Госпожа Кёртнер в подвале кафе. Она склонилась над телефонным аппаратом.
Взад-вперед снуют посетители и посетительницы, выходя из туалета или заходя туда. Дама у телефона смотрит на госпожу Кёртнер с немым изумлением. Кёртнер говорит без ложного стыда, сухим и отчетливым голосом. Лицо ее измучено усталостью, но остается суровым.
Госпожа Кёртнер. Примерно минут двадцать. Меня разбудил стук двери. Я зашла к ней в комнату, там ее не было. Да, записка есть. Лежала на постели. (Она роется в сумочке, достает клочок бумаги и читает.) «Я возвращаюсь к нашему прежнему ремеслу. Не бойся: заработаю много денег». Ну конечно, проституция. Она вбила себе в голову, что была проституткой. Сегодня утром она только об этом и говорила. Сказала, что пойдет на Ринг, так как там более изысканные клиенты. Да. Вела себя нормально с самого утра. Даже прогулялась по саду. Должна ли я сообщить в полицию?
Камера показывает Фрейда, склонившегося в своем кабинете над аппаратом.
Фрейд. Ни в коем случае. Она сказала, что пойдет на Ринг? Хорошо. Я сам туда пойду. Ступайте домой. Я ее привезу.
Вешает трубку. Выражение демонического торжества полностью исчезло с его лица. Уголки губ опустились, широко раскрытые глаза выдают его страх.
Он застегивает воротничок, поправляет галстук, торопливо надевает сюртук и выходят из комнаты.
Спустя несколько минут на соседней улице. Окно на втором этаже жилого дома.
Сильные удары в дверь.
Голос Фрейда за кадром. Хиршфельд! Откройте! Откройте же!
Распахивается окно. Кучер, который недавно правил старой коляской, где ехала Марта, выходит в ночной рубахе на балкон.
Хиршфельд. Кто там? (Узнав Фрейда) Это вы, господин доктор.
Камера показывает Фрейда, который стучит в дверь.
Фрейд. Вы мне нужны, Хиршфельд. Немедленно!
Хиршфельд. Но ведь… я сплю, господин доктор.
Фрейд. Неважно, проснитесь, это срочно.
Окно закрывается. Фрейд ходит взад-вперед перед дверью.
Чуть поодаль, под газовым фонарем, стоит проститутка (ее мы видим со спины).
После короткого замешательства Фрейд решился; он переходит улицу. Проезжающая двуколка заглушает звук его шагов.
Проститутка не слышит, как он приближается к ней.
Он подходит к ней: мы видим ее белокурые волосы под соломенной шляпкой. Он трогает ее за плечо. Она оборачивается, это – не Сесили; лет на десять старше, очень некрасивая.
Проститутка. Ты хочешь любви, маленький?
Фрейд, едва увидев ее лицо, теряет к ней всякий интерес.
Фрейд(ледяным тоном). Нет, мадам.
Он вежливо кланяется и уходит.
Пока он в обратном направлении переходит улицу, из открытой двери каретного сарая появляется старая кляча Хиршфельда, запряженная в такую же старую коляску.
Коляска подъезжает к тротуару. Фрейд вскакивает в нее одним прыжком. Хиршфельд склоняется к нему.
Хиршфельд. Куда ехать, господин доктор?
Фрейд(рассеянно).Не знаю.
Хиршфельд(с удивлением). Я хочу сказать, где ее искать, вашу срочность?
Фрейд. Не знаю. Объедем Ринг.
На площади Ринг.
Запоздалые гуляки с женщинами. Примерно час ночи.
По шоссе проезжают элегантные экипажи. Наемная коляска Хиршфельда, скрипучая и качающаяся, выглядит какой-то повозкой-призраком.
Фрейд(не глядя на кучера). Поезжайте медленнее. (Проходит группа, увлекая с собой блондинку, которая издали похожа на Сесили.) Остановитесь!
Удивленный Хиршфельд останавливает коляску. Фрейд встает и намеревается выйти. Между тем группа прохожих приблизилась: блондинка – не Сесили.
Спустя полчаса. Кафе: женщины и мужчины парами. Но здесь нет одинокой женщины.
Входит Фрейд и в упор разглядывает парочки. Молодой человек гневно поднимает голову (он гладил шейку красивой, сильно накрашенной девушки), но робеет под ледяным взглядом Фрейда. Он ничего не говорит и даже, словно отвращение, написанное на лице Фрейда, передается ему, опускает руку и перестает ласкать свою спутницу.
