ЭГОН. Мама, пожалуйста, не кричи… не плачь… Скажи мне еще раз — «сыночек»…
МАТЬ (успокаивается, обнимает сына). Сыночек… Ты не чувствуешь ответственности, ни за кого и ни за что, Михал. Ты не живешь, а просто существуешь. И кончишь однажды точно так же, как твой отец. На перроне. Или в психиатрии. Или в могиле.
ЭГОН. Если уж выбирать, то я, пожалуй, предпочту перрон, правда, и могила тоже не худший вариант… Что ты сейчас рисуешь? Какой флажок?
МАТЬ. С флагами я покончила… Хочу начать рисовать рыб.
ЭГОН. Знаешь, сколько на свете разных рыб?
МАТЬ. Как раз на мою жизнь хватит… (Уходит.)
Тишина.
Возвращение в реальность, в предыдущую сцену разговора ЭГОНА и ТАМАРЫ. У обоих вытаращенные от удивления глаза, словно они увидели инопланетян. Говорят с учащенным дыханием.
ЭГОН. Хотела бы ты меня в мужья?
Молчание.
ТАМАРА. Последние два дня были для меня чудесными, Эгон.
ЭГОН. Ты считаешь дни?
ТАМАРА. Я чувствовала, что между нами уже…
ЭГОН. Мы будем вместе?
ТАМАРА. Мы могли бы.
ЭГОН. Еще пару дней назад я был уверен, что мы разойдемся.
ТАМАРА. Знаю.
ЭГОН. Я привык избегать проблем. Сжигать мосты и уезжать на другой континент.
ТАМАРА. Потому что ты думал прежде всего о себе.
ЭГОН. Каждый думает прежде всего о себе.
Долго занимаются любовью. ЭГОН встает с постели.
Пойду еще немного попишу. Хочу все это переписать. Мой диктофон просто битком набит.
ТАМАРА. Отец тебе много всего наговорил, да?
ЭГОН. Довольно много. Но дело того стоит. Я дам тебе прочитать.
ТАМАРА. Не уверена, что мне это будет интересно. ЭГОН. Будет интересно.
ТАМАРА. Главное — не принимай все это слишком всерьез.
ЭГОН. Говоришь как Цезарь…
ТАМАРА. Почему как Цезарь?
ЭГОН. Да так.
ТАМАРА. Главное, тебе надо все эти слова как следует просеять. Отец всегда любил порассуждать. Он любит слушать самого себя.
ЭГОН. Я тоже люблю слушать самого себя, значит, мы квиты.
ТАМАРА. Хорошо, если так. (Поворачивается на другой бок.)
ЭГОН включает компьютер. Молча смотрит на мерцающий экран. Бросает взгляд на спящую ТАМАРУ. Кликает на какую-то иконку, подключает компьютер к Интернету. Сворачивает самокрутку. Медленно темнеет.
На лавочке в парке возле дома престарелых сидят МАГДА и ЭГОН.
МАГДА. Я думала, вы уже не придете. Раз уж нет повода.
ЭГОН. Это я случайно. Шел мимо.
МАГДА. Я все еще не могу в это поверить. Случилось столько всего неожиданного.
ЭГОН. Вы еще верите в Бога?
МАГДА. Чем дальше, тем сильнее.
ЭГОН. Бог — интересный. Я вам точно говорю…
МАГДА. Это как же??
ЭГОН. А что там поделывают божьи мельницы?
МАГДА. Мелют.
Смеются.
Вы что-то хотели сказать?
ЭГОН. Да нет, ничего…
МАГДА. Это вам здесь оставил Арношт. (Подает ему кассету.) Сказал, что это для вас. Так что вы не случайно шли мимо. Божьи мельницы…
ЭГОН. Для меня?
МАГДА. Это его последнее сочинение. Ему было очень важно, чтобы я отдала это вам.
ЭГОН. Как он себя чувствует?
МАГДА. Не знаю. Он все еще под интенсивным строгим наблюдением, в самом страшном и тяжелом психиатрическом отделении.
ЭГОН. А когда-нибудь раньше такое случалось?
МАГДА. Что?
ЭГОН. Ну, чтобы в доме престарелых кто-нибудь пытался совершить самоубийство?
МАГДА. За время, что я тут, такого не было. Правда, за пару дней до того, как я поступила, повесился какой-то художник. У него это вышло.
ЭГОН. Да, сфера искусств несет в себе определенный риск… А может быть, у того художника как раз и не вышло, раз у него все получилось. И Арношт, может быть, хотел, чтобы у него не получилось. Может, он просто хотел этим что-то сказать, понимаете… Может, он не хотел умереть насовсем.
