Ирина Вербицкая - Светотень

Запах дикой мяты и мелиссы.
В ярких лютиках — крутой овраг.
Ночью здесь ютятся в норах лисы.
Травы собирает в полночь маг.

Я во сне приду сюда на встречу,
Став бесплотной тенью под луной.
Памяти былого не перечу,
Непрощенной мучаясь виной.

Растревожит свежий ветер ивы.
Обовьет березки нежный стан,
Ветви елок тронет шаловливо,
Затаится там, где рос бурьян.

К озеру лесному — по тропинке,
Опьянев, до первых петухов.
Зябкие печальные осинки
На ковре дремотно — серых мхов.

Гладь воды, чарующей и звездной.
Плещущийся тонкий серп луны.
Мы с тобой прозрели слишком поздно!
Нам подвластны только наши сны.

Не ходи пустынною дорогой,
Коль слывешь, красотка, недотрогой.

Шалью скрой пылающий румянец,
Как пойдешь с мужчиною на танец.

Не гляди лукаво — черноглаза —
Как в толпе услышишь: «Аза — аза!..»

Спрячь тугие смоляные косы,
Как вдогонку засвистят матросы.

Улыбнулась — ямочки на щечках —
Юность жаркая в отважных дочках!

Смуглую Кармен — Не входит ли в сад? —
Ждете напрасно. Избранник — тореро!
Бык поражен. Матадору — «VIVAT!»
Молвил: «Bonita! Te quero, espero!»

Стыли магнолии в белом огне.
Смуглая Кармен, смеясь, танцевала.
Ночью тонула таверна в вине.
Кармен тореро, любя, целовала.

Стихла таверна у моря к утру.
Вспыхнуло солнце, стыдливо алея.
— Ради тебя буду жить и умру!
— Встретив тебя, ни о чем не жалею!

По красному платью из шелка —
Луч солнца, скользящий несмело.
Блестит золотая заколка.
В бокалах — как кровь — «Изабелла».

Томят предвечерние тени.
Алеет заката распятье.
Не больно узнать об измене.
Не страшно услышать проклятье.

Сердце сжато мертвой хваткой
Предписаний и запретов.
Чувства тень мелькнет украдкой
Заблудившейся кометой.

И, напрасно согревая
Холод зыбкого пространства,
Распадется, изнывая,
От тоски непостоянства.

Иллюзия доступности и легкости —
               Ребяческий обман.
Легко парить мне над скалистой пропастью,
               Бросаясь в океан,

Взмывая в небо на одном дыхании.
               Срываясь в пустоту.
Душа в каком — то диком полыхании,
               В неистовом цвету!

Твой восхищенный взгляд меня преследует,
               Лишив покоя, сна.
В полете, обезумев, сердце ведает:
               Она пришла — Весна!

Теорема любви! Аксиома.
Задыхаюсь в провале ночей.
Позабыта былая истома
От волнующих взглядов, речей.

Страсть! — Безумство блаженства и боли.
Крест агоний — привычный финал.
Я свободна от вашей неволи!
Прах прошедшего ветер умчал.

Что молва, что земные законы?
Пылкий взгляд опускаю, гася.
Рьяно к солнцу в небесное лоно
Ветви тянутся, ласки прося.

Ревнивый взгляд — пристрастный и колючий —
Отыщешь ли изъяны ты во мне?
Смеющейся и пылкой. И везучей,
Лишь «со щитом», на царственном коне?

Ревнивый взгляд, смешны твои иголки!
Мне в игры полудетские играть?
Свеча, перо, папирус, треуголка.
И на устах — молчания печать.

Звездный вихрь! Вселенной дрожь.
Взрывом страсти уничтожь!
Бурей страсти возроди!
Жду, сгорая, приходи!

В явь — из юношеских снов:
Блеск рапир и звон подков.
Воплощение мечты,
Совершенство, счастье — Ты!

Мир смертельных скоростей!
Мир «посмею» над «не смей»!
Обнаженный жар души,
Все преграды сокруши!

Лунным светом на ладони
Блики счастья, тени снов.
Вороные мчатся кони
Вереницей жарких слов.

Пауза. Звенит молчанье.
Дрожь натянутой струны.
Обнаженных душ венчанье
Под совиный взгляд луны.

Невозможное возможно.
Все возможно. Вопреки!
Может, я неосторожна.
Завтра — встреча у реки.

У любви свои законы.
Что ей доводы рассудка!
И под проволокой зоны
Расцветает незабудка.

Теплые лучи ласкают
Снег седой — колюче — жгучий.
Нежится в лучах и тает.
Славит солнце мир певучий!

Все таинственно и ново.
Чудеса совсем обычны.
И молчание и слово —
Слишком значимы и личны.

В ослеплении — прозренье.
В безрассудстве — высший разум.
Вечность — в торжестве мгновений
Упоенного экстаза.

Щедро дарит жизнь подарки.
Принимай дары с улыбкой!
Тени Триумфальной арки
Кружат над горящей скрипкой…

Небо — высокое, синее.
                       Белые облака.
Ивы фонтанные линии.
                       Моя — в твоей рука.

Шалит и смеется ребенок.
                       Лай чихуахуа.
Стебель ириса тонок.
                       Скошенная трава.

Улыбки и нежные взгляды.
                       Душно цветет жасмин.
И кто это там у ограды?
                       Тайный внебрачный сын…

Зимний запах ломтика лимона,
Плов горячий, зелень — на столе.
На стене — старинная икона.
За окном — пейзаж в туманной мгле.

Розы — в вазе. Свечи как улыбки.
Не звала, но знаю: ты придешь.
Исступленно зарыдают скрипки.

Жалким хламом — в двадцатый век —
Домострой, пуританства нелепость.
Ты свободен! Живи, Человек!
Отвори неприступную крепость!

Пусть ворвется стихия ветров!
Затхлость выветрит из подземелья.
Жгучей нежностью трепетных слов
Обогреет застывшую келью.

Пусть безумства блаженная дрожь
Тронет сердце. — Священная ересь!
На костре свою душу сожжешь,
Лишь с Титанами силами мерясь.

Очищение в буре страстей!
За любовь и свободу сраженье!
В опьянении сверхскоростей —
Прямо к солнцу! За преображенье!

В ней все избыточно.
                        Она — стихия ветра!
Стремительное смертное пике!
В ней высота величия Ай — Петри.
Как молнии горят в ее руке!

Она ли ночью в лунном облаченьи
Читает свиток Млечного пути?..
Исполнены высокого значенья
Её мечты, призыв: «Лети! Свети!»

Преобразилась близ неё пустыня,
Забились звонко стайки ручейков!
Для всех живущих всюду — Берегиня!
Исток всех песен и волшебных слов!

Она царит! Таинственна, незрима…
Никто не видел милого лица.
Мы всё спешим. Бежим, не глядя, мимо.
Куда? Да к неизбежности конца!

Давайте остановимся. Мгновенье,
Волшебный миг давайте ощутим!
Небесных чар дыханье, дуновенье.
И с нею к звёздам ночью полетим!