И стиснув зубы, на перрон вразвалку сошла, Как на берег, красавица Одесса, Плеснула в Петроград ее морская душа, И дрогнули со страха райсобесы.
а евском у Пассажа, там, где деньги рекой, К ним на фаэтоне двое подскочили, Но толстая Кармен достала первой свой кольт И над столами в морге свет включили.
— Червончики
Я возвращался поздно лунной ночью, Бродяга-ветер фонари качал, И чтобы путь мой был чуть-чуть короче, Я эту песню звездам напевал:
Я как жену порой ласкал удачу, И плеть обид меня хлестала по спине, Но я был весел, ну а как иначе, Когда карман всегда оттягивали мне
Я много пил и знал красивых женщин, И через шар бил в середину от борта, И не жалел вас: больше или меньше Какая разница, ведь в том и красота.
Порой судьба натягивала вожжи, Свистел аркан, я видел мушку на стволе, Но не давали вы меня стреножить, Всегда стояли ноги твердо на земле.
Червончики, мои червончики,
Милые, хорошие мои.
Вы мне верные друзья,
С вами я и сыт, и пьян,
Милые червончики мои.
— А Войне как на войне
Грянул выстрел в тишине, Взвил воронью стаю. а войне как на войне Иногда стреляют.
Гимнастерка на спине Расцвела вдруг буро. а войне как на войне Не все пули — дуры.
Пой, голос не жалей,
Он, голос-то, живой,
Встань, милая, с колен,
Спой, милая, мне спой.
а побеленной стене Белые халаты. а войне как на войне Миг до медсанбата.
Отпиши моей жене Письмецо, сестрица. а войне как на войне С мужиком не спится.
Отпиши, что я за ней И в огонь, и в воду. а войне как на войне Десять дней за годы.
Вспоминаю я коней, Лошадей колхозных. а войне как на войне Не все слезы — слезы.
— Выйди из землянки
Выйди из землянки, Посмотри, голуба, Ах, какое утро Свежее полощется, Мягкое и доброе, Как любимой губы. Мне так в это утро Умирать не хочется.
Дай мне минуту,
Дай мне минуту,
Я хочу в последний раз
Тобою надышаться, утро,
Дай мне минуту.
а коня вскочить бы, По росе промчатся, Из реки студеной До пьяна напиться. только вот дела все: Не могу ручаться, Что живым останусь Позади столица.
Будто нарисовано Голубой пастелью ебо над окопами Чистое, бездонное. Будь всегда такое же ад моей постелью, ад землею русскою Мирной и свободною.
— Ша, братва, сейчас скажу
Ша, братва, сейчас скажу Вам без комплиментов, И усвойте, фраера, Суть сего момента. Если кто нахально лезть Будет к тете Песе, Будет он тогда совсем Мне не интересен.
Если делать кому с вас ечего со скуки, Чешет дурь собачая Вам блатные руки, Гадом буду, и тогда Прокляни родитель, Я засуну их туда, В то, на чем сидите.
Тетя Песя — мама вам, Ей уже полста есть. Жеребцы, вам девочек Без нее хватает. Вам, волки позорные, Вечно юбок мало. ас с Сэмэном та мадам С мусоров спасала.
А не с ней ли, корешок, Долболом фиксатый, Отдыхали вы в добре в девятьсот двадцатом. Дай-ка, Сеня, ему в дых, Чтобы все понял он, А теперь стакан воды Эк его проняло.
Урки, я вам все сказал, у а кто не слушал, За ненадобностью тем Я отрежу уши. Если кто-нибудь из вас Будет недоволен, Не прожить ему и дня, Не видать мне воли.
— Я Сэмэн — в законе вор
Я Сэмэн — в законе вор, Сам себе я прокурор, Беня Крик мне друг, сестра — ыхама, А братишкою — прибой, Молдаванка — дом родной, А судьба моя — Одесса-мама.
Где я только не бывал, Что я только не видал, Но всегда к Лиману возвращался. Слал к монахам фраеров И три дня ловил бычков, И на золотом песке валялся.
Я Сэмэн — в законе вор, Быстрым будет разговор, Коли что не так и время вышло. В д'Артаньяны не горазд, Бью я только один раз, у а после этого не дышат.
и за тыщи, ни за грош Тельник свой и брюки клеш а шикарный фрак не променяю. А понадобится вдруг, Я прикинусь так, что Дюк С пъедистала слезет, будь я фраер.
Я Сэмэн, я все сказал, Может, кто-то не догнал, Это дело частное, кто знает. Но хочу предупредить: Очень даже может быть, Старый Герц еще жмура лабает.
— ВАЛЬС А ПЛОСКОСТИ
Их не звали, тут разве до них, Ведь девчонки в войну не играют, Им все больше наряды да вальс Полуночный. Но зажгли бортовые огни, Лучшей доли себе не желая, аши дочки, страны нашей дочки, И пронесся их вальс Вихрем огненных трасс.
Васильковых полей тишина Разорвется вдруг грохотом взрыва. Ах, как жалко, что ты не жена, Не невеста. Долюбить помешала война, И коней перепутались гривы, еизвестно, где ты неизвестно, А дорога длинна, и как хочется в снах Закричать, застонать.
