ГАБРІЭЛЛА. Синьоръ, я не знаю… все это такъ странно… мой мужъ…
ДОНЪ ЖУАНЪ. О, что мнѣ до вашего мужа! Я хочу говорить только съ вами, знать только васъ, прекрасная Габріэлла.
ГАБРІЭЛЛА. Синьоръ, въ какое положеніе вы меня ставите?
ДОНЪ ЖУАНЪ. Обопритесь на мою руку и войдемъ… La ci darem la mano!
ГАБРІЭЛЛА. Синьоръ, это невозможно!
ЛЕПОРЕЛЛО. О, умница!
ДОНЪ ЖУАНЪ. Вы не хотите?
ГАБРІЭЛЛА. Очень хочу.
ЛЕПОРЕЛЛО. Я говорилъ, что она Іезавель!
ГАБРІЭЛЛА. Но я не рѣшаюсь принять васъ безъ разрѣшенія моего мужа.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Не безпокойтесь: онъ не застанетъ меня у васъ — о томъ позаботится мой вѣрный Лепорелло.
ЛЕПОРЕЛЛО. Вашъ слуга!
ДОНЪ ЖУАНЪ. Ты знаешь въ лицо синьора Ратацци?
ЛЕПОРЕЛЛО. Какъ самого себя.
ГАБРІЭЛЛА. Вотъ вопросъ! Еще бы ему не знать?!
ДОНЪ ЖУАНЪ. Его супруга приглашаетъ меня выпить стаканъ вина въ ея столовой… Понимаешь?
ЛЕПОРЕЛЛО. Я все понимаю, синьоръ. Понимаю гораздо больше, чѣмъ мнѣ хотѣлось бы понимать.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Стань насторожѣ и, какъ только близко буддетъ синьоръ Ратацци, дай мнѣ знакъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Какой знакъ?
ДОНЪ ЖУАНЪ. Закричи осломъ, замяукай котенкомъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Замяукать, когда будетъ близко Ратацци? Да вѣдь, въ такомъ случаѣ, мнѣ придется мяукать всю жизнь!
ДОНЪ ЖУАНЪ. Синьора, руку вашу.
ГАБРІЭЛЛА. Они всѣ сумасшедшіе. Но изъ нихъ этотъ испанецъ самый красивый сумасшедшій. Я выбираю его. Милости просимъ, синьоръ, милости просимъ.
Лепорелло одинъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ушли. Нечего сказать, милое положеніе: сторожить собственную свою жену на свиданіи съ собственнымъ своимъ соперникомъ, самому же себѣ отъ самого же себя. О, не мяукать, а мычать придется мнѣ послѣ этого, мычать, какъ рогатому Юпитеру, когда онъ везъ Европу. (Прислушивпется.) Поцѣлуй? Ей Богу, поцѣлуй! Другой… третій… Проклятіе!.. Такъ нѣтъ же, не торжествовать вамъ надо мною! Я нарушу вашъ покой и разгоню васъ, какъ мартовскихъ котовъ съ крыши! Мяу, мяу, мяу! Эй, маркезе! Донъ Жуанъ! Эй! здѣсь синьоръ Ратацци! я вижу его! Вотъ онъ идетъ уже по набережной! Мяу, мяу, мяу!
Занавѣсъ.
Вѣщій статуй.
Кривая Маріанна, Лепорелло, донъ Ринальдо.
МАРІАННА. Смѣло довѣрьтесь мнѣ, хозяинъ. Я женщина съ прошлымъ. Я понимаю любовь. Я понимаю ревность. Я понимаю ваше настроеніе. Вы сейчасъ — точь-въ-точь мой покойный Беппо, когда онъ вышибъ мнѣ глазъ за то, что я кокетничала съ фельдшеромъ Альфіо.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Этому будетъ лѣтъ триста?
МАРІАННА. Я женщина съ прошлымъ, но не настолько далекимъ, неучтивый молодой человѣкъ.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Скажите правду, Маріанна: летаете вы иногда на шабашъ?
МАРІАННА. Не иначе, какъ въ компаніи вашихъ мамаши и бабушки.
ЛЕПОРЕЛЛО. Довольно. Рѣшено. Я открылъ вамъ свой планъ, добрая, честная Маріанна. Вы дали слово мнѣ помогать. Я обѣщалъ вамъ три золотыхъ. Вотъ одинъ въ задатокъ. Конечно. Руку вашу!
МАРІАННА. Я только что крошила лукъ для штуфата, хозяинъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ничего. Честныя руки въ Неаполѣ всегда пахнутъ лукомъ.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Странное обообщеніе! Почему же мои — розовою водою и ладаномъ?
ЛЕПОРЕЛЛО. Теперь условимся о подробностяхъ. Итакъ: этою ночью вы займете спальню моей жены.
МАРІАННА. Слушаю, хозяинъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ляжете въ ея постель.
МАРІАННА. Люблю мягкую постель. Слушаю, хозяинъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Обольете себя обычными духами Габріэллы.
МАРІАННА. Ахъ, духовъ не дарили мнѣ уже лѣтъ тридцать. Слушаю, хозяинъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Если Донъ Жуанъ войдетъ въ спальню, вы не пугайтесь. Молчите. Поняли?
МАРІАННА. Какая мнѣ радость кричать? Я подожду.
ЛЕПОРЕЛЛО. Онъ назоветъ васъ Габріэллою, — молчите. Онъ будетъ искать васъ въ темнотѣ, - молчите.
МАРІАННА. Зачѣмъ долго мучить молодого человѣка? Я лучше кашляну или вздохну.
