От химикалиев поумирали червяки,
При вкусе овощей глаза к земле потупишь,
Она отравлена, она, как русло высохшей реки.
Ведь черными когда-то назывались
Озера Швеции, лет пятьдесят назад.
От миллионов раков, что тогда рождались,
Теперь ни одного, ищи хоть сотню лет подряд.
Невкусная еда, в ней все ненатурально,
Досталась нам в наследство на беду.
Людская жадность за деньгою не случайна,
Мы у мошенников теперь на поводу.
И если дальше так пойдет, окажемся в пустыне,
И только пост нам будет выдан «днесь»,
Христос перетерпел, но мы – не Он, отныне
После поста останется песок, его и будем есть.
P. S.
Но есть еще земля, что плодородит,
Новозеландией зовется та земля,
Там в луговой траве, в цветах коровы бродят,
Коровы, что Кормилицей зовутся издавна.
03.08.2001
Приметы двадцать первого века
Безумный двадцать первый век, когда
Безумцы Честь меняют на копейку,
Везде наживы грязная и мутная волна,
Где честный проклинает жизнь-злодейку.
Москвич всю жизнь копеечку копил,
Из коммуналки вырваться – в мечтах квартира,
Накопленные деньги маклеру он честно заплатил,
Украли, и теперь наградою ему могила.
Машина фыркает и дальше не везет,
Нью-Йорк и в баке плещется бензин с водою,
Стою на улице в недоумении, как идиот,
Досады на заправочную станцию не скрою.
Больница в Австрии – палат пустых полно.
А мне толкуют – только «Sonderklasse», [18]
Болею и ложиться надо все равно,
А кто теперь безумный долг погасит?
Ты в предвкушенье праздника – приход гостей,
От сердца хочешь вкусно приготовить,
А что готовить, ведь продукты все из генетических затей,
Без вкуса, как трава, ну, как себя не опозорить!
Такая жизнь сегодня у людей,
В окне, а ну-ка посмотри, Порше мелькает,
В нем руль побольше стоит «Жигулей»,
И в нем мошенник с наглою подружкой восседает.
Обман, везде один большой обман,
Замазывает правду цветом черным,
Как жить? Как лживости стереть изъян?
И как остаться человеком благородным?
Театр – цирк, ну, просто смехота,
Как будто мир весь заражен куриной слепотою,
Как дальше двигаться по жизни нам? Куда?
Ведь мы не «люмпены», мы не хотим идти дорогою такою.
Душа кричит, я не хочу прожить в обмане,
Хочу туда, где танго «Солнце утомленное» звучит,
Туда хочу, туда хочу, в то детство, утонувшее в тумане,
Туда, где патефон иголкою скрипит.
Там в детстве – солнца свет, там не было обмана.
Там счастливы мы были в детской суете,
Мы все хотим туда. Туда, где были мамы,
Где жизнь была богаче и честней, хотя и в нищете.
25.02.2011
Во время «оно» Господом был сотворен и рай и ад.
Земля та, на которой расселились все народы,
С тех пор и существует нерушимый постулат,
О сохранении энергии в природе.
Энергия не исчезает и не возникает вновь,
И это в Мироздании является основой,
Закон извечен и незыблем, как Любовь,
Подарком для Земли быть молодой и вечно новой.
Когда с любовью ты сажаешь семена,
Которые по лету колосятся рожью,
И с васильковою голубизной колышется она,
Энергия, заложенная в ней, на море так похожа.
Когда со злом и не с любовью делаешь дела,
Из этих дел ты не получишь пищи,
На поле на твоем появится лишь сорная трава,
От дел твоих не будет ничего, ты будешь нищий.
Когда со злом и не любовью делаешь дела,
Не жди от них «пшеницею получишь»,
И с поля жизни ты получишь «плевела,»
Энергию любви ты злом озвучишь.
В тридцатые построены концлагеря везде,
И стон миллионов мученников раздается,
И отвратительное Зло, рассеянное по земле,
Оно ведь никуда не пропадает – остается.
Оно энергией от дьявола уходит ввысь,
И собирается злой тучей в атмосфере,
И при рожденьи новой жизни, как ни тщись,
Зло поселяется в ней в большей или меньшей мере.
Не делай никогда, что не желаешь сам себе.
Не делай никогда того, что человека обижает,
Не делай никогда того, что в страшном сне
Присниться может – этого Господь не одобряет!
С убийством Авеля вселенское возникло зло.
С тех пор убийство узаконено в природе.
Греховным человеком – вот оно,
Теперь почти везде явлением нормальным вроде.
Любовь и сострадание почти исчезли на земле,
И кажется, исчез сам смысл существованья,
А человечество, как плесневая корка, расползлось везде,
Забыло большинство, а где Любовь и Божие заданья?
