раз, хотя и ненадолго. Особой надежды на этот раз нет, но тем не менее. Ясно, что тогда судьба востребует ещё одного маггиса, и, может быть, он даже не будет последним.
Я такому повороту не опечалюсь, и пускай значение сыгранной мною исторической роли понизится. Я не жажду славы, потому что хорошо знаю, насколько эта вещица эфемерна и нелепа в измерении космоса.
Не желая присваивать хоть что-то из чужого, я должен ещё упомянуть о том, как получилось, что роль маггиса досталась мне, а не кому-то другому. В клетке начинали работать единым составом 87 человек. Тумы отбирали нас по сложной методике, однако вынуждены были упирать на число, так как имели дело с людьми основательно опустившимися и малопригодными. Равнодушие косило этих людей. Как только к ним предъявлялись претензии на неисполнительность, наступала развязка в виде наказания и скорой за ним смерти. На восьмом году моего служения оставалось 46 человек, на шестнадцатом – девять, а ещё через три года я оказался из выживших один. И чем более нас умирало, тем большим доверием проникались ко мне тумы. И вот теперь они пригласили меня вылететь с ними на Чез, переселиться с земли навсегда.
Копии отчётов тумы распорядились оставить на земле: может, сгодятся. Будь я на месте того, кто, возможно, стал бы моим преемником, я бы не удержался ознакомить с отчётами людей, способных хотя бы что-то ещё воспринимать. Особенно близки мне информационные «выемки» из веков, начатые где-то в период личиса – очередной напасти, доставшейся людям после того, как они научились побеждать спид. Не думаю, что кого-то могли бы интересовать имена авторов, составлявших реестры веков. В моих отчётах извлечения в преобладающей части – безымянные. Это с той целью, чтобы не отвлекаться: что те имена по прошествии тысячелетий? Важнее связанная с ними суть. Но, впрочем, отдельные имена всё же понадобилось привести.
И вот уже Олюк даёт мне распоряжение на выход. Долгих тридцать два года, растянувшихся в новой, большей численности суток и вмещаемых в сутках часов, я нигде, кроме как здесь, не был, всё дальше проникая в прошлое, становясь частицей его необъятности. Что в нём теперь? Кому оно может послужить опорой или хотя бы материалом для размышлений?
Я знаю: на земле так было всегда. Неблагодарные люди норовили побыстрее разрушить то, что появлялось до них. Теперь к этой боли у меня прибавляется новая: что если и там, куда я отправляюсь, произойдёт или, возможно, уже происходит то же самое и меня опять сделают подневольным свидетелем и регистратором упадка и деградации? Вдали от земли я такого перенести уже не смогу…
Перевод с олиндо
Извлечения из реестров изменений на земле, рекомендуемые как полезные для цивилизации планеты Чез, Вселенная, созвездие Пораликор
Чез, департаменту канлов. Из эпохи каларанга
Извлечения, полезные для уяснения особенностей катастроф
…Сказать, что обрушенный о землю удар был необычным по силе и произведённому действию, значит, не сказать почти ничего. То, что осталось, уже нельзя было назвать землёй в прежних восприятиях её людьми. И само человечество, пройдя это очередное жуткое испытание, уже никогда больше не примеряло к себе вплотную ценностей и норм, установившихся на предыдущих этапах его существования.
О виновнике беды знали за многие десятилетия, и накопленная информация была не только очень обширной, но и достаточно квалифицированной. Уже первые вычисления на принципах алгеброидного киша, производившиеся до затопления материков и передвижения льда, указывали на роковую цикличность бешеных атак из космоса.
Не раз впоследствии они уничтожали очаги цивилизаций или же делали землю физической пустыней.
Постепенно всё больше накапливалось данных о неотвратимости угроз для планеты, однако проблема долго казалась людям не связанной с их обыденными заботами.
Их беспечность порождалась различными причинами, среди которых едва ли не главная заключалась в устоявшихся привычках жить, не оглядываясь на оскудение природных кладовых и захудание лика земли.
Технологии переработки и использования ресурсов хотя и совершенствовались в направлении безотходного замкнутого цикла, но потери наблюдались огромные, ибо немало ошибок было допущено раньше. Экология была ощутимо нарушена ещё до того, как образовались дыры в ионосфере. И в данном случае, как и всегда прежде, наихудшее исходило с неба, на которое люди, предчувствуя беду, молились, начиная с глубочайшей древности.
Пока ионосфера расползалась дырами на широтах, примыкавших к полюсам, проблемой занимались только учёные. Найти противодействие, конечно, не удалось бы ни при каких усилиях. Однако время для каких-то серьёзных превентивных мер было упущено вообще.
В дальнейшем происходили огромные по масштабам переселения. В небесах ещё мотались ионные «облака», временами стягиваясь в «одеяла». В их «тени» и следовало останавливаться, чтобы уцелеть.
В тот беспокойный период уже не могли стабильно удерживаться границы, на обоснование и охрану которых ранее тратились невообразимые материальные и умственные ресурсы.
На многие века поселилось на земле отчаяние, всколыхнувшее в обществах и в людях животные поползновения сохранить себя любой ценой, за счёт чего угодно. Не единожды прокатывались по суше и океанам волны военных столкновений.
Только боязнь быть окончательно уничтоженными сдерживала искус воспользоваться оружием бездны, но и без него разрушения и потери оказывались колоссальными.
Вместе с людьми «ползли» по лику планеты города и государства. Они следовали за «тенью» от ионных «облаков». В результате всё перемешалось – и народы, и страны.
Большая часть материков обезлюдела. Сами материки меняли свои места. Очаги проживания появились на акваториях, где муравьиной работой делались земляные насыпи.
Поколения зашатались в безумии, не помня родства и целей, поражённые безразличием и дебильностью.
Но хаотичное перемещение всё же давало шанс восстанавливать потенциал жизни. Не только, кстати, людской. Животный мир поддавался движению инстинктом, но в сущности по такому же образцу.
Спасаясь от облучений, люди начали прятаться под землёй, устраивали навесы-отражатели.
Этому же служили глубоководные батискафы, имевшие несколько степеней защиты и автономное жизнеобеспечение.
В определённой степени здоровой, конечно, относительно, сохранялась только та часть землян, животных и флоры, которая находилась на межпланетных орбитах. Здесь же, на земной поверхности, и люди, и животные, и растительность испытывали перезаражённость болезнями, оставлявшую мало надежд. Всё увядало. Людей губило ненасытное применение токсинов.
Когда глыбы космических тел прошли воздушную оболочку и вонзились в тело земли, то не только пламя и ударные волны были причиной массовой гибели. Умертвляли ужас, ослабленность и сознание того, что спасения просто нет.
Не что иное как болезни помешало проведению операции по сбросу летящего к земле астероида с его траектории. Огромной силы
