Фрейд. Прекрасно. Вы бросите меня в самый трудный момент, но я буду продолжать один.
Брейер. Один! Вы никогда не бываете один, мой бедный друг. Чтобы работать, вам необходим мэтр. Вы попадете под влияние Флисса, и все тут! (Матильде, грубо.) Пошли!
Матильда встает. Женщины обмениваются взглядом, исполненным глубокой нежности и отчаяния. Матильда поворачивается и идет за Брейером; они уходят.
Фрейд бледен. Он тяжело дышит.
Фрейд. Десять тысяч гульденов.
Марта(сизумлением). Сколько?
Фрейд. Я должен ему десять тысяч гульденов и не могу отдать (Обращаясь к Марте, угрожающим тоном.) Нам придется экономить каждый грош. Я рассчитываю на твою помощь.
Вечер того же дня. Перед зданием Медицинского общества.
Фасад здания не изменился с 1886 года. Он такой же старый, такой же причудливый.
Но в этот вечер здание «зазвучало»: сквозь открытые дверь и окна вырываются вопли, непонятные крики, свист.
Время от времени голос Фрейда произносит какую-то фразу – кстати, для зрителя непонятную, – воспользовавшись ненадежным затишьем, и гвалт резко вспыхивает снова.
Появляются двое хорошо одетых гуляк. Смеясь, они прислушиваются. Проходя перед дверью, замечают привратника, который, спокойно оседлав стул, покуривает сигарету в полнейшей расслабленности.
Один из мужчин. Ну и дерут же они глотки.
Привратник (философски). А как же! (Вместо объяснения.) Ученые.
Второй гуляка. Да, приятно знать, что и они лаются, как все.
Уходят.
К тротуару подъезжает фиакр, останавливаясь чуть поодаль от входа. Кучер старый, лошадь еле дышит, повозка не слишком чистая. Позднее мы узнаем, что это наемный фиакр, которым иногда пользуется Фрейд, нанося визиты своим больным.
В фиакре сидит Марта, бледная, вся на нервах. Она слышит крики и понимает, что ситуация гораздо серьезнее, чем она предполагала.
Марта. Который час?
Кучер (глядя на часы). Четверть одиннадцатого.
Марта. Сейчас закончится. Когда он выйдет, я подойду к нему. Как только он сядет, погоняйте лошадь и вперед.
Кучер. Хорошо, фрау.
Зал.
Со времени первой лекции Фрейда (1886) он не изменился.
Появились новые лица, но и самым молодым не меньше сорока. Двоих в зале нет: Мейнерта и Брейера. Место Брейера не занято. Вокруг зала по стенам расставлены бюсты величайших венских врачей начиная с XVIII века. Одна, совсем недавняя, скульптура воспроизводит голову Мейнерта. Под бюстом его фамилия выгравирована золотыми буквами.
Присутствующие располагаются в зале, как и раньше; председатель сидит, Фрейд стоит. Он бледен, но презрительно улыбается. Зал неистовствует. Стоит сплошной вой: можно различить отдельные слова, обрывки фраз. Свистят, топают ногами и т.д. и т.д.
В хоре голосов слышится:
«Психиатрия для свиней»,
«Фантазии старой девы»,
«Научная сказка»,
«Ничего себе сказочка!»
И т.д.
Во время этой бури ярости и грубости Фрейд спокойно смотрит на бюст Мейнерта.
Фрейд (воспользовавшись затишьем, он заканчиваетсвою лекцию словами, брошенными в зал с презрительной иронией). Я благодарю моих коллег за их благосклонное внимание. Вы не перестали проявлять спокойствие и объективность, как это надлежит настоящим ученым.
Новые вопли. Несколько врачей, из самых молодых, переглянувшись, выскальзывают на улицу.
Председатель (полный мужчина, кстати, столь же возмущенный Фрейдом, как и его коллеги, встает и объявляет при всеобщем шуме). Заседание окончено.
Фрейд складывает свои бумаги. Глаза его мрачны и строги, но на губах блуждает торжествующая улыбка, словно бы он радуется глупому поведению своих собратьев.
На улице.
Из фиакра Марта с беспокойством наблюдает за несколькими врачами (теми, что вышли из зала), которые выстроились по обе стороны двери с явным намерением освистать или избить Фрейда. Привратник, тоже встревожившись, покинул свой пост и убежал; похоже, он хочет предупредить полицейского, которого мы видим метрах в ста отсюда совершающим вечерний обход.