ЛЕПОРЕЛЛО. Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ. Голосъ можетъ выдать.
МАРІАННА. Хорошо. Я буду молчать, что бы онъ ни дѣлалъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Онъ васъ найдетъ, — молчите.
МАРІАННА. Молчу.
ЛЕПОРЕЛЛО. Онъ васъ поцѣлуетъ, — молчите.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Молчите!
МАРІАННА. Молчу.
ЛБПОРЕЛЛО. Онъ заключитъ васъ въ объятія…
МАРІАННА. Молчу.
ЛЕПОРЕЛЛО. Нѣтъ, тутъ ужъ вамъ надо закричать!
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Да, тутъ ужъ вамъ надо закричать.
МАРІАННА. Будь по-вашему. Я сперва помолчу, а потомъ закричу.
ЛЕПОРЕЛЛО. И мы прибѣжимъ съ факелами.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. И высмѣемъ его, какъ онъ заслуживаетъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Онъ сойдетъ съ ума, когда увидитъ свою ошибку.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Мѣтилъ въ орлицу, а попалъ въ ослицу!
МАРІАННА. Гы… гы…
ЛЕПОРЕЛЛО. Ха-ха-ха!
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Ха-ха-ха!
ЛЕПОРЕЛЛО. Ну, и тутъ ужъ совѣтую вамъ убѣгать — давай Богъ ноги, потому что иначе онъ превратитъ васъ въ отбивную котлету.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Ха-ха-ха!
МАРІАННА. Гм… гм…
ЛЕПОРЕЛЛО. Нѣтъ человѣка вѣжливѣе и любезнѣе Донъ Жуана съ молоденькими и хорошенькими дамочками. Но, подобную вамъ, старую дрянь, онъ однажды приказалъ мнѣ привязать на флюгеръ башни.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Зачѣмъ?
ЛЕПОРЕЛЛО. Чтобы выучилась держать носъ по вѣтру.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Маріанна отомститъ за эту бѣдную мученицу.
МАРІАННА. Гм… гм…
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Маріанна, у васъ, однако, не очень-то довольный видъ?
МАРІАННА. Гм… гм…
ЛЕПОРЕЛЛО. Что? колебаться? послѣ задатка и рукобитья? Маріанна! Если теперь, когда я открылъ вамъ свой секретъ, вы вздумаете измѣнить мнѣ, помните, что я начальникъ сбировъ.
МАРІАННА. Помню, хозяинъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Что у сбировъ есть палки.
МАРІАННА. О, кто же этого не знаетъ, хозяинъ?
ЛЕПОРЕЛЛО. И палки эти бьютъ очень больно.
МАРІАННА. Эту истину въ нашей странѣ узнаютъ даже дѣти, какъ только они начинаютъ ходить въ школу.
ЛЕПОРЕЛЛО. Такъ вотъ: бивали ли васъ когда-нибудь по-настоящему, Маріанна?
МАРІАННА. Я женщина съ прошлымъ, хозяинъ. Потрудитесь заглянуть мнѣ въ ротъ. Видите ли вы этотъ зубъ?
ЛЕПОРЕЛЛО. Нѣтъ, я не вижу никакого зуба.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Ни я.
МАРІАННА. Было бы удивительно, если бы вы видѣли: Беппо вышибъ мнѣ его тридцать лѣтъ тому назадъ, когда ревновалъ меня къ бутылочнику Маттіа.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Позвольте. Въ прошлый разъ вы разсказывали мнѣ, что ревнивецъ сломалъ вамъ три ребра.
МАРІАННА. Нѣтъ, это за мясника Чичиллу. За аптекарскаго мальчика Адольфино Беппо толкнулъ меня съ третьяго этажа, и я отдѣлалась вывихомъ ноги да сломала руку. Мое тѣло все въ шрамахъ отъ ножа. На шеѣ, - это за башмачника Леоне, на лѣвомъ боку — за прохожаго капуцина, на спинѣ — унтеръ-офицера изъ кавалеріи, на правомъ боку за унтеръ-офицера изъ артиллеріи, за прочіе виды оружія онъ выдралъ мнѣ косы, а штатскаго битья кирпичомъ и катальнымъ валькомъ не стоитъ и считать… Угодно видѣть?
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Нѣтъ, нѣтъ, матушка, мы не любопытны и вѣримъ вамъ на слово.
МАРІАННА. Любовь и ревность всю меня изрѣшетили, господа, вотъ почему я умѣю ихъ понимать. Если бы мой Беппо не умеръ рано, я къ старости была бы похожа на кусокъ обручальнаго сыра.
ЛЕПОРЕЛЛО. Впервые слышу, что есть на свѣтѣ обручальный сыръ.
МАРІАННА. Онъ называется такъ потому, что подобенъ обручальному кольцу, хозяинъ: весь состоитъ изъ ноздри и слезы.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Вашихъ романовъ — не переслушать до завтра. Вы знаете, что получите, если поможете намъ осрамить Донъ Жуана. Вы знаете, какъ будете наказаны, если шутка не удастся и вы насъ выдадите. Старайтесь же. До свиданія. Донъ Эджидіо, еще два слова.
ЛЕПОРЕЛЛО. Желаете зайти — откланяться синьорѣ Габріэллѣ?
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Послѣ того, что было сегодня? Я лучше согласенъ встрѣтиться съ дикою кошкою!
ЛЕПОРЕЛЛО. Не прочна же ваша любовь!
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Нѣтъ, любовь то прочна, а вотъ въ прочности глазъ своихъ я не увѣренъ… Такъ помните, Маріанна: не выдавать!
ЛЕПОРЕЛЛО. Не выравать! Маріанна! Помните!
