Сегодня я выпью не так, как обычно,
не так, как приходится пить каждый день.
Я выпью за тех, кому стало привычно
с усмешкой смотреть на нужду деревень.
За тех, кто сегодня дорвался до власти,
в своём вероломстве не зная границ.
Какую страну разорвали на части,
коварно сплетая узор небылиц!
Пришла вдруг орда непонятного цвета
с фальшивыми лицами сытых зверей.
Я громко кричал, только нету ответа.
Закрыл кто-то веки отчизны моей.
Так выпьем за то, что в итоге осталось:
потухшие взгляды бессильных старух,
людей нищету и за дикую жалость
к правителям нашим, кто к этому глух;
за тех подлецов, что открыли ворота
Империи нашей себе на беду.
Смеялись при этом: «То воля народа!»
Прощайте, Иуды! До встречи в аду.
А человек сказал: "Я – русский",
И Бог заплакал вместе с ним.
Николай Зиновьев
Россия катится на дно.
А скоро... а не все ль равно,
когда фортуна вышла боком.
И черти тянут в глубину,
но я её не подтолкну.
Ведь поздно жечь уже упрёком.
Прогнивший склеп, засилье скреп...
Быть может, я уже ослеп
вдали от шайки оголтелой?
Под крики собственных Иуд
на место лобное ведут
тебя неспешно и умело.
И каждой ночью на Луну,
простив за всё свою страну,
креститься буду со слезами.
Я плакать буду по ночам,
ходить по знахарям, врачам...
И вспоминать вас временами.
Прорубили в Европу окно,
захотелось гулять на просторе;
говорили: «Теперь суждено
флот отправить в открытое море».
Потом строили долго забор,
(но по пьянке его поломали),
чтоб расширился вдаль кругозор
и границы прозрачными стали.
Снова там вырастает стена.
Чёрт так рад, – кривоногий, косматый.
Правит бал теперь только она –
обезьяна тупая с гранатой.
И теперь все поют: «ла–ла–ла»,
но в Империи тихо, спокойно.
«Крым же наш…» - Вот, какие дела.
Всё у них гармонично-отстойно.
То, чего добивались века,
закружилось и прочь улетело.
И сияет лицо дурака,
что страдает за правое дело.
Страна победившего маразма
Враги стоят со всех сторон границы.
Они – жульё, а мы тут не при чём.
Пока жив Пу..., покой вам только снится.
И вечный бой меж сумраком и днём!
Сейчас мы видим в линзы перископа,
как загнивают Запад и Восток.
Далёк Сатурн, но дальше всех – Европа.
Курорт ближайший – порт Владивосток.
Хоть говорят: насильно мил не будешь,
мы всё равно с упорством дикарей,
отнимем Крым, Донбасс и даже Лютеж
в пределах сил и наглости своей.
Я патриот и мажу хлеб горчицей,
айфон – на свалку и да будет так;
мечтаю, чтобы веял гордой птицей
над Вашингтоном наш трёхцветный флаг.
Я обойдусь без сала и хамона,
без Турции, Египта, многих без...
В казармах ждут команды батальоны.
Как вам такой нахрапистый прогресс?
Сварю себе я старые ботинки,
но не сегодня – скоро, может быть.
Пора уже заказывать поминки
и на Луну учиться громко выть.
А Пу... положат гордо в мавзолее,
когда наступит и его черёд.
И в честь его все площади, аллеи
пусть назовут примерно через год.
Героев внуки – вы уже просрали
всё то, что было создано до вас.
Тут не спасет ни Бог, ни даже Сталин,
не выставляйте подлость напоказ.
Ору, ору – но кто меня услышит
в краю, который был всегда велик?
Тут нужен вам скорее голос свыше,
забытый, внятный, правильный язык.
Слагая торжественно оду
о свойствах великой страны,
хотел угодить я народу
в стихах, где акценты верны.
Война уж дышала в затылок.
Был взгляд её жаден и пылок.
Но старый, изношенный принтер,
играющий в мачо тогда,
взбесился и в стадном инстинкте
за ним побежала Орда.
Кричала в истерике Зина:
«В три дня мы дойдём до Берлина!»
И брат вдруг пошёл против брата,
польстившись на звон медяков.
Вовсю бесновался оратор,
коря за нетвердость шагов.
Хотелось ему горы Крыма
забрать без потерь и нажима.
Не зная, что это – ловушка,
сиял словно Данте в раю.
Как нитка в игольное ушко
он вполз в неизбежность свою.
Готов ради славы проклятой
в стране жить убогой, распятой.
Так разве же этого мало?
Потом запылал и Донбасс.
Вонзилось змеиное жало
в тот страшный и горестный час.
Его окружили Иуды.
Откуда вы взялись, откуда?
И вот уже ищет он скрепы
в далёкой, восточной стране.
Так сердце, влюблённое слепо,
найдет идеал и в бревне.
Какая-то заповедь Божья
тут вспомнилась с лёгкою дрожью.
Не видно звезды из колодца
и взгляд затуманен в бреду.
Гореть тебе скоро придётся
в уютном и тёплом аду.
За это я выпью из склянки
в холодной и тесной землянке.
Был каждый день вполне хорош и много хлеба.
Когда со стерхами парил, сияло небо.
Народ доволен, рейтинг ввысь – покой и слава.
Затем был Крым, потом Донбасс... Качнуло вправо.
Ему сказали: "Ты неправ", но он упёрся.
С пути, что Сталин завещал, мы не собьёмся.
Все отвернулись от него, бледнел от гнева.
Сплотили санкции народ… Качнуло влево.
Умом Россию не понять – страна контрастов.
Во всем Обама виноват довольно часто.
И объявил он всем войну, кто несогласный.
А крен сильнее с каждым днём, уже опасный.
Но он не понял до сих пор, что кнут и пряник
есть инструменты палача. Плыви, "Титаник"...
...Говорят, что там Ярош в почёте,
это он и устроил Майдан.
Его дьявол прислал в звездолёте.
Он – босяк, обормот, хулиган.
Он взорвал из Малайзии Боинг.
Он визитками всех запугал.
Он лежать в мавзолее достоин,
потому что для всех идеал.
Говорят, что за слово по-русски
тут же вешают, ставят к стене.
А детей там едят на закуску
в ресторане, тушёных в вине.
А ещё, - бабка мне рассказала,
что там, в Раде, раскол и бардак.
Бабка, видно, совсем и не знала:
в этой стае – Обама вожак.
Он даёт щедро деньги, подонок,
на войну и ещё нам назло.
Я сегодня подумал спросонок:
ты прикинь, как же им повезло.
Торжествует там – в Киеве хунта.
Деньги сыпятся прямо в карман.
Вот итог и последствия бунта:
передел и большой дерибан.
Говорят, что там страшные звери,
утром – водка и сало – в обед...
Господа! И я должен поверить
в этот подлый, бессмысленный бред?
Почитанья к вождям не имея,
вспомнил бога, и душу, и мать.
Эх, Рассея... Ты слышишь Рассея,
не пора ли уже прозревать?
Россия – ты тюрьма, Империя упадка.
История стирает фальшивый, липкий грим.
Душа славян пуста... Какая тут загадка?
Часы пошли назад, стал звук совсем глухим.
Пусть боги смотрят вниз на тени безучастно,
на трупный сумрак дня, на плачущий закат.
Хочу кричать, молить, но поздно, – всё напрасно.
Не говорят: «Пора!» Там терпят и молчат.
Да, лучше было б жить в провинции у моря,
да только Крым не наш... Пока ещё не наш!
Империя падёт. И это будет скоро.
Россия – кто ты есть? Безумие? Мираж?