Фрейд(выйдя из кафе, снова садится в коляску). Поезжайте!
Хиршфельд смотрит на него с изумлением, готовым перейти в возмущение.
Хиршфельд. У вас что, в кафе срочный вызов?
Фрейд. Может быть. Лишь бы не под фонарь.
Кабачок.
В глубине зала цыганский оркестр играет вальс. Проститутки со своими ночными кавалерами.
Все они одеты в яркие, сильно декольтированные платья. Среди них нет очень красивых и молодых. Проститутки выглядят устало. Но скрывают усталость профессиональной бодростью.
Сидящие рядом с ними несколько помятые мужчины курят, не давая себе труда удостоить их разговорами.
Три проститутки: Лили, Дэзи и Нана, сидят за столиком, зевая, и поджидают клиентов.
Лили поворачивается к двери.
Лили (с удивлением). Ой! Посмотри-ка на нее! Две другие женщины оборачиваются.
Нана (спокойно). Чёрт побери.
Вошла Сесили. Она в черном платье, на ней – черкая шляпка, черные перчатки и черные чулки. Траурную вуаль она отбросила на волосы. Но у нее кричащее декольте. Она просто вырезала его ножницами в своем закрытом платье.
Дэзи. Эта-то зачем сюда приперлась?
Лили. Взгляни на декольте! Она его ножницами вырезала.
Шляпа у Сесили надета набекрень. Она неумело накрашена, помада размазалась вокруг рта – это бросается в глаза, – что делает ее губы пухлыми и чувственными, она кое-как нарумянила щеки; пунцовые пятна доходят почти до ушей.
Свои светлые брови она подвела двумя черными угольными чертами, которые даже не совпадают с очертанием бровей. Несмотря на этот маскарад, Сесили выглядит в сотни раз красивее и моложе собравшихся здесь женщин.
Она смело водит в кабачок, замечает незанятый столик и садится.
Она одновременно кажется и маленькой девочкой, вырядившейся взрослой женщиной, и трагической королевой из-за нелепой, броской косметики на щеках и огромных страдальческих глаз сумасшедшей.
Сесили. Гарсон!
Гарсон, красивый, усатый брюнет, подходит к ней. Она бросает ему озорную улыбку и пытается галантно подмигнуть, закрыв левый глаз и оскалив левый уголок рта.
(Смех проституток за кадром.)
Гарсон, который видывал виды, ждет, ничуть не волнуясь. Но слышен смех трех девок, которые наблюдают за ней.
Сесили. Выпить!
Гарсон. Чего именно?
Сесили (загадочным, исполненным полунамеков голосом). Вы должны знать.
Гарсон. Кирш?
Сесили. Хорошо.
Он отходит от столика. Повернув голову, она замечает трех женщин и улыбается им. Женщины отвечают ей неодобрительными гримасами и отворачиваются
На улице.
Длинный ряд газовых фонарей, и под каждым – проститутка.
Фрейд идет пешком, останавливается под каждым фонарем, пристально вглядываясь в лица проституток, и продолжает свой путь.
Коляска движется рядом, и Хиршфельд смотрит на него с безграничным удивлением. Кафе. Открывается дверь, входит клиент. Это полный, седоволосый мужчина, с виду богач.
Голос Лили за кадром. Вот и мой Карл!
Сесили тоже замечает его. Она встает и хватает его за руку.
Сесили. Постойте. (Преграждает ему путь, выпячивая свою молодую грудь.) Я красивая, правда?
Карл (поспешно). Ну да, овечка моя.
Сесили (хриплым голосом). Вы умрете от любви в моих объятьях!
Карл весьма грубо ее отталкивает и усаживается за столик к трем девкам.
Карл. Что с этой девчушкой?
Лили. Не знаю, что с ней, но эта гордая потаскуха хочет прямо из-под носа увести у меня любовника. (Обращаясь к Сесили, которая словно ее не слышит.) Берегись, крошка, а то ведь мы рассердимся.
Кажется, что Сесили не слышит. Она оборачивается к вошедшему в кафе молодому человеку и подмигивает ему.
Сесили. Иди сюда!
Мужчина лет тридцати со светлыми усиками и голубыми глазами прежде всего видит вызывающее декольте Сесили и позволяет себя увлечь.
