ДОЛИНА. А ведь в конце концов все обстоит совершенно по-иному, Магда. Запомните это. Ненавижу все жизненные правила, но это меня никогда не подводило. Все обстоит совсем по-иному, не так, как вам представляется или как должно быть… Это одна из бескомпромиссных вечных истин. (Отпускает ее, аплодирует, обычным тоном.) Конец этюда.
МАГДА. Какого этюда?
ДОЛИНА. Я проверял, смогу ли я еще что-нибудь сыграть.
МАГДА. Вы все это просто играли?
ДОЛИНА. Не играл… Пробовал сыграть…
МАГДА (с облегчением смеется). А я-то подумала… я испугалась… что вы это… всерьез…
ДОЛИНА. Вы нетребовательный зритель. Прототип зрителя нашей эпохи.
МАГДА. Вы нехорошо себя чувствуете?
ДОЛИНА. Я отлично себя чувствую… Но сыграл я, вероятно, не самым лучшим образом…
Молчание, издалека доносятся звуки рояля.
МАГДА (чтобы замять неловкость). Сегодня пан Арношт играет прекрасно.
ДОЛИНА. Наверно, снова нашел музу. Вы, случайно, вместе душ не принимали?
МАГДА. Пан Долина… не надо больше играть…
ДОЛИНА. Ладно, не буду. Покажи свои сиськи.
МАГДА. Пан Долина!!
Молчание.
МАГДА. Я-то вряд ли могла бы стать музой пана Арношта… Я вас давно хотела спросить… что, он на самом деле… ну, вы знаете… это, конечно, его дело, и я никак не хочу вмешиваться… но… он — этот?..
ДОЛИНА. Гомосексуалист? Да, на самом деле гомосексуалист. А вам это кажется странным? Гомик, пидор, голубой…
МАГДА. Нет, мне это не кажется странным… просто…
ДОЛИНА. Просто?
МАГДА. Просто я не привыкла к такой открытости в этих интимных вещах… Не говорите ему, пожалуйста, что я у вас об этом спрашивала.
ДОЛИНА. Почему? Вы же ни о чем плохом не спрашивали.
МАГДА. Ну, пожалуйста, не говорите ему.
Входит АРНОШТ.
ДОЛИНА. Сестра Магда удивляется, что ты голубой.
МАГДА. Пан Долина!
АРНОШТ. Я — голубой еврей. Худшая из возможных комбинаций.
ДОЛИНА. Лучшая! Все двери этого мира сами распахнутся перед тобой.
МАГДА. До свидания, и простите, что я…
ДОЛИНА. Сердитесь на меня? За то, что я поставил вас в неловкое положение? Проговорился, о чем не следует? Не надо было мне этого говорить. Не надо было мне доверять… А я еще и о вас с доктором рассказал…
МАГДА. Что?
ДОЛИНА. Если хотите сохранить тайну, никогда ничего никому не говорите. Никому. Можете быть уверены, все, что вы скажете одному человеку, когда-нибудь узнают и другие… Тайна всегда касается лишь одного-единственного человека! Потому-то она и тайна. Тайну просто нельзя никому доверять…
МАГДА в смущении выходит из комнаты.
АРНОШТ. Очен уж ты с ней суров.
ДОЛИНА. Мне она очень нравится, потому я с ней и очен суров. Пусть привыкает к жизни.
МАГДА неожиданно возвращается.
МАГДА. Не думайте, пан Долина, что вы такой необыкновенный и имеете право обижать других. Вы бестактный, невоспитанный и бесчувственный человек. Вы считаете, что вам все можно, что вы этот… избранный. А на самом деле вы обыкновенный алкоголик и грубиян. Вы все время только себя показываете. Даже перед самим собой играете. Вы меня страшно разочаровали. Страшно. Я вам верила!
ДОЛИНА. А теперь уже не веришь?
МАГДА. Не верю.
АРНОШТ. Не суди по одному листу об все дерево.
МАГДА уходит.
ДОЛИНА. Это ты хорошо сказал. Непонятно только, что ты имел в виду.
АРНОШТ. Португалия.
ДОЛИНА. 9 927 560.
Темнота.
Сон. ЭГОН стоит в телефонной будке и взволнованно говорит. Он кричит и пинает ногой холодный металл, издающий гулкие звуки.
ЭГОН. Ты не должна была отпускать меня одного, понимаешь?! У меня нет никакого пропеллера, это все какие-то мои болезненные галлюцинации… Сейчас отыщу ближайший мост и брошусь с него в бушующую реку… давно уже надо было это сделать… когда меня выловят, у меня в кармане будет для тебя подарок… это не съедобное… пусть меня потом сожгут… и… развей меня по ветру…
ТАМАРА (только ее голос). Эгон… Эгон, милый, успокойся…
Темнота.
