы говорите. Здесь все wunderbar. Идите к ребенку. Вы ведь здесь для этого. Пока все, чего он ждет от жизни, – соска да сухие пеленки. А потом, в шесть, приходите ко мне в берлогу, поищем убийцу. Трюк прост как репа. Удивляюсь, как это еще люди верят?! Обычно это самый что ни на есть симпатичный персонаж, тот, о ком ни за что бы не подумал. (Выходит).
Тотчас же появляются девочки. Одетые, причесанные. Понятно, что они подслушивали под дверью.
Девочки. Труда, Трудочка! Мы тебя хотели спросить. Ты читала дедушкины романы?
Труда. Нет. Но я их прочту. Я должна, если я живу в доме.
Девочки (посмеиваясь). Давай-давай. Он их сто двадцать семь штук написал! Один мощней другого! Конечно, нам запрещено их читать, но все, что мы знаем, мы знаем оттуда. Взрослые – у них полно мыслей, правда, они не очень красивые. Но знаешь, нам это нравится. Потому что мы испорченные!
Труда. Вы не понимаете, что вы говорите!
Девочки (ангельскими голосами). Дедушка очень нас любит. Всю жизнь он зарабатывал кучу денег, придумывая, как убивать людей. Как ты думаешь, он на самом деле никого не убил? Конечно, он и виду не показывает, а очень даже может быть. Да так, что никто его никогда и не поймает!
Труда. Вы с ума сошли! Идите лучше завтракать. Сейчас все сядут за стол. Всегда по утрам прохлаждаетесь, как маленькие шлюхи, (Засомневавшись, останавливается). Шлюхи. А вы уверены, что это слово можно говорить?
Девочки (вкрадчиво). Да, Трудочка! Да! Можно! Это очень хорошее слово! Головой ручаемся!
Какое-то время сцена остается пустой. Потом входит Роза.
Роза (кричит). Фрейлейн! Фрейлейн! Золотце! Погладьте мне зеленую кофточку. (Обнаруживает, что в комнате никого нет, идет в ванную, кричит.) Фрейлейн! Фрейлейн!
Люси (входит в свою очередь, держа в руках красную кофточку). Фрейлейн, не могли бы вы помочь мне? (Видит, что никого нет, умолкает.)
В это время из ванной выходит Роза. Меряют друг друга взглядом, несколько раздраженные тем, что застали друг друга за одним и тем же занятием.
Роза. Вот это да! Я думала, ты на демонстрации…
Ребенок рядом опять начинает кричать еще громче, чем раньше, если это только возможно.
Люси. Таксист не захотел нас взять. Ты же раньше нас его пыталась очаровать. (Смотрит на нее, резко.) Слышишь, твой сын кричит?
Роза (принимаясь чистить ногти). Я только его и слышу. Ничего, фрейлейн пошла в атаку. Вюртембергских гренадеров не остановишь. Да ты должна была ее встретить.
Люси (желчно). Своих детей я по крайней мере сама воспитала.
Роза. Положим, при некотором числе нянек и прочих других. Согласна, они менялись. Когда до них наконец доходило, что нужно заниматься и папочкой, они долго не задерживались. Но вот уж стиркой пеленок ты свои ручки не утруждала. Я смотрю, ты перламутром ноготки покрыла, как продавщица из универмага. В народ собралась идти?
Люси. Чем хочу, тем и покрываю. Я ведь не интересуюсь, какого цвета кожа у твоих любовников.
Роза. Ты что, расисткой стала? Похоже, левая мысль эволюционирует.
Люси. Чем ты занимаешься с этим негром? Вчера тебя видели на художественной выставке.
Роза. Тем же, чем и ты со своими бледнокожими любовниками. Рассказать? Правда, ты принадлежишь к тому поколению, когда в школьной программе еще не было полового воспитания. Кое-какая практика у тебя есть, но теоретически ты совсем не подкована.
Люси (визжит, подскочив к сестре). Девочка, мои любовники касаются только меня!
Роза (холодно). Какое-то время. Довольно короткое. Потом они очень быстро начинают посматривать по сторонам. Твои неудачи все-таки симптоматичны, не правда ли? Не очень-то ты, наверное, интересна в постели. Со Штерманом все?
