Ирина Вербицкая - Светотень

Жизнь — лихорадка в тягостном бреду.
Едва смыкаю в забытьи ресницы:
По лезвию. По тоненькому льду.
Порыв: С обрыва — раненою птицей!

Агонии мучительная дрожь
Расхищенной, растерзанной России,
Где люди надрываются за грош
И смутно ждут пришествия Мессии.

Невыразимая тоска руин!
Усталое больное пепелище.
Бессилие поруганных седин.
Боль миллионов — страждущих и нищих!

Готова за Россию жизнь отдать!
Сгореть дотла во имя Возрожденья
Моей страны! Тебе, Россия — Мать,
— Мой каждый вздох и верное служенье.

Я — иностранка в собственной стране.
Как прежде — трепет ивы да березы,
Улыбка месяца в распахнутом окне.
И русская поэзия и проза.

Но с тайной болью взглядом я скольжу
По рыночной Москве. Лотков засилье!
Как воедино этот день свяжу
С московской стариной — великой былью?

Разлад в моей разграбленной стране.
Кровавые расправы, смерть и слезы!
Мы терпим все, живя в кошмарном сне.
Но так же на ветру шумят березы.

Встречая вечер в гулком одиночестве
Душевной нестерпимой пустоты,
Припоминаю мрачные пророчества,
Костры иезуитские, кресты

Безвинно осужденных на распятие,
Кровавую резню и смрад чумы,
Бессилье погибающих, проклятия,
И безысходность нищенской сумы!

Народы обрекались на заклание.
Уничтожался мысли светлый луч!
Россия! Что дало с врагом братание
Тебе, растерзанной от недр до туч?!

Безвинно осужденные молчат,
Потупившись, не строят баррикады,
Спиваются — за обреченность мстят,
От бойни отводя слепые взгляды.

С бесстыдством обворована страна!
Так у кого ни совести, ни чести?!
«Что делать?» — Вот вопрос! И «чья вина?»
Текут потоки хриплой черной «жести».

Идет — грядет Духовная Чума,
Кровавый Пир уже не за горами.
И что в сравненье с этим Колыма?!
Волна встает мертвящего цунами.

Тоска в моей разграбленной стране!
Наука и культура «еле дышат».
У русских снова «истина в вине».
Пророков и поэтов мир не слышит!

И, брошены на произвол судьбы,
Горюют старики и плачут дети.
В России вечно «Если бы — кабы»…
Ты, гражданин? Так будь за все в ответе!

Пророческие строки душат.
Несбывшимся меня гнетут.
Кто заточение нарушит?
Камыш и ряска. Темный пруд.

Дрожат озябшие осины.
Березы гнутся на ветру.
Цепочкой — влажный след лосиный.
Заря кровава поутру.

Тревожна птичья перекличка.
Блестит холодная роса.
Стучат колеса. Электричка.
Гранитно — серы небеса.

Исканий духа летаргия!
Постылой жизни миражи!
Заложница твоя, Россия,
Как весь народ — в трясине лжи!

Кормилица — земля родная!
«Доколе коршуну кружить?»
Люблю Тебя! «Не надо рая!»
С Тобой — погибнуть или жить.

Играйте «Реквием», друзья!
Рыдайте в голос и стенайте!
Так, как в России, жить нельзя!
«Восстать из пепла!» — Заклинайте!

Продажность — норма?
Черта с два!
Ни я, ни ты не продаемся!
В России — «кругом голова»!
Но всей душой мы к Свету рвемся!

Рвачи позорно правят бал!
Насильники — прочь! Мракобесы!
Ущербно скалится шакал…
И грифы вьются: «Интересы…»

И вороны за грифом вслед —
Эскортом черным погребальным,
Зачеркивая след комет,
Прикрывшись золотом сусальным.

Пустеет Русская земля!
Где русский Богатырь — Спаситель?
Играйте «Реквием»! Моля
О мире!
Где же ты, Целитель?!

Россия — Матушка,
Восстань!
Восстань из пепла, заклинаю!
Сибирь! Поволжье! Дон! Кубань!
Спасут Россию! — Верю! Знаю!

Путь Матушки — России горек, труден.
Кто сможет повернуть движенье вспять?
Но среди серых и тяжелых буден
Головку дочери поглажу я опять.

Гоню предчувствия и все гоню печали!..
Тоскою черною мы все заражены.
Для счастья мы детей своих рожали!
Для мира и добра, не для войны!

Я верю
                  в будущее России!
Растите дочь,
                  растите сына!
Я верю в Зарево
                  жизни новой.
И в Русский Дух
                  и в Русское Слово!

Любить — так только безумно,
Отчаянно и навечно!

И как бы ни было трудно,
Предельно быть человечной.

Любить — пить звездную бездну,
Встречать ветра штормовые!

Любить на бритвенном лезвии —
В последний раз и впервые!

Явись ко мне волшебницей крылатой!
Усталый сумрак грусти одолей!
Чем одинокой, лучше быть распятой!
Сверхновая Любви, зажгись скорей!

Я так хочу любви! Я умираю
В пустыне среди множества людей.
В заре звездою утренней сгораю
И жду тревожно стаи лебедей.

Розмарин, лаванда и мелисса.
          Алый мак.
Вдаль смотрю на очертанья мыса:
          Мгла. Маяк

Еле зрим сквозь пелену тумана.
          Мой моряк! —
Избранный, отрекшийся от сана. —
          Где же знак?

Ты — вдали, твоя стихия — море
          Столько лет!
Моря синь — в крылатом ясном взоре.
          Быть! — Завет.

Мой любимый, верю: будет встреча!
          Смерти нет.
День и ночь горят в часовне свечи.
          Свят обет.

Заклиная, жду: ко мне вернешься.
          Милый друг!
Ты обнимешь нежно, улыбнешься.
          Сердца стук.

Твои кудри серебрила вьюга?
          Ласка вьюг.
В щепки — и последняя фелюга?
          Шрамы рук.

Ты! Весь мир в твоих зрачках тревожных
          Обрела!
Лишь с тобой — и в кандалах дорожных,
          Без угла!

Вот оно — немыслимое чудо:
          Так ждала,
Что тебя вернула ниоткуда —
          Вызвала!

Свет рассеял пелену тумана.
          Даль… Маяк.
Аллилуйя — любящим! Осанна!
          Парус! Флаг!

Серебрятся под луною нивы.
Затаилась до утра земля.
Кипарисы — стражи молчаливы.
Я была подругой короля.

Годы пролетали как мгновенья.
Но в бою геройски пал король.
Нет в живых врагов. —
           Свершилось мщенье!
Но неисцелима сердца боль!

Ночью лунной в королевском замке
Я стою у звездного окна.
Далеко в степи поют цыганки.
И хмелеет ветер без вина.