ЭГОН и ТАМАРА лежат дома в постели, ЭГОН кричит во сне, ТАМАРА его успокаивает.
ЭГОН (во сне). Ты не должна была меня отпускать… тебе надо было привязать мне на ногу железную гирю… прибить меня к полу… и быть рядом… ты должна быть рядом со мной…
ТАМАРА (нежно гладит его по голове). Эгон… что с тобой?
ЭГОН (пробуждается, какое-то время молчит, переходя из подсознания в сознание, вытирает пот). Черт, надо что-то с собой делать… У меня постоянно плавятся мозги. Non stop. В непрерывном режиме… Круглые сутки.
ТАМАРА. Тебе надо больше бывать со мной.
ЭГОН. Я что, кричал?
ТАМАРА. Но мне это было приятно.
ЭГОН. Надеюсь, я не перебудил весь дом… (Закуривает сигарету и выходит на балкон.) Этот город я начинаю любить только ночью. Когда его не видно.
ТАМАРА. Ты меня любишь?
ЭГОН. Даже не знаю, что бы я без тебя делал.
ТАМАРА. Был бы с кем-нибудь другим.
ЭГОН. Был бы один. Без тебя я привык бы к одиночеству… может, до конца жизни.
ТАМАРА. Тебя бы наверняка кто-нибудь нашел. (Усмехается.) Ты слишком дефицитный товар…
ЭГОН. Ты для меня все, Тамара. Я хотел бы, чтобы ты превратилась в голубиное перышко, а я мог бы держать тебя на ладонях.
ТАМАРА. А если бы подул ветер?
ЭГОН. Я сделал бы из ладоней кирпичный дом… Нет… я превратился бы в парусник, а ты — в парус…
ТАМАРА выходит вслед за ним на балкон, обнимает его.
ТАМАРА. Я рада, что ты у меня есть.
ЭГОН. Даже если я — гиена?
ТАМАРА. Просто мне действительно не нравится история с отцом. Такое чувство, будто… будто мы грабим его могилу…
ЭГОН. Ты бы зашла к нему. Он постоянно о тебе спрашивает. Он любит тебя.
ТАМАРА. Не могу. Я пока не в силах это сделать. Достаточно того, что я иногда ему звоню. Как он к тебе относится?
ЭГОН. Как к человеку, которого прислала его любимая дочь, и он думает, что если наговорит ему пару фраз на микрофон… она его простит.
ТАМАРА. Мне нечего ему прощать… все это так сложно. У меня возникает чувство, будто я хочу его нарочно еще немного помучить. Он этого заслуживает.
ЭГОН. Не знаю, что тебе на это сказать. Я пытаюсь понять.
Молчание.
Мне сегодня звонил Михна.
ТАМАРА. Какой Михна?
ЭГОН. Мы знаем только одного Михну. Долгие годы влюбленного в тебя директора «Радио В13». Мужика с огромными руками и громким смехом…
ТАМАРА. И что ему было нужно?
ЭГОН. Чтобы я вернулся на радио. Говорил, что я опять мог бы делать какую-нибудь программу. Что пора нам забыть о прошлых грехах и ошибках и начать все сначала. Что тогдашнее увольнение было непродуманным шагом, что он поддался эмоциям… а теперь пропустил все через сознание, и так далее. Наверно, слышал эту фразу в каком-то фильме.
ТАМАРА. Ну и?..
ЭГОН. Что — и?
ТАМАРА. Что ты ему сказал?
ЭГОН. Что я еще подумаю… Он наверняка снова сделал это только ради тебя. Чтобы тебя задобрить. Меня-то он считает скурившимся идиотом и алкоголиком и вовсе не воспринимает как равноправного партнера. И никогда не будет воспринимать… и слава богу… Все они стараются только ради тебя, ты же просто роковая женщина. Понимаешь?
ТАМАРА. Тебе надо было бы согласиться. Ради себя.
ЭГОН. Я подумаю. Что там нового?
ТАМАРА. Все одно и то же. Мы постоянно в один голос ругаем Михну, но при этом послушно создаем для него самое рейтинговое радио в республике.
ЭГОН. Ты замечательная, мне очень нравится тебя слушать, работаешь отлично.
ТАМАРА. Мы давно так с тобой не разговаривали… правда?
ЭГОН. Сегодня полнолуние, в этом-то все и дело.
ТАМАРА. Мог бы уже подняться ветер.
