Валентин Герман - Философская драма. Сборник пьес

ПИЛАТ: Миф… Вы нашли тело?

АФРАНИЙ: Нет. Оно бесследно исчезло.

ПИЛАТ: Но тогда они могут говорить всё, что угодно. Они даже… Они даже могут объявить его богом…

АФРАНИЙ: И что же тогда будет?

ПИЛАТ: Что будет?.. Они создадут новую церковь. Может быть. Поначалу и более привлекательную, чем старая. Но – тоже неизбежно стареющую… Так что – через каких-нибудь две тысячи лет – она точно так же обессмыслится, как и нынешняя, и будет годна лишь на слом…

Пауза.

ЛЕВИЙ МАТВЕЙ: Это всё задумал Иуда Искариот: он предал Иисуса, чтобы – его обожествить!

АФРАНИЙ: Но тогда это церковь не Христа, а Иуды…

ПИЛАТ: И – помяните моё слово – они не будут всех любить и прощать, как хотел Иисус. Они будут – воинствовать!..

АФРАНИЙ: Разумеется! Уничтожать «неверных» огнём и мечом, как это делали все прочие веры… Может быть, чтя Иисуса, они не станут никого распинать, но придумают что-нибудь новенькое. Например – сжигать на кострах!..

ПИЛАТ: И ещё назовут это «православием»!

ЛЕВИЙ: Но тогда это – точно церковь Иуды!..

Распахиваются двери, и врывается первосвященник Каифа, за которым бегут его приближённые и стража дворца; он – весь в саже с пожарища храма.

КАИФА (увидев Пилата): Пилат!.. Убей меня. Я – ошибся!..

ПИЛАТ: Ты ошибся, Каифа!

Поворачивается к нему спиной; тогда Каифа выхватывает из рук одного из стражников обнажённый меч, закалывается им и падает на пол.

ПИЛАТ (обернувшись, смотрит на Кайфу, а потом на всех, застывших в оцепенении): Что вы стоите?.. Хороните его! Уж он точно не воскреснет…

Затемнение.

Вольтер и те же философы, что были в прологе.

ВОЛЬТЕР: Друзья мои! Я вам напомню, что так называемые «социнианцы», которых христиане считают богохульниками, никогда не признавали божественной природы Иисуса Христа. Подобно философам древности, подобно евреям, магометанам и многим другим народам, они осмеливаются утверждать, что сама идея богочеловека, по сути своей, чудовищна…

ПЕРВЫЙ СОБЕСЕДНИК: Чудовищна?

ВОЛЬТЕР: Ну да!.. Суть этой мысли в том, что Бога отделяет от человека бесконечно большое расстояние и что бесконечное, необъятное, вечное существо в принципе не может быть заключено в столь малом смертном теле.

ПЕРВЫЙ: Не может быть заключено в смертном теле?

ВОЛЬТЕР: Да.

ТРЕТИЙ: Вы правы, господин Вольтер. И ещё они цитируют Святого Павла, который никогда не называет Иисуса Христа (во всяком случае – прямо не называет его) Богом и очень часто называет его человеком.

ВОЛЬТЕР: Совершенно верно!

ВТОРОЙ: Но ведь они в своей дерзости доходят до утверждения, что христиане, мол, потратили целых три столетия на постепенное обожествление Иисуса.

ТРЕТИЙ: И – что, в сущности говоря, возводя удивительное здание своей церкви, христиане, на самом деле, всего лишь следовали примеру язычников, обожествлявших смертных.

ВОЛЬТЕР: Да-да… Но это и не удивительно: они же жили среди этих язычников! Для язычников – превратить умершего человека в бога было всего лишь определённой формальной процедурой. А тут она была просто растянута на несколько столетий.

ПЕРВЫЙ: Вначале, утверждают они, Иисуса рассматривали лишь как человека, вдохновлённого Богом; затем – как существо, более совершенное, чем все другие. А через некоторое время, по словам Святого Павла, ему было предоставлено место – выше ангелов!..

ТРЕТИЙ: Каждый день прибавлял ему новое величие.

ПЕРВЫЙ: Он стал эманацией Бога…

ВТОРОЙ: Как бы – бликом, лучом или отсветом Его!

ПЕРВЫЙ: Да! Неким Его проявлением в пределах, ограниченных временем. В данном случае, вот в этом конкретном человеке.

ТРЕТИЙ: Но и этого оказалось недостаточно: его заставили родиться раньше самого времени. Ну… как бы в виде звезды!

ВОЛЬТЕР: И наконец – его превратили в Божество, единосущное с Самим Богом…

Затемнение.

Левый Матвей в луче света на авансцене.

ЛЕВИЙ (к зрителям):

ПИЛАТ (в луне света):

Пауза. Занавес.

КОНЕЦ ПЬЕСЫ