Вот телевизор – самолетный точечный удар,
И там, где только что стояли человеки,
Нет ничего, столб пыли и пожар,
А ведь за этим матери, их слезы, горькие навеки.
И что увидели, забыли, пустяки.
Ведь через час увидим вдвое больше.
А раз нас это не волнует, мы уже не жители Земли.
Пусть марсиан волнует, и как можно дольше.
По Ледовитому, да на круизном корабле,
На льдине я увидел серенькие точки,
А это все равно, ну, как корабль на луне,
Хотя теперь я понимаю – это все цветочки.
Среди сияния арктического льда
Сидят уютненько два серых мишки,
Как из тайги они пришли сюда?
Загадка не для взрослого, а для мальчишки.
Разгадка происшедшего весьма проста,
«Топтыгины» ведь были белыми когда-то,
Не из Сибири появилась эта «красота»,
А из разломленного танкера пролилась нефть, ребята.
Какие мишки черные на льду!
Какие самолеты с точечным ударом!
Ведь гибнут сотни тысяч, тут конвейер на ходу,
Осточертело все, гори оно пожаром.
Эх! Надоело все, устал писать стихи,
Земли орбита вся погрязла в хламе,
В коррупции погрязли жители земли,
«О Господи, не покидай, останься с нами!»
Цунами – Фукусима – никого не возвратить.
Лежат на улицах, асфальт покрыв телами,
Из-за проклятой радиации – ведь их нельзя зарыть,
Лишь черный лебедь, пролетая, горестно взмахнет крылами.
03.04.2011
Я к кассе подошел, чтоб попросить.
Кассиршу не хотел я удивить,
Продать талон на жизнь я попросил,
Чем милую кассиршу удивил.
Она сказала, что талона нет,
Махнула ручкой на прощанье, все, привет!
И это правда, смертный человек
За счет талона не продлит свой век.
Я не смогу купить на жизнь талон.
Цену талона знает только Он,
И нет такой цены, чтоб жизнь продлить,
За деньги – и секунды не купить.
16.07.2011
Кипенье жизни, щебетанье птиц,
Уже не для меня, но есть одно желанье
Не нужен взгляд красивых глаз из-под ресниц,
И крики «Браво!» из толпы, поэту в обожанье.
Сегодня мой последний день,
Прощай навеки все, что оставляю,
Не двигаясь, лежу, вот накрывает тень,
Я смерти не боюсь, предстать пред Ним желаю.
Я так был избалован ласками Судьбы,
Ее блистательно-пленительною стороною,
Все высшие награды уж давно мои,
Хранитель-Ангел был всегда со мною.
Тихонечко открылась дверь, вошел мой друг,
Я жестом показал: «Смотри на полку»,
Он понял, подошел, открыл не вдруг,
Наверное, считал, что в этом мало толку.
А там без счета золотом сверкали ордена,
Те высшие от Родины награды.
Которые вручила мне моя страна,
Решив, что я их заслужил, мне было это надо.
Я шепотом сказал: «Готов их все отдать»
За три часа в лесу, о Боже, дай мне силы,
Успеть в осеннем золоте грибов собрать.
Поджарить, водочкой запить, и пусть горит огнем, что было.
09.04.2011
Суть желаний – в исполнении желания,
То, которое в мечтах храню.
Той страны не знаю я названья,
Где осуществлю свою мечту.
Резвый поезд понесется к Счастью,
В даль зовущую – страну чудес,
И оставит позади несчастья,
Истерзавшие мне душу под обрез.
Вперемешку с рабством и свободой,
Жизнь прошла извилистой тропой,
Солнце в ней, сменяясь с непогодой,
Вдруг сияет ярко надо мной.
И ничуть о прошлом не жалея,
Там, где жизни должен быть предел,
Я б хотел, «чтоб вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел». [19]
10.07.2011
Не получилось эдельвейсом насладиться не спеша,
И часто жизнь-судьба мне не давала остановку,
Без отдыха тогда, я быстро, чуть дыша,
Взбирался на гору, мне кажется, без толку.
А жизнь-судьба гнала наверх быстрей,
То черными, то белыми чередовалась полосами,
И обрушая вниз, и раня все больней,
Одаривала часто радостями, отдыхом и чудесами.
Но вот случилось все, я наверху,
Вершина – к солнцу, невозможно дальше,
Под нею половина жизни далеко внизу.
Мне повезло, с лавиною могла прерваться раньше.
Hy. надо за вторую половину браться начинать,
С горы спускаться вниз – в спокойную долину,
Мне альпеншток приходится почаще применять,
Наверх стремилась молодость, и да на вершину.