А дом далеко-далеко,
И мир далеко-далеко.
По плоскости стук сапог.
Девчата, вернитесь в срок.
И летят высоко над землей, И под крыльями синее небо. ичего, что бомбежка не женское дело, ичего, что нет силы мужской, Только трусом никто из них не был. Солнце село, за облаком село. Мы вернемся домой, Чтоб с рассветной зарей Снова вылететь в бой.
— СВАТОВСТВО СЕМЕ А
В один из дней с улыбкой на губе В широком, как шаланда, экипаже До Лейба — не последнего из граждан Доехал Ося, ничего себе.
До боли киса стиснула кадык, Манжеты — только утром как от прачки. Лейб Маркович почувствовал задых И слабость членов, как во время качки.
— Лейб Маркович, почту себе за честь Поздравить Вашу дочь с ангажементом, Поскольку ей в тугие косы вплесть Сэмэн решился свадебную ленту.
Все знают, Броха хочет жить семьей, За это вся Одесса говорит стихами, Ей будет контрабандное белье свое, Так как насчет устроить нам лыхаэм?
Моя контора на себя берет Расходы все в размере половины, А если Вам чего не достает, Имейте разговор со мной, как с сыном.
Но Оська не закончил пары слов, "…зато какая ждет Сэмэна с Брохой слава…", Как сухогруз тоннажем в шесть пудов Закрыл все выходы и входы в эту гавань.
— И все налетчики, и я вас не люблю, Она сама себе не знает, что ей делать. Ты слышишь, Лейб, я им не постелю, Чтоб эта банда нас потом имела.
Запахло в доме грозовым дождем, И Оська так сказал: — Мадам Ревекка, у что Вы расшумелись, как паром, Я не прошусь к Вам на закорки через реку.
Я этот туз не в темную сдаю, Мене Ваш гонор не совсем понятен. Жиды, на все недельный срок даю, Фату вам принесут совместно с платьем.
Через неделю Рева Израиль Венчал Сэмэна с Брохой в синагоге, В Одессе в этот день был полный штиль, алетчики отплясывали ноги.
Лейб Маркович нажрался, как свинья, Ревекка тут же отдалась под суматоху. Жить начала счастливая семья, Сэмэн избил до полусмерти Броху.
— Дело было в ресторане, где менты висят
Дело было в ресторане, Где менты висят, Взяли Маню на кармане, Фраернулася. Платье белое в горошек, Опер молодой Шепчет ей: — Скажи, где Леха, Отпущу домой.
А на улице метель, Зла окраина, Не такого насмотрелась За хозяином. — Не скажу тебе, где любый, Не суди, старлей, Ты б продал свою голубу? То-то, киралей.
Маню бросили на нары, Щелкнули ключом. Ты играй, моя гитара, Говори еще. В поцелуях твоих жарких Жизнь фартовая. Пододвинься-ка, товарка Чернобровая.
Как жилось ей, как спалось ей, Знает Бог один. Отсидела Маня восемь Долгих дней и зим. А как вышла, улыбнулась Жизни-то и нет. Вот что значит, фраернулась В двадцать юных лет.
Дело к вечеру. Смеркалось. Фонари стоят. Маня в хату постучалась, Сама не своя. Платье тоже в цвет-горошек Да косынки шелк. — Я вернулась, здравствуй, Леша, Милый корешок.
Эх, судьба — свечи огарок, Воробей в руке. Дверь открыла Мане шмара В рыжем парике. Сытый Леха в коридоре Лампочку крутил. Маня охнула от боли И лишилась сил.
А ну-ка, сделайте мне фото, мсье Жан
Am G C А ну-ка, сделайте мне фото, мсье Жан,
Dm E Am Меня заделайте, чтоб было, как в Париже.
G C А ну-ка, сделайте мне фото, мсье Жан,
Dm E Am Сейчас я Ваш, mon cher, и я иду поближе.
Am G C
А ну-ка, сделайте мне фото, мсье Жан,
G C
Я должен видеть эту девочку счастливой,
Dm E Am
С ней порезвиться ночку я б не возражал.
Am Dm
Давай быстрее, Жан,
E Am
но чтоб не очень криво.
Кого я вижу, нет, мне снится Константин! у что ты встал, как поц, и дрыгаешь, как цуцик? Куда Вы дели, Костя, модный габардин, Который брали мы на Малой Арнаутской.
Я Вас предупреждаю, Костя, тет-а-тет,
Что если дальше будет что-то
в том же духе,
Я буду вынужден так спортить Ваш портрет,
Что даже чернозем и тот не станет пухом.
Не смею больше Вас задерживать, мсье, Ну покажите, как выскакивает птичка. Извольте дюжину пирожнин для Люсьен, Как жаль, что не смогу презентовать их лично.
Под солнцем южным,
как под грудью у мадам,
Немного жарко, но до одури приятно,
И все фланируют под ним туда-сюда,
А я фланирую под ним туда-обратно.
Откройте свой фотографический секрет, И я скажу Вам строго конфиденциально, Что скоро час, как на изысканный мольберт Всех нас рисует уголовка натурально.
Я исчезаю в духе стильных парижан,
Ведь я сегодня вист,