Врачи явно сговорились друг с другом. Один из них, самый высокий и сильный (черные бакенбарды, красное лицо, явный сангвиник), выглядит предводителем этого маленького отряда.
Он говорит (с места, которое занимает Марта, невозможно расслышать его слова) со злобной улыбкой и сильным возбуждением. (В руке у него трость.)
Фрейд (в цилиндре и сюртуке) выходит в одиночестве из зала. Врачи сразу же начинают кричать.
Врачи (хором). Грязный еврей! Грязный еврей! Жидовская свинья! В гетто, убирайся в гетто!
Фрейд на мгновение останавливается, глаза его сияют веселой и почти радостной яростью. Потом медленно идет между рядами врачей, словно на торжестве.
Поравнявшись с предводителем манифестантов, который, размахивая тростью, словно дирижер, направляет этот хор, Фрейд спокойно останавливается и тыльной стороной ладони сбивает с него цилиндр, падающий в сточную канаву.
Фрейд (ледяным тоном). Грязный антисемит, подними шляпу.
Тот замахивается тростью. Но тут подбегают привратник и двое полицейских, чтобы разнять их.
Другие члены маленькой группы, растерявшись, умолкают. Марта, которая выскочила из фиакра, тянет Фрейда за рукав, увлекая за собой. Как только они сели, кучер хлестнул лошадь.
У Фрейда и страдающий, и торжествующий вид. Он оборачивается и видит, как антисемит с бакенбардами наклоняется, доставая из сточной канавы свой цилиндр. Он снова садится рядом с молчаливой и холодно-спокойной Мартой.
Фрейд (спокойно улыбаясь). Я расплатился с одним старым должком.
Несколько минут спустя на первом этаже дома в Берггассе.
Фрейд с Мартой стоят перед дверью с табличкой: «Кабинет доктора Фрейда».
Фрейд (ласково). Спасибо тебе, Марта. (Пауза.) Поднимайся без меня и ложись. Мне нужно написать письмо.
Марта (с ледяной иронией, которая вошла у нее в привычку). Флиссу?
Фрейд (спокойно). Да.
Он достает связку ключей, склоняется к замочной скважине и открывает дверь. Марта поворачивается и идет к лестнице. Фрейд входит в комнату.
Фрейд в своем кабинете. Он зажигает керосиновую лампу, ставит ее на письменный стол и снимает сюртук. Потом, оставшись в жилете, расстегивает воротничок и садится перед бюваром.
На мгновение он задумывается, по лицу его блуждает торжествующая улыбка, но от скорби и усталости под глазами появились мешки. Страдалец или мученик? И то и другое.
Он берет лист бумаги, макает перо в чернильницу и начинает писать.
За кадром его голос повторяет то, что он пишет.
Голос Фрейда за кадром. Мой дорогой Вильгельм.
Телефонный звонок. Фрейд снимает трубку.
Фрейд (отвлекаясь от письма). Алло!
Голос в трубке. Грязный еврей!
Ничуть не смутившись, Фрейд аккуратно кладет трубку и снова берет ручку.
Голос Фрейда за кадром. Я только что порвал с Брейером. Лекция вызвала скандал. Завтра о ней будут говоритъ во всех газетах. Я потерял всех своих пациентов, кроме Сесили, которую лечу бесплатно. Все это доказывает мне, что мы на правильном пути. Медицинское общество оказывает сопротивление. Оно хочет раздавить нахала, который раскрывает его тайны: так личность подавляет невыносимые для нее истины. Можешь быть доволен: я сжег свои корабли. Надо победить или погибнуть.
Телефонный звонок. Несколько секунд Фрейд колеблется, протягивает руку, чтобы снять трубку, потом с иронической улыбкой берет ручку и продолжает писать.
Голос Фрейда за кадром. Я отказался от гипнотизма…
Но телефон продолжает упорно звонить. Он с раздражением откладывает перо и решает левой рукой снять трубку, правой беря аппарат, который ставит на бювар, рядом с письмом.
Фрейд (агрессивным тоном). Алло! (Также агрессивно, но с удивлением.) Кто у аппарата? Ах, вы? В чем дело?
Госпожа Кёртнер в подвале кафе. Она склонилась над телефонным аппаратом.