МАГДА. Не понимаю.
ЭГОН. Да, все равно. Я пойду, Магда.
МАГДА. А вы не знаете, когда вернется пан доктор? Вы с ним не в контакте?
ЭГОН. В контакте. Он хочет остаться в декретном отпуске, его жена начала снова выступать на подиумах и зарабатывать деньги. Ну а муж сидит с ребенком. Новые времена. Третья эра, как говорит Долина.
МАГДА. Так передавайте ему привет.
ЭГОН. Долине?
МАГДА. Пану доктору. (Задумчиво глядя на Эгона.) Душану…
ЭГОН. Передам. У тебя кто-нибудь есть, Магда?
МАГДА. Почему вы спрашиваете?
ЭГОН. Прости, глупый вопрос.
МАГДА. Вы чатитесь?
ЭГОН. Что??
МАГДА. Я имею в виду, переписываетесь в чатах по Интернету?
ЭГОН. Очень редко. И то давно.
МАГДА. А у меня, должна вам признаться… У меня уже от этого… зависимость. Я недавно познакомилась с одним удивительным человеком. Это как игла в стоге сена. Мы договорились встретиться, но в конце концов я туда не пошла.
ЭГОН. Почему?
МАГДА. Потому что я описала себя совсем не так, как на самом деле. Примерно месяц мы разговаривали каждый день. То есть каждую ночь. Меня это волновало. Физически… Представляете, он из этого же города, нам все время было о чем поговорить… Мне даже казалось, что я его знаю, что уже давно хожу где-то рядом с ним. Думаю, я влюбилась, но он давно не появлялся в чате. Не знаю, что с ним.
ЭГОН (колеблется). Может, он тоже не пришел на то свидание, потому что тоже боялся открыть правду.
МАГДА. Вы думаете? Чего же ему бояться?
ЭГОН. Того же, чего и тебе.
МАГДА. У меня было чувство, что это… это судьба.
ЭГОН. Анонимная правда вполне может только притворяться судьбой.
МАГДА. Красиво сказано. Только я этого не понимаю.
ЭГОН. Не важно. Так, по крайней мере, не забудешь. Недалеко от Лондона есть психиатрическое отделение для тех, кто свихнулся как раз на этой правде из Интернета. Так что смотри не переборщи с этим чатом… Что, если все это в конце концов совсем другое?
МАГДА. Это говорил и Долина…
ЭГОН. Вот видишь, все это уже тут не только было, но обо всем уже было и сказано. В том-то весь пролет… Будь здорова, Магда, мне пора идти. Пойду на радио, вечером у меня эфир.
МАГДА. Буду вас слушать, как всегда. Я рада, что вы вернулись. Вы очень нравитесь мне, пан Эгон. Вы хороший человек. В вас тоже легко можно влюбиться…
Эгон уходит. Магда остается на лавке одна, последнюю фразу произносит скорее про себя, по ее лицу катятся слезы. Это слезы облегчения. Темнота.
ДУШАН сидит с ТАМАРОЙ за столиком уличного кафе, они пьют кофе.
ТАМАРА. Все так, как и должно быть. Никаких случайностей.
ДУШАН. Ляг на воду и плыви по течению… все было правильно… плыви по течению…
Молчание.
…и вода принесет тебя к убеждению, что даже неправильный человек может быть тем самым, твоим. Проще говоря, даже неправильный выбор может быть верным.
ТАМАРА. Перестань.
ДУШАН. Я не могу не говорить об этом, когда мы с тобой наедине.
ТАМАРА. Поскорее бы пришла Тереза.
ДУШАН. Я представляю себе, как мы все вчетвером пойдем как-нибудь на ужин, а потом я уйду с тобой, а Эгон с Терезой.
ТАМАРА. Ты слишком часто ходишь в кино. Это наверняка из какого-нибудь фильма…
ДУШАН. В последний раз я ходил с тобой.
ТАМАРА. Давай не будем больше никого и ничего искушать, у тебя отличная семья… ты сам говорил, что ребенок — это путь… и у нас с Эгоном вроде все утряслось…
Подходит ТЕРЕЗА, она катит коляску.
ДУШАН. Всего за один год моя жизнь полностью изменилась. Понимаешь? Полностью. Надеюсь, что этот путь достаточно широк… если меня случайно занесет в сторону…
ТАМАРА. Случайно? Ты сам говоришь, что случайностей не бывает…
ТЕРЕЗА. Всем привет. Что это у вас такой заговорщический вид?
ДУШАН. Мы тут как раз готовим Третью мировую войну. Каждый против каждого.
